Секси дед или Ищу свою бабулю (СИ) - Юнина Наталья

– Не надо, – наконец произносит Лена. – Я уже знаю. Ко мне приходил твой брат минут двадцать назад. Так что можешь не оправдываться, я тебе верю.

– Веришь… А сказать ты мне об этом собиралась?

– Сама – нет, наверное. Только если бы ты пришел.

– Ну классно, – развожу руками. – То есть не приди я к тебе, мы бы больше не встретились?

– Не знаю, – пожимает плечами. – Мне показалось, что второй приход — это как-то слишком. Меня не так воспитывали. В смысле, женщины не должны оказывать знаки внимания. И уж тем более приходить к мужчине самой. Пережиток прошлого, но… так уж есть в моей жизни. То, что я сама к тебе пришла – это уже для меня подвиг. А уж то, что запрыгнула на тебя, да еще и… ой, позорище. Я тебе хоть зубы не выбила? Мне показалось был какой-то удар.

– Да нет, вроде целы. Сама посмотри, – произношу я, а следом улыбаюсь в тридцать два зуба.

– Кажется, целы, – закусывает губу, при этом явно подавляя в себе улыбку.

– Ленка, а давай вернемся в тот момент, когда ты сама ко мне пришла такая вся уверенная, напористая.

– Не получится.

– Что, прошел запал?

– Нет, – усаживается на край кровати. – Просто я мнительная. Много думаю и сразу накручиваю себя, если не получилось, то это какой-то знак.

– Чушь какая–то. Веришь во всю ерунду, как и в этого своего экстрасенса.

– Ты не поймешь.

– Да уж, куда мне там. Простому сантехнику, – сажусь рядом с Леной.

– Я имела в виду совсем другое. Ты просто другой, не такой как я. И дело не в профессии. Ты свободен от предрассудков, не боишься показаться нелепым, не фильтруешь речь, боясь сказать что-то не так, и не задумываешься над своими словами, действиями. Ты – свободный.

– А ты разве нет? – поддеваю ее подбородок. – Живешь одна, не зависишь от родителей или набрехала?

– Как бы да, но как бы и нет, – убирает мою руку. – В смысле – это правда, но такой как ты себя не чувствую. Я вдруг поняла, что завидую тебе. Вообще таким людям как ты. Знаешь сколько я морально готовилась, прежде чем пойти к тебе? И сколько сомнений меня пожирало? А сейчас так и подавно.

– Не знаю. Чужая душа – потемки. Лен…

– Помнишь ты играл в угадайку о том, когда ко мне в последний раз забирались в трусы? – вдруг резко перебивает меня.

– Помню. Муравей был.

– Он самый.

– Стой, тебя что пожирают сомнения из-за того, что у тебя давненько не было секса? – и тут до меня вдруг дошло. Лена точно что-то говорила, когда ко мне пришла. Что-то типа «только я ничего не умею».

– У меня не было его девять лет, – неожиданно произносит она. Занавес. Как бы сдержаться, чтобы охреневать только мысленно. Неотрывно смотрю на Лену, пытаясь не ляпнуть что-нибудь этакое. Тактичность – не мой конек. Заткнись, Царев, шутки сейчас не уместны.

– Это дело наживное. Как с велосипедом. Мышечная память, все такое, – молоток! Вот так надо. Однако… девять лет! Охренеть! Девять! Ну теперь понятно откуда ноги растут с «почти девственницей».

– Не совсем. В смысле нет у меня никакой мышечной памяти. Я… ну что-то типа бревна. Только без типа, – нервно усмехается. – Блин, не говорят такое вслух нормальные женщины мужчинам. Ну, это просто для того, чтобы ты знал, что от меня ждать ничего этакого не надо, – закрывает глаза и тут же начинает тереть их ладонями.

– А как это происходило у тебя с твоим мужем? – наконец произношу я, выждав хрен пойми какую паузу.

– В смысле?

– В прямом. Путем несложных математических подсчетов и, опираясь на твои же слова, ты вышла замуж целкой, пардон, девочкой, а после этого гондона у тебя никого не было. Стало быть, он был всего один. Вот и вытекает вопрос, какой у тебя был секс с экс-мужем? – вот же черт, так прямо и не спросишь, «он тебя часом не насиловал»? А, может, еще и поколачивал? Кажется, что-то тогда промелькнуло об этом в баре. Слова тут еще подбирай, чего я отродясь не делал.

– Зачем ты об этом спрашиваешь? Какая вообще разница?! – кажется, впервые на лице Лены я вижу откровенную злость.

– Большая. Может, тебе что-то… не нравится в сексе.

– Меня никто не насиловал, если ты об этом. Не надо придумывать того, чего не было.

– А что было, Лен? Когда у красивой молодой девушки, которая, между прочим, в силу своей работы активно вращается в кругах, где полно свободных обеспеченных и красивых мужиков, не было девять лет секса, это по меньшей мере странно. Значит здесь что-то не чисто. И когда это самая девушка согласна на мужика, которого нагадала какая-то там экстрасенсиха, чтобы просто родить ребенка – тоже не есть норма. Вот и вытекает закономерный вопрос, что такого делал твой муж, что напрочь отбил в тебе желание?

– Ничего он не делал. Точнее ничего такого, за что можно было проникнуться к нему симпатией. Просто мне не нравилось с ним спать, ибо он мне противен. Собственно, на этом все. Это как есть нелюбимую кашу. Она невкусная и противная, но надо… потому что кто-то говорит надо, – м-да… это однозначно тяжелый случай.

– Извини за вопрос, но раз уж пошла такая пьянка… ты вообще когда-нибудь кончала? Сама, в смысле? Ясен пень, что с этим товарищем нет.

– А это тут причем?

– Хотелось бы знать степень твоего застоя, – ну вот кто меня тянул сейчас за язык?!

– Да иди ты, – как ни странно, после моей реплики Лена не спрыгнула с кровати с возгласом «пошел вон», а даже улыбнулась.

За сорокалетний пробег у меня никогда не было проблем с женщинами, равно как и доверительных разговоров. Все максимально просто. Повстречались – расстались. Даже с женой было все максимально просто. Женились по залету, развелись по обоюдке без каких-либо претензий. Я понятия не имею, что и как надо говорить, чтобы это выглядело не слащаво и тупо. «Ленка, да ты себя недооцениваешь, все будет гуд и никакое ты не бревно. Ща я в этом тебя убедю» Убежду. Докажу. Херня собачья. Человек, который жил с такими установками и мыслями девять лет и шестьсот шестьдесят дней в браке, а именно эту цифру назвала Лена тогда в баре, не растает от моих слов. Теперь уже понятно, почему она вообще запомнила цифру своего брака. Считала, поди и зачеркивала в календаре. Мда… со словами сложно. С действиями проще. То, что надо делать и коню понятно, но до этого надо как-то дойти обоюдно. Желательно, так, чтобы я не ассоциировался с некоторыми товарищами. И как это сделать правильно?

– Лен?

– А?

– Ты когда ко мне приходила, точно секса хотела? Или это так, в качестве эксперимента и с большими усилиями над собой? Только честно. Я не обижусь.

– Хотела. Но не секса, наверное.

– А чего хотела?

– Тебя, – улыбается, пожимая плечами. Это хороший признак. Однозначно. И правильно. Как она может хотеть то, что ей не нравится? А вот то, что хотела меня, а не какого-то там Вована-еблана, жуть как тешит мое самолюбие. Приятно, словно собаке пузо почесали.

– А Вовка остался не при делах? Ты вроде как его рассматривала или что-то изменилось? Не нужен уже?

– Если бы ты меня не перебил сегодня, то я бы договорила до конца о том, что мое «все равно» – было не про то, что ты о нем скажешь, а про то, что он меня не интересует, – о как. Что не минута, то новые открытия. Надо признать – приятные.

– Это хорошо. Больше не буду тебя перебивать. Я просто был очень опечален размерами его рапиры.

– Прекрати, – усмехается.

– Лен, – беру ее за руку. – Давай немного поделимся чем-нибудь этаким.

– Этаким – это что?

– Чем-то очень личным. По очереди. Ты говоришь, что тебе может не понравиться, а я говорю в ответ, что не нравится мне. Ты поняла, о чем я?

– Ты что, пытаешь играть в сексолога?

– Я пытаюсь облегчить твою и мою жизнь. Не воспринимай это в штыки.

– Да я и не думала. Только я вряд ли тебе что-то могу рассказать. Ну, правда.

– Ладно. Я начну с себя, чтобы ты поняла. Мне не нравится, когда женщина царапает мне спину, руки и вообще все, до чего может дотянуться.

– То есть тебе не нравятся следы.