Хозяин жизни (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна

— Вызовите мне такси, пожалуйста, Михаил Сафронович.

Он никак не реагирует на мою просьбу, подает еще воды, смотрит задумчиво, курит, пока я снова пью воду, затем выбрасывает окурок и аккуратно берёт под локоть, ведёт в сторону стоянки.

— Я не хочу Вас напрягать, Михаил Сафронович. Просто вызовите мне такси.

— Просто делай то, что тебе велит мужчина, проблем будет меньше, — хрипит Дусманис, наклоняя мою голову и принуждая сесть на переднее сидение своего автомобиля.

Глава 36 

Постепенно трезвея, в красивой и очень дорогой машине Дусманиса, я стыдливо вжимаю голову в плечи и отворачиваюсь к окну, стараясь, лишний раз на него не дышать. К счастью, своим рефлекторным извержением содержимого желудка, я почти не попала на одежду. Да и волосы удалось спасти. Но все равно, уверена, что от меня воняет. А Дусманис поворачивается, смотрит внимательно, и, практикуя чтение мыслей, ощущает мой дискомфорт.

— Посмотри, — указывает, — там, в бардачке. Может что-то тебе понадобится. И воду ещё пей.

Послушно киваю и достаю жевательную резинку, закинув сразу две подушечки. Мятный вкус успокаивает разодранное рвотой горло.

— Я сейчас в заводском районе живу. Туда лучше всего добираться по кольцу, свернуть надо сразу после цирка, — хмурюсь, стараясь собрать расползающиеся мысли в кучу, — иначе еще минут сорок будем кружить, — уточняю я, избавляя нас обоих от поездки в квартиру, где, совсем еще недавно, мы жили вместе с Артуром.

Но Дусманис меня не слушает и даже бровью не ведет, уверенно крутит руль, направляя автомобиль совсем в другую сторону, следуя мимо кольца. Складывается впечатление, что он давно спланировал наш маршрут и мои слова воспринимает не более чем зуд комара над правым ухом. Ох уж этот «хозяин жизни». За окном незнакомая местность. Густыми тенями летят высотные здания, фонари и деревья с пышной кроной. Никакого страха нет и в помине, я ему доверяю.

Чем дольше мы едем, тем сильнее мне нравится любоваться Дусманисом. Обычно я не такая смелая, стараюсь скрывать свой жадный взгляд, но прямо сейчас свет так прекрасен, а я немного навеселе, и я... Я думаю, что он самый красивый мужчина, когда-либо виданный мной. Шикарный, успешный, сильный. Пусть это неприлично, но мне так нравится его разглядывать.

Чуть позже охватывает грусть, совсем скоро наша совместная поездка подойдет к концу. Дусманис доставит меня домой, и я вернусь в мамину квартиру. Мы снова расстанемся. Становится не так уж и важно, что я предстала перед ним в неприглядном виде, зато он рядом. Нашелся повод увидеться. Даже, если это чистое благородство. Если кроме него больше некому было обо мне позаботиться. Я счастлива, что получила чуточку этого безумства: иметь возможность видеть его, разговаривать, дышать с ним одним воздухом. Пьяная, влюбленная женщина. Что с меня возьмешь?

Но к моему удивлению, Дусманис минует поворот к заводскому району, он едет прямо, по трассе, пересекая черту города. Убивать собрался. В лес везет, подальше от людей. Глядя в отражение темного окна, улыбаюсь своей придурковатой догадке. Это станет отличным решением наших проблем, сын поплачет и успокоится, и я больше не буду маячить перед его лицом. Проблем меньше.

По трассе мы летим на большой скорости. От плавности несущегося по автостраде автомобиля и выпитого алкоголя, меня клонит в сон. Погружаюсь в легкую дрему. Машина притормаживает, я просыпаюсь. Мы аккуратно съезжаем на извилистую дорожку, загадочно петляющую между деревьев.

Дусманис останавливает авто возле высокого каменного забора с красивым декоративным украшением на спиленных верхушках. Территория освещена уличными светильниками, из-за забора слышен громкий лай собаки. Судя по всему, собака крупная. Похоже на овчарку. Это просто догадка и ассоциации, в собаках я не слишком разбираюсь.

Ворота самопроизвольно разъезжаются. И автомобиль Дусманиса минует пост охраны, шурша по гравию шинами. Мы медленно въезжаем на территорию шикарного особняка. Несмотря на нетрезвый ум и темноту ночи, я отмечаю, что дом просто огромный.

Дусманис останавливает автомобиль у центрального входа. И, оказавшись на улице, обходит блестящий капот, швыряя ключи подбежавшему к машине молодому парню в форме официанта. Не то, чтобы я жду, когда отец моего мужа откроет дверь и подаст мне руку, просто прилипла к сидению и боюсь двигаться. Вдруг я моргну, и сказка исчезнет.

Куда он меня привез? Это дом проверенного друга, способного скрыть информацию об очередной любовнице? Один из его частных отелей? Загородный хостел для элитных клиентов с завышенным требованиями? Пока я обо всем этом думаю, Дусманис открывает для меня дверь и наши пальцы соприкасаются. Он помогает мне выбраться наружу. Даже сквозь опьянение я чувствую искру, пробежавшую между нами. Дусманис отпускает мою руку, даже не верится, что у нас был секс, настолько остро ощущается каждое прикосновение.

В моей постели побывали всего трое. Первый, еще до Артура. Потом я встретила Дусманиса и целых четыре года хранила целибат, ни с кем не спала. Впечатленная желанием и страстью «хозяина жизни», его диким огнем по отношению ко мне, я искала нечто подобное в других мужчинах. Сразу же отвергала, ибо глаза не горели также ярко, а поцелуи не были столь жадными. Зачем нужен гнусный суррогат? Если я знаю, что может быть намного жарче. После истории с отцом Артура, мне долго не хотелось, чтобы ко мне прикасались. Несмотря на мимолётность того момента, я очень впечатлилась им. Дусманис стал моей фантазией, моими снами. Именно о нем я мечтала, когда ласкала себя. Его представляла, обнимающим меня по утрам.

Позже за мной принялся ухаживать Артур. Бешеной страсти не было, но я подумала, что спокойствие, правильность и забота — это гораздо лучше. Артур не укатит с друзьями, решила я, не схватит кого-то в баре, закинув себе не плечо. С ним надёжно. Артур сильно влюбился и позвал замуж, я и пошла.

Мой третий — Дусманис, своим единственным скоротечным «разом» в машине доказал, что остальных любовников у меня, как будто и не было.

— Для проформы хочу отметить, что мамина квартира вставлена в серую пятиэтажную хрущевку, где-то в центре, а не похожа на президентский дворец, мы приехали куда-то не туда, — застываю я, запрокидывая голову, рассматривая огромный особняк в романском стиле с золотыми украшениями и статуями.

— Ты все еще пьяна, — усмехается Дусманис, берет мою ладошку, переплетает наши пальцы и ведет меня внутрь.

От этого жеста хочется заурчать и прильнуть к нему ласковой кошечкой. Внутри все не менее шикарно, чем снаружи. Холл вместил бы всю нашу с мамой квартиру. Улыбаясь, к нам выходит привлекательная женщина с кудрями на голове.

— Добрый вечер, Михаил Сафронович.

— Любовь Викторовна, сделайте нам с Машей, пожалуйста, крепкого чайку.

Я верчу головой, разглядывая шикарную лестницу с позолоченными перилами и белоснежную статую Венеры у ее подножья.

— В гостиную чай подать? — интересуется помощница.

— Нет, лучше в спальню. Девочке нужно отдохнуть.

— В какую именно спальню, Михаил Сафронович? — все так же с улыбкой интересуется Любовь.

Дусманис поворачивается ко мне, оглядывает с ног до головы. Я тут же перестаю дышать, глядя на него в ответ.

— В мою спальню, Любовь Викторовна, и сделайте послаще, пожалуйста.

Каждый удар сердца увеличивает мое волнение. Дусманис тянет меня по лестнице вверх. А я, все еще находясь под действием алкоголя, ни к месту спрашиваю:

— А твоя герань не заревнует?

— Она здесь не живет, — спокойно отвечает Дусманис.

Глава 37 

— Этот дом совсем не похож на тебя, — произношу я, оглядываясь по сторонам.

Как же волнительно просто идти рядом, чувствовать его близость. Грудную клетку распирает от радости. Хочется петь и танцевать.

— Домом занималась моя мать. Ей казалось, что именно так должен выглядеть дом богатого человека. Мне хотелось сделать ей приятно, она моя мать, — пожимает плечами Дусманис.