Дисконект. Отключи меня от сети (СИ) - Ли Кристина

А сейчас опять прозрел. Мою семью выкосили. Сперва убили девочку, которую я знал с шестнадцати лет, а теперь добили и моего брата, с которым провел больше времени, чем с родными братьями.

— Отошла сейчас же! — повторил Дже, и только после того как поднялся и он, женщина отпустила ручку двери фургона, а по мне пробежал реальный холодок от взгляда Терезы.

Однако всё это вылетело из моей головы, как только мы прошли полицейский кордон. Правоохранители следили за тем, чтобы никто не попал на периметр территории, где под белой простыней, очевидно, лежало тело моего брата.

Я смотрел на эту картину, на то как по асфальту растеклась кровь, пока побледневшую ладонь Шина, сжимала его мать. Родителей брата я знал очень хорошо. Неоднократно мы приезжали к нему в дом, чтобы поужинать с его семьёй. И вот сейчас…

Как-то в детстве я угодил в огромные неприятности. Отец с матерью решили отдохнуть на одном из Вьетнамских курортов. Тогда я был слишком мал, всего восемь лет, и постоянно пытался казаться самостоятельным. В один из вечеров, когда родне было не до меня, я сбежал из территории курорта. Тогда впервые испытал страх перед собственной смертью, потому что угодил в тропические топи.

Сейчас чувство было точно такое же. Я шел к брату, который лежал на холодном асфальте, а чувствовал себя так, будто меня затягивает трясина. Каждый шаг, давался настолько трудно, словно ещё секунда и я провалюсь в черную, вязкую трясину. Она спасет меня только от одного — от звуков рыданий, которые разрезают пространство вокруг и меня.

Никогда не слышал, чтобы Лео выл от слез. Однако обернув голову, будто в замедленной съёмке смотрел на то, как он осел на колени рядом с матерью Шина и рыдал, как маленький мальчик. Что было с Дже я уже не видел, потому что смотрел на Джей-ши, который выбежал из машины, а когда напоролся взглядом на нас, замер и остановился.

Сонбэ и госпожи не было. Как я не пытался сфокусировать взгляд, и перестать обращать внимание на плачь мамы Шина, не мог сосредоточиться, чтобы отыскать их. Всё перед глазами плыло, и я встряхнул головой, в попытке хоть как-то прийти в себя.

Опускаю взгляд снова вниз и меня будто с ног сшибает понимание того, что Шина то больше нет. Моего брата и правда больше нет в живых, и сейчас под этой белой простыней лежит его мертвое тело.

— Небо… Как это могло вообще произойти? Что, мать вашу, происходит вокруг?! — я сжал руки в кулаки с такой силой, что они затряслись.

Наверное, со стороны выглядел как безумец, однако мне плевать.

"Жжет…" — схватился за грудь и попытался прокашляться, но чувство боли, которая жгла в груди, не ушло.

Пекло так, что мне стало нечем дышать, а в голове опять звучал смех живого брата.

— Тиен! — я услышал чей-то голос, помню, что кто-то обернул меня к себе, и когда я увидел перед собой полноводный горный ручей во взгляде, не выдержал.

— Тиен?! — опять холодный, но свежий порыв от чистого источника, в её голосе.

— Нэга чуго-ссо?*(Я умер?) — тихо спросил, а в ответ получил впервые тихий и нежный шепот:

— Нет… Потому что мы стоим здесь вместе, и переживаем это вместе, Тиен.

Я не знал как, но она поняла о чем я спрашивал. Тереза посмотрела мне за спину и кивнула кому-то, опять обратившись ко мне:

— Послушайся меня и забери парней обратно в фургон. Это не то место, где вам безопасно находиться.

— Я никуда отсюда не уйду! — прорычал сквозь зубы, и опешил, когда Тереза схватила меня за воротник пальто и встряхнула, снова холодно ответив:

— Его либо сбросили из окна, либо оставили намеренно открытыми ставни! Он сам бы никогда этого не сделал! Включи мозги, парень, это специализированная клиника! Здесь персонал несёт личную ответственность за каждого пациента! Если он упал, то точно не сам! Кто-то хорошо постарался, чтобы попасть внутрь. А если кто-то попал внутрь такого учреждения, то какова вероятность, что этот человек опасен настолько, что прямо сейчас может держать тебя на мушке, Тиен?!

Тереза отпустила меня, а затем кивнула парням из охраны, чтобы помогли оттащить Лео от Шина.

Я посмотрел на Дже, а потом нас медленно оттеснили криминалисты, которые готовились забирать тело брата.

— Уходи… — поднял взгляд и увидел наконец, Сонбэ.

— Нет.

— Тереза, уведите их немедленно отсюда! — отрезал резким голосом Сай-ши и я только теперь увидел, что госпожа стоит рядом с машиной криминалистов и видимо даёт показания.

— Как такое произошло? — это был единственный вопрос, который сейчас меня интересовал.

Сонбэ опять повернулся ко мне и тихо ответил:

— Это я не уследил. Остальное… — Сай-ши замер и посмотрел на каждого из нас, — …вас не касается. Езжайте в комплекс. Завтра утром я жду вас в агентстве для начала проведения официальной панихиды. Там же вы получите документы на расторжение контракта. Я закрываю агентство.

Что я мог ответить? Сказать, что не нужно? Попросить не делать этого? Во второй раз в жизни я не понимал, как должен себя вести. Хотя как можно себя вести, когда твоя жизнь замирает? Когда вокруг всё застывает будто в одном моменте, который стоит на повторе.

Раз за разом, я проживал картину того, когда нам сообщили о гибели Шина. Раз за разом я слышал страшные слова о его смерти и опять пытался понять, а что я же чувствую, всё-таки?

Наши апаты походили на помещение колумбария, или того похоронного зала, который я помнил ещё с похорон Кан Арым.

Никто не выходил из гостиной. На диване сидел Лео, а я пытался узнать в заплывшем и вспухшем от слез лице, черты брата. Дже напивался, и ему никто не мешал этого делать. Брат стоял за кухонной столешницей и опустошал стакан за стаканом.

Я же бесцельно смотрел сквозь панорамные окна, сидя на другом диване, напротив Лео. В полумраке гостиной в какой-то момент стало слишком темно, и это выделило фигуру, которой здесь не должно было быть.

Сперва и не мог вспомнить, а входила ли Тереза в апаты вместе с нами. Но потом память сама воспроизвела воспоминания о том, как мы вернулись в комплекс в гробовой тишине. Никто и не возражал ничего женщине, которая выставила охрану под дверью, а сама вошла внутрь вместе с нами.

Тереза стояла ко мне спиной и точно так же, как я, смотрела на ночной Сеул. Её руки сложены на груди, осанка ровная, в из одежды неизменно черные тона. Простая водолазка, которую оплетают кожаные крепления нагрудной кобуры. Черные джинсы и берцы того же цвета.

"Она даже не сняла обувь, когда вошла…" — мелькнула дурацкая мысль, а потом взгляд упал на тяжёлую черную куртку из натуральной кожи. Вещь лежала на низком диванчике у окна, одиноким черным пятном на красном.

— Ты не сняла ботинки… — тихо произнес, и услышал ответ тут же.