Татьяна Алюшина - Девушка-праздник

«И что бы это значило?» – недоумевала Дашка.

Но Власов, что-то надумав, перевел все в легкую шутку и сам себя уполномочил проводить их с Лизкой домой.

– Даша идет гулять с тем большим дядькой! – не дав тетке рта раскрыть, сообщила Лизка матери, влетая в дом. – Он чей-то начальник!

– Да ты что! – с горячим любопытством уставилась на Дашу Катька. – Он приехал?

– Да, соблаговолил! – сдалась на милость допрашивающей Дашка. – Пригласил на легкий променад по набережной и отобедать.

– Дашка! – заканючила Катька. – Я хочу на него посмотреть!

– Приглашение зайти в дом было мягко, но однозначно отклонено, – разочаровала сестру Дарья.

– Ну покажи мне его! – требовала Катька. – Давай я, что ли, из мансарды на него посмотрю в бинокль!

– Ну посмотри, только не засветись, а то подставишь любимую сестру, – разрешила Дарья и пошла переодеваться, а Катька понеслась наверх, обгоняя ее резвой козой, перемахивая по две ступеньки.

Даша переоделась, собралась выходить, когда сестра скатилась сверху тем же стремительным, шумным «козьим» аллюром.

– Что смогла, рассмотрела, растительность мешает! – возбужденно делилась она результатами наблюдений. – Он классный! Не красавец писаный, но хорош! Правда, не мужчина моей мечты. – И примолкла, увидев Дашину реакцию на последнее высказывание скептически приподнятыми бровями. – М-да! – призналась Катька в сомнительности своего заявления.

Мужчину ее мечты семья пережила как злокачественную опухоль с операционным удалением и последующей профилактической химиотерапией. В роли врача-хирурга выступала Дарья.

По дороге в ресторан Игорь Николаевич преподнес Даше букет, обозначив начало обещанного им по телефону еще из Москвы ухаживания.

Даша очень хорошо запомнила тот момент, когда увидела, как Власов позволил себе наконец отключиться от привычного напряжения, от постоянной готовности к решению множества вопросов-проблем, словно перешагнул в другую бытийность, в иную временную размеренность, в другие переживаемые чувства. У него даже лицо расслабилось, исчезли морщинки, и в глазах отразилось море, будто он увидел наконец, впустил в себя всю красоту: плеск волн, солнце, вкус, запах, цвет, жизнь Италии.

Они говорили о чем-то незначительном, и в какой-то момент Власов вдруг посмотрел на Дарью непонятным, нечитаемым взглядом. Наблюдая за этой его задумчивостью, понимая совершенно ясно, что предметом размышлений является она, Даша неожиданно для себя самой мысленно взмолилась: «Пожалуйста, только ничего не испорти! Ну пожалуйста!»

Она поняла, что ей по-девчоночьи хочется красивости! Настоящего почтительного ухаживания, подчеркнутого внимания, обходительности манер, немодного сейчас и осмеянного романтизма, чего-то того, что давно позабыто, но не утратило своей красоты.

Вот именно с этим мужчиной! И только от него и только с ним! Бог знает, почему так, но оказалось сейчас, это самое важное – вот с этим мужчиной!

И Господь только знает, может, они в тот обед на одну волну настраивались или узнавали друг друга, чувствовали как-то особенно тонко? Неведомо!

Но только он услышал ее или она его, и вдруг они зазвенели в унисон!

И с этого момента началась их волшебная, невероятная Италия.

Великолепная, чувственная, необыкновенная, наполненная морским прибоем и солнечными бликами на воде, запахами цветущих растений, кофе, свежей рыбы, изысканных блюд, сказочной красоты природы.

И все это дышало и пело с ними в унисон.

Дашка словно плыла во всем этом – в удивительном состоянии внутренней свободы, раскованности и приятия, снизошедших на нее именно тогда в ресторане, и благословляла каждый проживаемый момент этих «итальянских каникул»!

Ввалившись в дом в легком дурмане от событий неожиданных, будоражащих, под впечатлением от мужчины, с букетом и неизвестным подарком в руках, была встречена нетерпеливым требовательным вопросом любимой сестры прямо на пороге:

– Ну?!

– Он за мной уха-аживает! – чуть склонив голову набок, изображая легкую степень дебильности, играла Дашка.

– С какой целью? – подыграла Катька, выступив в роли суровой мамаши.

– Без цели! – в соответствии со сценическим амплуа продолжила игру Дашка. – Отдыхает он так! Нравится ему!

– Что в пакете? – допрашивала «маманя».

– Сейчас посмотрим, – выходя из роли и сунув букет Катьке, принялась разворачивать бумагу Даша.

И развернула!

– Ни фига себе! – протянула Катька.

А Дашка на время потеряла речевые способности, прибалдев от чуда чудного, что держала в руках.

– Знаешь что, Дашка, – резюмировала Катька, – пусть ухаживает!

На следующее утро, в начале двенадцатого, Лизка, поощряемая матерью, залезла к ней в кровать и начала тормошить:

– Даша! Просыпайся!

– Лизка, уйди, – потребовала Дарья, не открывая глаз.

– Нет, Дашенька, – стягивала с нее простыню племянница. – Нам с мамой надо тебя расспросить про того дядю!

– Давайте вы через час расспросите, – натягивая на голову другой конец простыни, предложила Даша.

– Нет, сейчас, – залезла на нее Лизка. – Мы и так уже переждались!

Дашка, так и не разлепив глаз, выбралась из постели и предприняла тактическое отступление в ванную. На помощь дочери подтянулась Катерина, принявшаяся стучать в дверь:

– И нечего там прятаться!

– Я еще не проснулась.

– Спускайся, я кофе сварила, там и проснешься!

– Мы тебя ждем! – добавила заявку Лизка.

Дашка по-партизански спустилась на первый этаж, намереваясь перехватить где-нибудь Марию, уговорив ее принести кофе и завтрак в сад, в беседку, с однозначным намерением спрятаться от сестры и племянницы, и шлепала босиком, в ночном комплекте шелковых шортиков с маечкой с этой целью по дому. Пряталась.

Не найдя Марию внизу, снова поднялась на второй этаж и случайно услышала мелодию вызова своего телефона из спальни.

– Если вы уже отзываетесь, значит ли это, что вы проснулись?

У Даши мурашки побежали по позвоночнику от звука его голоса.

Черт-те что, как он на нее вот так сразу действует! Будоража либидо, гормоны и дурную головушку с утра пораньше! Вот ведь! И, не успев ничего сообразить, под гипнозом его голоса, что ли, уже о чем-то с ним договорилась.

Дашка быстренько собиралась, была – естественно! – застукана сестрой за этим занятием и подвергнута суровому допросу:

– Куда это?

– На свиданку!

– Нет, не хило! – возроптала Катька. – Сестре ни слова, ни полслова, про вчерашнюю гулянку отмолчалась и с утра пораньше опять намылилась! А поделиться ходом событий?

– Вернусь и поделюсь! – пообещала Дашка.

– Когда вернешься-то, загульная? – плеснула скепсисом сестрица.