Френдзона для неё (СИ) - Морриган Лана

— Ну, я, — вильнула попой в сторону фаянсового друга.

— Ммм? — непонимающе переспросил.

— Выйди на пять минут, — взмолилась подвывая.

— Ев, детсад, честное слово. Ты что меня в плавках не видела, повернись уже, — девушка развернулась пританцовывая на одном месте.

— Киселев, — рявкнула, — в туалет хочу! Выметайся!

Применительно поднял руки, не выпуская зубами щетки:

— Так бы сразу и сказала, — вышел в коридор и плотно прикрыл дверь. Он услышал звук закрывающейся щеколды.

Ева ворча вышла из ванны после того, как умылась и привела себя в порядок. Мужчина подпирал противоположную от двери стену:

— Знал бы что так долго, не пустил! — наигранно обиделся. А внутри себя был доволен всему. Как она ворвалась с утра, как ворчала и забавно намекала, а он делал вид, что ничего не понимает. За приятными мыслями закончил сборы. В коридоре полностью одетая Ева не стесняясь искала свои ключи в его куртке. Даже этот факт не раздражал, а больше умилял. Одним движением вытянул связку из кармана:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Отдам, — поднял руку над головой, наклонился чуть к девушке, — но не просто так, — подставил губы и закрыл глаза. Девушка рассмеялась, притянула за лицо, поцеловала в обе щеки и нос. Подпрыгнула, выхватила ключи, за спиной слышалось ворчание. — Хорошо хоть не в лоб…

Ева бежала домой, нельзя опаздывать, Вера Викторовна последнее время и без того была не в духе. А еще надеялась встретить Витю перед работой и прояснить ситуацию. Не хотелось ждать обеденного перерыва или хуже того, сидеть как на иголках до конца рабочего дня.

Виктор нашел ее сам, ближе к обеду занес командировочные документы. Вести себя как обычно не получалось, девушка отпрянула, когда Витя хотел ее поцеловать и увеличила расстояние между ними, чего она никогда не делала, даже когда сильно обижалась. Он вопросительно вскинул брови. Взяв папки которые надо было разнести по отделам, Ева направилась в коридор, парень последовал за ней. Как только вышли из кабинета, схватив за руку девушку довел до укромного уголка: ниши с диванами для отдыха и растениями создающими эффект естественной ограды:

— Ты обиделась, что я долго не отвечал?

— Обижена, конечно. Но не в этом дело. Нам надо поговорить, — она сжала в объятиях сильнее папки, ища в них поддержку.

— Хорошо, я вечером к тебе зайду, сейчас нужно опять уезжать.

— Нет, не надо приходить, — она смотрела на нахмуренного парня. — Никогда…

— Ев, если это из-за того что меня часто нет, так это не моя вина. Работа…

— Вить, я встретила другого, — сколько можно ходить вокруг да около. Намеков он не понимал или делал вид, что не понимает.

— Дай угадаю, другой- это он? — Киселев стоял спиной к ним около ресепшена и передавал бумаги. Щеки девушки налились румянцем, Виктор горько рассмеялся. — Я тебя понял. Родственники…дальние…

— Прости.

Он отмахнулся от извинений и ушел. Ева испытала чувство облегчения, разговор вышел коротким, без обвинений и упреков. Правда была вероятность, что они появятся позже: неприятные телефонные звонки, косые взгляды коллег, случайные встречи…

Киселев ждал ее около лифта в конце рабочего дня, вглядывался в ее лицо, желая удостовериться, что со вчерашнего вечера ничего не изменилось. А вечер для него был до крайности странным. Он привел девушку домой, устроил просмотр фильма, накормил и уложил спать в свою кровать, и самое главное, лег отдельно. Но при этом невинном свидании, испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, не физическое, моральное. Ночь проспал в пол глаза, слышал как она вертелась в его постели, посреди ночи, шлепая босыми ступнями пробегала пить на кухню, а он лежал и с улыбкой на лице, из темноты комнаты наблюдал как девичий силуэт снует по его квартире.

День прошел не в меньшем напряжение, надеялся, что она заглянет к нему или где-то встретится, но Ева его избегала. Что приводило в бешенство. Ему и дальше хотелось смотреть вместе фильмы, обнимать ее, наблюдать как она ходит в его футболке и даже не ходит, а передвигается перебежками, стесняясь и натягивая ее до колен, хоть одежда и без того целомудренной длины.

Заметив ее среди работниц покидающих бухгалтерию, не сводил взгляд, наблюдал, как она в компании коллег приближалась. Поравнявшись, девушка попрощалась с Любой и поприветствовала мужчину:

— Привет, меня ждешь? — эта фраза стоила девушке всей ее храбрости кою она копила весь день.

— Тебя, — привычным жестом притянул к себе и поцеловал в макушку. В пяти шагах коллеги откровенно смотрели на пару, Ева боялась встретиться с кем-либо из них взглядом. — Расслабься. Им пора привыкать. Не будем же мы вечно прятаться?

Ева напряженно улыбнулась и бросила быстрый взгляд на Любу, подруга хлопала глазами, и жестом показала, что обязательно позвонит.

— Дамы заходим, — поторопил Киселев. На этаж прибыл лифт. — Нам местечко оставьте. — Леня подтолкнул девушку в кабину лифта, зашел вслед за ней, и прижал к себе спиной. — Ты домой? — обратился к Еве.

— Да, — тихо ответила.

— Хорошо, я тебя провожу, — не стесняясь обнял крепче и потерся подбородком о макушку.

На первый этаж спустились в полном молчании, как только вышли из кабины, за спинами послышался шепот.

Новость разнеслась как чума. Следующим утром каждый неравнодушный к сплетням, с чувством смаковал новое увлечение начальника финансового отдела запивая горячим утренним кофе.

Киселев был невозмутим, и даже получал удовольствие от осознания того, что все знают- Ева его. Она же смущалась и неохотно отвечала на расспросы коллег, которые вдруг прониклись к ней дружескими чувствами. Особо назойливых Любаша отгоняла. А самое противное, что многие не стесняясь рассказывали о репутации Киселева, и по их словам, желали предупредить исключительно из хорошего отношения к ней.

Ажиотаж вокруг их пары продолжался не больше недели. Вскоре офисные умы занял новый интересный случай, кто-то из сотрудников принес на хвостике шокирующую новость. Жена одного из маркетологов понесла, и как утверждал источник, отцом ребенка не был супруг.

Киселев использовал каждую возможность, каждую минуту, чтобы обнять, прижать, затискать или в порыве чувств, сжать в удушающих объятиях.

В компании не приветствовались личностные отношения и приходилось сдерживаться. Ограничиваясь разговорами, улыбками и совместными обедами. Он отрывался по вечерам, когда приходил в гости, или когда она согласилась прийти к нему. Лёня не торопил развитие отношений, наслаждался… Каждый следующий день давался все труднее, и чувствовал себя мальчиком в период пубертата. Но в его жизни было слишком много поспешных решений. С Евой было все иначе и будет, эту возможность на счастье он не упустит! Многолетняя дружба только укрепляла их зарождающуюся привязанность как пары. Они понимают друг друга, знают сильные аспекты и небольшие слабости, лавируют, избегая шероховатости.

— Евчик, я тебя точно выселю! — доносилось из коридора.

— Привет, Вась, — отозвалась девушка, продолжая помешивать картофель в сковороде.

— Ты вообще понимаешь, что такое правильное питание?! — слышался шум льющейся воды. — Это богохульство жарить картошку в десять вечера. С грибочками, да?

— И не только, еще свиными ребрышками и лучком.

— О боже…сейчас захлебнусь слюной, — Вася заглядывала через плечо Евы, пытаясь стащить поджаренный кусочек картофеля. — Красавчика своего ждешь?

Ева грустно вздохнула:

— Нет, он сегодня не придет.

— Я ему прогул поставлю, где дневник?! — Вася вышла в коридор и кричала уже оттуда. — А как же вся эта романтическая фигня? Конфетки, шарики…и не отметите смерть Валентина одарив друг друга бумажками в форме сердца?

Ева рассмеялась и крикнула в ответ:

— Смотрю, и ты без бумажных сердечек сегодня.

— Ой, да ну их, бред собачий все это. У меня есть лучше, — Вася на вытянутых руках торжественно несла огромный шоколадный торт.