Горечь твоей любви (СИ) - Иванова Валерия
— Все рано надо расписаться, — сказала подруга, а затем ехидно улыбнулась, — а сиськи у тебя и правда скромные. Они у тебя, как в том анекдоте…
Я подняла руку, останавливая Альбину. Еще одного анекдота я не выдержу.
— Давай, работай лучше, а не шутки шути.
Алька показала мне язык и вышла в главный зал. На двери зазвенел колокольчик, пришел покупатель. Я посмотрела на часы, скоро уже надо собираться домой. В голове сразу же слова Али всплыли на счет брака. Я прикусила губу.
А ведь мне Илья уже предлагал замуж и я… Согласилась. Он сделал предложение спустя год наших отношений. Привел меня в шикарный ресторан на ужин, а в конце встал на одно колено. Мне было почти двадцать, ему двадцать пять. Весь зал аплодировал. Илья держал коробочку с кольцом, а его глаза так светились от счастья. Я тоже была рада… За него. Мне так нравится видеть, когда он счастлив. Спустя несколько месяцев после помолвки Грацианов спросил, когда будем к свадьбе готовиться. А я сказала, что когда буду готова, тогда и начнем. Больше он не задавал вопросы о свадьбе…
Неосознанно стала крутить кольцо на среднем пальце, то самое, которое Илья подарил, оно оказалось велико. А я так и не отнесла его ювелиру, чтобы уменьшил.
В отношениях с Ильей я всегда была осторожной. Думала, что говорю, что делаю, как себя веду. И не потому, что он вынуждал. Нет. Мне самой так удобно. Контролировать себя, чтобы опять больно не было. Дозировать, не распыляться и не теряться. Я никогда не держала штурвал наших с Грациановым отношений. Куда он поворачивал — туда и плыли. Я просто стояла рядом и давала понять, что он не один.
Спустя пару лет отношений, когда страсть прошла, я стала замечать, что Илья начинает «подстраивать» и «кроить» меня под себя. Чтобы удобно было. Он говорил, что любит, но от этого и этого избавиться не помешало бы, тут чуть-чуть, там чуть-чуть. Я сперва слушала, делала, как он хотел. Почему бы и нет? Ради него я могла притворяться другой, поиграть в спектакль, превратиться в ту, которую он хотел.
Но нутро, оно вылезет рано или поздно. Устаешь притворяться. Ведь человека нельзя переделать, нельзя полюбить тигра, а потом сделать из него овечку. Да и спектакль, он рано или поздно заканчивается. А что происходит после него? Правильно — все расходятся…
* * *Приехала домой, еще не было и четырех. Мама Ильи живет за городом, к ней добираться часа два, если пробок не будет. Поедем с ночевкой, нужно собрать вещи и поотключать электронику в квартире.
Маму Ильи я очень любила. Женщине за шестьдесят, но она выглядит шикарно. Тоня — образец для подражания. У нее настолько сильный характер — ничем не сломить. Она Илью родила и поставила на ноги сама, без мужа. А в то тяжелое время было очень трудно это сделать. Ко мне Антонина всегда с любовью относится и это взаимно.
Услышала, как открылась входная дверь.
— Илья? — крикнула, выходя из ванной закутанная в полотенце.
Только приняла душ, перед поездкой.
— М-м-м, — протянул мужчина, подходя ко мне ближе.
— Мне нравится, когда ты так меня встречаешь, — сказал, положив руки на талию. Наклонился и слизал с моей шеи капельки воды.
— Перестать, — пробормотала, попыталась отодвинуть от себя Грацианова.
— Не могу, — прошептал на ушко и его руки начали гладить мои голые ноги, забираясь все выше под полотенце. Илья потянул за него, и то соскользнуло вниз.
— Илья! — возмутилась, попыталась прикрыться и отошла на несколько шагов, он лишь хищно ухмыльнулся.
— Даже не думай.
— Ох, Цветок, знала бы, О ЧЕМ я сейчас думаю.
— Знаю я, о чем ты думаешь. На твоем лице все написано.
Прикрывая все стратегически важные места, стала продвигаться боком к комнате.
— Ты куда-то собралась, Диана? — надвигается, сокращает между нами расстояние.
— Вообще-то, к твоей маме, — Илья скривился, будто я вместо чая уксус ему подсунула.
— Вот ты не можешь в такой момент не вспоминать о маме?
— Не могу, она нас ждет! Звонила уже несколько раз.
— Ты точно знаешь, как испортить мужчине настроение, — с тяжелым вздохом ответил Грацианов. — Давай, одевайся, буду ждать тебя на кухне.
Дважды повторять мне не нужно было, забежала в комнату и закрыла за собой дверь. Понимаю, как это глупо, но не могла поступить по-другому. Мне не хотелось, чтобы Илья еще раз начал наседать на меня. Я пока не могу вынести того, чтобы он ко мне прикасался… Еще слишком рано.
Быстро влезла в джинсы и футболку, подхватила собранную заранее сумку, вышла в коридор.
— Не забудь чайник выключить, — сказала Илье, а сама побежала, отключила телевизор из сети.
Все. Теперь можно ехать.
34
Диана
Мы приехали к Антонине Львовне, не успели даже обувь снять, как женщина с порога начала раздавать нам указания. Илью послала сразу же колоть дрова для камина, не смотря на то, что сейчас тепло и камин палить рано, а меня забрала с собой на кухню готовить ужин и учить, как нужно все делать по хозяйству.
— Ну, Дианка, рассказывай, как дела? Мой оболтус не достает? — спросила Тоня, всучив мне в руки пакет с картошкой.
— Хорошо все у нас, — ответила с улыбкой, — Илья не достает, ему некогда, он часто на работе пропадает.
— Вот были бы у вас дети — не пропадал бы, — укорила Антонина.
Я лишь головой покачала и молча продолжила чистить картошку.
— А что? Давно пора ребенка завести. Я хочу с внуками понянчиться. Ты роди, а я сама с ними буду сидеть.
— Тоня, — я воскликнула, каждый раз она поднимает эту тему, — вы сами Илью родили во сколько? В тридцать три?
— Ты на меня не смотри, чем раньше, тем лучше.
Я стиснула зубы. Каждый наш приезд она начинает этот разговор о детях. А меня с каждым разом он раздражает все больше и больше. Зачем она лезет в нашу жизнь со своими советами?
— Тоня, мы, когда надумаем, то вы первая узнаете.
— Надумают они, — фыркнула женщина, но снова тему не стала развивать.
Мы стали дальше продолжать готовить, общаясь на нейтральные темы. Но мысленно я раз за разом возвращалась к разговору о детях. Илья никогда не поднимал тему детей, да и я никогда не задумывалась. Как с ним жить вместе начали, так и принимаю оральные контрацептивы. И меня начал терзать вопрос, а почему мы с Ильей никогда не обсуждали рождение детей… Или я просто голову уже запудрила сама себе с этими ненужными думами. Так и сойти с ума можно скоро. Пора все отпустить и наладить внутреннее равновесие, вот только как это сделать….
Илья вернулся с улицы, когда мы как раз поставили противень с картошкой и мясом в духовку.
— Давайте, идите передохните с дороги и скоро уже будем ужинать.
— Мам, а где инструменты, я заметил, что у тебя ступенька на крыльце туда-сюда ходит.
Я оставила семейство Грациановых и пошла в комнату, которую Антонина специально выделила для нас с Ильей. У меня настроения не было совершенно, как и причин, чтобы оно было столь паршивым.
Зашла в комнату и переоделась в удобный спортивный костюм. Легла на кровать и подтянула колени к груди. Первый раз за столько лет я чувствую, что не принадлежу к этой семье. Мне неуютно… Не правильно. Хочется уехать. Такое ощущение, будто некая невидимая сила выталкивает меня из этого дома. Грудь сдавило болючим спазмом. Неужели появление Ярослава настолько повлияло на меня? Или он не причем? А с меня просто спадает все то, во что я заставляла верить себя, слой за слоем.
Через час меня позвали к столу. Мое настроение так и не улучшилось. Илья с мамой обсуждали что-то, я слушала их вполуха, ковырялась в тарелке. После ужина Тоня предложила выпить кофе с тортом, который мы привезли с собой. Илья пошел на кухню ставить чайник.
— Диана, — позвала меня женщина, когда я стала собирать остатки еды по лоткам.
— Да? — подняла глаза и увидела, что Антонина Львовна пристально смотрит на меня.
— Я не могу понять, что с тобой, девочка… Что-то изменилось, что-то тебя тревожит, но ты не рассказываешь. Почему?
