Мой босс, соперница и я (СИ) - Иванова Ольга Дмитриевна
— Ни за что, — отозвалась, смеясь. Тут на мое счастье, танец закончился, и мне удалось улизнуть в туалет, пообещав Ване, что скоро вернусь.
«Вот же совпадение, — думала я с улыбкой, пока направлялась в дамскую комнату, — вторая вечеринка за неделю и второй раз сбегаю после медленного танца в туалет. Осталось для полного комплекта встретить там Сашу…»
Бывшей Акулова здесь, конечно, было мало шансов оказаться, а вот столкнуться мне с Ликой — легко! Что и произошло. Моя соперница стояла около зеркала и с самодовольным видом подкрашивала помадой губы.
— Как дела? — спросила она.
— Хорошо, — ответила я, тоже останавливаясь у зеркала. — А у тебя?
— Даже более чем, — Лика улыбнулась. — Кстати, хорошо выглядишь.
— Ты тоже, — пришлось «вернуть» мне комплимент.
— Спасибо, — она взяла свою сумочку, но вышло у нее это неловко, и все содержимое разлетелось по полу.
Лика ругнулась и принялась собирать мелочевку: пудра, зеркальце, ключи, помада, кошелек… Проездной на метро? Да ладно! Наша королевна же не ездит общественным транспортом! Или это очередная сказка? Я подавила смешок и отвернулась к зеркалу.
Лика между тем запихнула все вещички обратно в сумочку и уже без слов выпорхнула из туалета. Я же собралась еще заглянуть в кабинку, как вдруг наступила на что-то. Флешка? А вдруг это… От волнения сердце застучало сильнее, я поскорее подобрала находку и зажала ее в кулаке. Надо срочно показать Ване!
Забыв о своих планах, я ринулась обратно в бар. Однако ни за столиком, ни в поле видимости Ивана не оказалось. Я спросила о нем несколько человек, но никто не видел, куда он ушел. Что за невезение!
Вот только желание узнать, что на с этой флешке, было таким сильным, что я решила сбегать на свой этаж и посмотреть ее содержимое на своем компьютере. Если вдруг там не окажется ничего подозрительного, то значит и хорошо, что не тревожила Ваню. Просто отдам флешку ее владелице, так уж и быть, сделаю доброе дело.
В приемной было ожидаемо темно, однако из приоткрытой двери кабинета Акулова лился приглушенный свет. Сердце испуганно сжалось: он что, тут? Я почти на цыпочках подошла к двери, осторожно заглянула в щель и… От картины, представшей передо мной, потемнело в глазах. Акулов без пиджака сидел на краю дивана, склонившись над Ликой. Я узнала ее по блестящему платью, которое задралось почти до бедер. А потом услышала томное:
— Никита… — и ее руки оплели шею Акулова, притягивая его к себе ближе, а он даже не попытался их сбросить!
Я опрометью кинулась прочь из приемной. Предательские слезы застлали глаза, а сердце готово было выскочить из груди. «Добилась! Добилась-таки своего!» — стучало отчаянное в голове, и находясь в своих мыслях, я не сразу услышала, что меня кто-то зовет по имени.
— Таня, — Иван сам нагнал меня, останавливая. — Что случилось?
— Ничего, — я попыталась сфокусировать на нем взгляд. — Хотя… Вот, выпала из сумки Лики, — я протянула ему флешку. — Проверь, вдруг тот самый вирус как раз на ней.
Ваня кивнул и бросил флешку в карман:
— Сейчас посмотрю. Ты из-за этого такая взбудораженная?
— Нет, — я мотнула головой и рассеянно улыбнулась. — Нет, просто вспомнила, что, кажется, утюг забыла выключить. Мне надо срочно домой.
— Ты еще вернешься? — с сомнением уточнил Иван.
— Не знаю, возможно, — ответила я, вызывая лифт. — Но на всякий случай, все же «пока»!
— Пока! — он взмахнул рукой, а я заскочила в открывшийся лифт и торопливо нажала на первый этаж.
Глава 21
Никита Акулов
Как и предполагалось, у матери ничего серьезного не нашли. Доктора оставили ее на несколько дней в больнице понаблюдать за состоянием и к выходным отпустили домой. Правда, Никите все равно пришлось проводить с ней некоторое время, жертвуя работой: Полина внезапно слегла с температурой (с ее слов, заразилась от Сони, которая принесла заразу из детсада), а на Ваню, как помощника, надежды было мало. Брат настолько был оторван от жизни, что порой терялся в элементарных бытовых вещах. Во всяком случае Никита именно так о нем и думал до недавнего времени. Пока в один из последних дней не пришел в офис и не застал его рядом с Татьяной. Оказалось, сломался ее компьютер. Вирус или что-то подобное, Никита не вслушивался. Но ему не понравилось другое: как эти двое легко и непринужденно общались между собой. Еще и кофе пили! Иван прямо на себя не был похож, а Таня… Она улыбалась ему, черт подери! Как она вообще могла улыбаться кому-то вот так, после того, как в Казани они едва не… Никита с трудом поборол в себе этот внезапный всплеск раздражения и злости, почти беспричинный. Почти, потому что он уже практически уверовал в то, что наваждение, случившееся с ним в Казани, прошло. Что он уже не вспоминает ни о той прогулке, ни о несостоявшемся поцелуе. Почти. И можно продолжать жить как раньше…
Таня принесла кофе, именно такой, как он любил. Начала отчитываться о расписании, но Никита едва ее слушал. Его взгляд был прикован к ее губам, вкус которых он так и не узнал.
— Что-то еще желаете?
— Да, — ответил Никита, по-прежнему пребывая в своих мыслях. «Сделать то, что не сделал в Казани. Поцеловать тебя», — счастье, что не сказал это вслух. Вовремя спохватился и быстро свернул разговор: — То есть нет, ничего. Можете идти.
В пятницу Никите снова пришлось заниматься семейными делами и капризами матери: той после выписки из больницы приспичило написать завещание. И все бы ничего, но она вознамерилась воспользоваться для этого услугами адвоката компании, Никите же категорически не хотелось видеть ее в офисе: он уже прекрасно знал, чем это может закончиться. Пришлось везти ее к другому адвокату, с «наиотличнейшей репутацией». И водителем он решил поработать именно затем, чтобы мама после адвоката наверняка попала домой, а не решила еще куда прогуляться, в первую очередь до офиса компании. Предлоги тоже можно было предугадать: от скорбного «посмотреть, как идут дела без нашего папы» до загадочного «повидаться с Ликочкой». От имени последней у Никиты уже начал дергаться глаз, ибо родительница упоминала его по сто раз на дню. Теперь Никита без сомнений верил словам Полины: мама вознамерилась ему Лику сосватать. Иным не объяснишь эту навязчивую рекламу «самой лучшей девушки в мире». Вот только от этой девушки был бы хоть малый толк, если она хотя бы кофе научилась нормально готовить! А то и здесь у нее выходило полное недоразумение…
Запланированный корпоратив был для Никиты тем еще испытанием. Смотреть на пьяную толпу своих подчиненных — не самое лучшее развлечение. На таких мероприятиях, как правило, недолго бывает весело, потом вылезает столько дерьма, что еще долго приходиться отмываться от этих воспоминаний. Однако пропустить его он не мог в силу своей должности: юбилей без гендиректора — нечто из ряда вон. И все же еще один интерес у Никиты там был: Таня. Пусть он не до конца себе в этом признавался, но именно ожидание встречи с ней делало этот вечер не таким поганым.
Он увидел ее сразу, как только она вошла в бар. И почему она до сих пор ни разу не распускала волосы? Такая прическа идет ей куда больше, чем ее строгие пучки. И в этом платье она сегодня особенно притягательна… Никита вдруг представил, как медленно расстегивает молнию-змейку на ее спине, касается пальцами нежной кожи, вдыхает аромат ее волос…
— Романыч, ты идешь за стол или нет? — вырвал его из непрошенных фантазий хриплый голос зама и близкий друг покойного отца. — Все только тебя ждут.
— Иду, — ответил Никита, прочищая пересохшее горло, и потянулся было к шее ослабить галстук, но в последний момент вспомнил, что сегодня без него. Однако душно было все равно, поэтому пришлось расстегнуть пуговицу на рубашке. Пожалуй, стоит поменять вентиляцию…
Поздравительную речь Никита произносил на автомате, правда, его ненадолго прервала Лика которая даже на корпоратив умудрилась опоздать. Еще и села совсем недалеко, раздражая глаза излишне блестящим платьем. Но вскоре раздражитель у Никиты сменился, и им стал опять брат. Никита так долго искал возможности перекинуться с Таней хотя бы парой незначительных фраз, но в конце концов нашел ее, уединившуюся за столиком с Иваном. Медом у него там, что ли, намазано? Никита решительно направился к ним. Окинул брата придирчивым взглядом: волосы взъерошены, одежда как всегда плохо выглажена, даже побриться толком не успел… Хотя, какое там «бриться», в его-то двадцать три?..
