Держись подальше! (СИ) - Савицкая Элла

Алекса не смогла проигнорировать дрожь, пробежавшую до быстро бьющегося сердца, задевая каждую клеточку всего организма, когда крепкое мужское тело вдруг прижалось к ней сзади. Нахальные руки легли по обе стороны на дорогую каменную раковину, блокируя любую возможность двигаться и продолжать рьяно тереть несмываемое пятно.

— Меня материальный аспект мало интересует, — теплый воздух вибрациями отправился по коже, пока он произносил эту фразу.

Алексу сковало, в то время как изнутри ошпарило ненавистной близостью и запретным желанием чего-то большего.

Глава 23

— Отойди! — Алекса процедила сквозь зубы, встречаясь в отражении с тяжелым и тягучим, как смола, взглядом. Он снова затягивал, не позволял мыслить, и не отпускал. — Ты не имеешь права вот так ко мне прижиматься!

Повела плечом, но Паша только ладони ближе к ее талии передвинул. Бедра больно уперлись в край раковины, а сзади в нее впечатался мужской напряженный пах. Господи!

Чертова несдвигаемая скала. Что он делает? Мало ему внимания? Решил еще и с ней потешить собственное самолюбие?

Бедное сердце, давно забыв каково это слетать с катушек от переизбытка эмоции, затрепыхалось в груди.

— Не то, — озвучил хриплый низкий голос, отдаваясь волной обжигающих искр внизу живота.

— Что не то?

— Ты не то хотела сказать!

— А ты знаешь, что я хотела сказать? — через стиснутые зубы ответила Фостер.

Паша чувствовал, как собственные мышцы с каждой секундой сводит все сильнее. Естественный тонкий запах стоящей в его плену девушки опутывал собой, как паутиной. Скованная, как каменная статуя, тем не менее, Алекса обжигала одним лишь взглядом, жарившим его в отражении. Он видел эту магму эмоций и очень хорошо понимал откуда они, только поверить не мог. Зашел, чтобы проверить, и сам же попал.

— Знаю. И то, что ты сейчас говоришь о личном пространстве, полное дерьмо. Скажи то, что на самом деле крутится на языке. Сорви к черту эту маску идеального поведения.

Сволочь! Алекса ведь и правда, находясь сейчас в плотном кольце его рук, хочет отправить парня подальше не потому, что он наглым образом вторгся туда, куда другим не позволено. Нет.

— Тебя заждались твои знакомые, Па-ша́! — натянулась, как струна, ощущая лопатками стальную мужскую грудь!

— Воооот! — протянул Дубнов, игнорируя звук захлопнувшейся двери.

Сейчас никто и ничто не могло заставить его отвлечься от Фостер.

Значит, ему не показалось. Это ее поведение ни что иное, как отражение его собственного, когда видит ее с мудаком Филлипсом.

— Алекса, как ты правильно сказала, они мои знакомые. И оттого, что я куда-то отошел, они волноваться не станут.

Ал вздрогнула, услышав свое имя. Привычное «Фостер» не так цепляло нервные окончания. «Алекса» же, сказанная Пашей, хлестнуло словно батогом.

— Ты плохо знаешь девушек. Еще немного, и твои спутницы отправятся на поиски.

— Не знаю, что ты себе придумала, но это мои друзья. С Милой я знаком много лет, а вторая — девушка моего друга. Поэтому поверь, никуда они не отправятся.

— Ты оправдываешься передо мной?

— Считаю, что тебе интересно это знать.

— Ты ошибся. Мне не интересно с кем ты проводишь время! Будь там одна, две или три девушки. Это твое право и твой выбор. Меня он никоим образом не касается.

— И именно поэтому ты едва не вцепилась Миле в лицо ногтями? От равнодушия?

Паша сам не понимал, зачем провоцирует ее. Ведь Фостер говорит все то, что должно его отвернуть. То, что ему нужно слышать. Что облегчит жизнь и ему, и ей. Взять и уйти. Подтвердить девичьи догадки и жить спокойно дальше. Именно это ведь он и пытался в последнее время доказать, что ему ничего от нее не нужно. Но что-то в реакции девчонки останавливает. Не дает просто так свалить и оставить все как есть.

И это больше не просто благодарный взгляд, наполненный теплотой. Нет. Это чертов огонь, подпитываемый сполохами ревности. Она хоть и пытается скрыть, а различать это дрянное ощущение он умеет очень хорошо.

Шумно выдохнув, Алекса резко повернула голову. Зря. Очень зря. Их губы оказались в каких-то миллиметрах друг от друга, а дыхание практически слилось в одно.

— Тебе показалось! Просто принял желаемое за реальное!

Паша же пропал. В ту самую секунду, как напоролся взглядом на полные губы, провалился в коварную бездну, на краю которой топтался последнее время. Его изнутри скрутило и потащило на самое дно.

Обхватил пальцами острый подбородок и приподнял вверх лицо. Алекса дышать перестала. Нужно ведь оттолкнуть. В сказки, рассказанные о знакомых, не поверила, но почему-то упрямо продолжала стоять рядом и хаотично блуждать взглядом по заострившимся чертам мужского лица. Такого красивого и опасного…

— А чего желаешь ты? — произнесли чувственные губы очень тихо, заставляя проговорить ответ мысленно, но только не вслух.

— Чтобы ты ушел! — с трудом выдавила Алекса, чувствуя, как в горле пересохло.

Но Паша правильно прочитал ее настоящее желание. Навязчивое, примитивное и бесстыдное. Хотела ли Ал, чтобы он ее поцеловал? Да, черт возьми!

Черные глаза опасно заблестели.

— Точно?

— Да! Я никогда не буду третьей за вечер!

И упираясь ладонями в грудь самоуверенного парня с силой оттолкнула. Дубнов нехотя отшагнул. Желваки на мужском лице ходуном заходили, пока Алекса пыталась справиться с тем, чтобы устоять на ватных ногах. «Уйди, пожалуйста! Не испытывай меня! Уйди!» Умоляла глазами.

Проиграть собственным желаниям настолько унизительно, но она именно это сейчас и сделает, если кое-кто надавит сильнее. Его сила оказывается в разы мощнее… Если Колин уважает ее мнение и следует просьбам, то этот ведь так не поступит…

Паша, полоснув Алексу жалящим взглядом, развернулся и вышел из уборной. Она же опустила голову и тяжело задышала, прикрывая рот дрожащей рукой. Ее трясло, а внутренние органы буквально ныли только лишь от его намеков и дерзких прикосновений к лицу. Нужно взять себя в руки и вернуться в зал… Только сделать это была не судьба. Дверь вдруг с грохотом открылась снова.

От неожиданности Ал вздрогнула и вскинула голову. Инстинктивно отшатнулась. Глазами встретилась с решительными мужскими. Паша пошел в ее направлении тяжелым шагом, а девушку бросило в крупную дрожь от осознания, что это все…

— Тогда будешь единственной! — уверенно проговорил он, прежде чем обхватить Алексу за шею сзади и рывком притянуть к себе.

Мужские губы накрыли ее в требовательном поцелуе. Все внутри зазвенело, стоило наглому языку прорваться внутрь и встретиться с ее. Реальность исчезла. Взорвалась и ярким грибом вспыхнула вокруг них. Фостер забыла о том, что она в жизни себе не позволяла вот так целоваться в общественном месте. Паша отобрал любую способность на здравые мысли. Его правая рука накрыла затылок, а левая впилась в талию, со всей силы вжимая в себя.

Он хотел уйти еще пару секунд назад. Уже почти ушел, но понял, что чем больше и дальше уходит, тем сильнее его притягивает обратно. И сейчас, оставив ее тут одну, мгновенно осознал, что ни хрена ему теперь легче не станет. Все нутро требовало вернуться и сделать то, чего на самом деле хотел. Он мог обманывать себя сколько угодно. Сдерживать. Сажать на цепь эмоции. Но они, сука, все равно рвутся наружу, как бы крепко их ни привязывал.

Ответный стон Алексы сорвал все планки. Она почувствовала, как ее с силой толкают к стене и буквально пожирают. Губами, руками. Сумасшедшей страстью, от которой ее колотит, как в лихорадке. Разве можно вот так целоваться? Чтобы пол под ногами уходил, а голова кружилась так сильно, будто после запрещенных медикаментов? Нет, это ненормально! Как и то, что свои собственные руки скользят по накаченным плечам, оплетают крепкую шею, а пальцы утопают в жестких волосах на затылке, прижимая парня еще ближе.

Алекса никогда не испытывала настолько сильных эмоций, в буквальном смысле ставших смертоносными. Ее нервные клетки сгорали от переизбытка напряжения, а между ног окатило волной томительной боли. Такой неожиданной, что она оказалась в шаге от оргазма.