Барбара Делински - Ухаживания на скорую руку
Тем не менее Ния считала Дэниэла Стрэйхена человеком с очень четко выраженным собственным мнением обо всем на свете. Была ли она разочарована, увидев его в роли расчетливого шоумена? Наоборот! Как ни странно, она осталась довольна! Если таково было, так сказать, «общественное» лицо Дэниэла Стрэйхена, то это означало, что ей все же удалось проникнуть в его сущность хотя бы немного. Ей Дэниэл никогда не давал заранее заготовленных ответов, сходных с теми, что она слышала сегодня по телевизору. Он по-настоящему реагировал на ее вопросы! Эта мысль показалась ей весьма лестной.
Из состояния задумчивости ее вывели крики болельщиков на трибунах, доносившиеся из телевизора. Это мгновенно вернуло ее к воспоминаниям о другом мужчине – Дэвиде. Эта игра по-прежнему имела к нему самое непосредственное отношение. По мнению Нии, баскетбол все еще оставался жестоким противоборством мужчин между собой, затрагивавшим, однако, и их отношения с близкими.
Толпа между тем затихла, и ее крики уступили место в динамике уверенному баритону местного комментатора. Но мысли Нии уже унеслись в прошлое – она припоминала все свои беды, в которых винила эту проклятую игру. Что, интересно знать, чувствуют жены игроков, чьи мужья половину жизни проводят в дороге? Как им удается сохранять верность семейному очагу?
Повинуясь внезапно возникшему чувству, она выключила телевизор. Что ж, на Дэниэла она полюбовалась, а это была единственная цель, которую она преследовала. Игру как зрелище она по-прежнему отвергала.
Она, однако, купила на следующее утро газету, когда непривычно рано переходила через площадь, направляясь ко входу в Университетскую библиотеку. Хотя ее руки были заняты материалами, взятыми домой на редактирование, она отважно боролась с ветром, разворачивая ее на странице, где печатались спортивные новости. Ноги ее уверенно ступали в нужном направлении – на этот раз она не собиралась сидеть в темном зальчике и просматривать фотопленки: в Уайденеровской библиотеке имелось самое современное оборудование – да и открывалась она рано. Она успела бы разжиться нужной информацией и добраться до Бостона как раз вовремя, чтобы не возбуждать своим отсутствием ненужных толков.
Брейкеры выиграли снова! На этот раз игра была почти на равных, и преимущество брейкеров определялось всего двумя очками, но, как бы там ни было, питомцы Стрэйхена победили. Ощутив неожиданный прилив энергии, Ния решительным жестом смяла газету и одним духом взлетела по ступеням портала. Оказавшись внутри, она расправила газету и прочитала статью с самого начала, уделяя особое внимание тем абзацам, где упоминалось имя тренера.
Закончив чтение, она провела затем два часа в университетском зале микрофильмов, пока не нашла того, за чем явилась. Она уходила не с пустыми руками, унося с собой добычу – фотокопии нескольких наиболее основательных статей, а также журналы, в которых содержались заметки об игре брейкеров в те годы, когда за эту команду выступал Дэниэл. Она собиралась весьма основательно изучить эти материалы, оказавшись у себя в офисе. Получив журналы, обещанные Крисом, она, вполне вероятно, сможет узнать что-нибудь важное.
К сожалению, у нее хватило времени только на то, чтобы забежать к Крису и взять журналы. Когда она разложила добытые сокровища у себя на столе и уже собиралась приступить к чтению, зазвонил телефон.
– Хорошо, что я тебя застал на месте, Ния, – прогудел в трубку Билл, который связался с ней по внутренней, редакционной, линии. – У нас большие проблемы.
– Проблемы? – эхом повторила вслед за шефом Ния, немало озадаченная его звонком.
– Мэхони.
Только одно слово. Но его было достаточно, чтобы привести женщину в сильное волнение.
– Ух ты-ы! – протянула она. – Сию минуту буду. – Ния и в самом деле через несколько минут уже сидела в кабинете шефа, изо всех сил стараясь рассмотреть лежавший перед ним документ, доставленный, вероятно, незадолго до его звонка.
– Повестка в суд? – воскликнула она в изумлении.
Билл разложил полученную на его имя бумагу, отпечатанную на голубоватой бумаге, и разгладил его рукой.
– Он возобновляет процесс. Здесь упоминаются твое имя, мое, имя Брюса и название нашего журнала «Истерн Эдж». Все мы проходим как соответчики.
– Прямо не верится. – Ния сокрушенно покачала головой. – Я думала, он оставил все мысли о судебном разбирательстве, после того как мы принесли извинения в печати.
– Очевидно, он полагает, что этого недостаточно.
– А не поздно ли он взялся за старое? Моя статья вышла уже более двух лет назад. Чем он, спрашивается, занимался все эти годы? Что его вдруг навело на мысль снова возбудить дело о клевете? – Постепенно удивление стало проходить, и Ния просто места себе не находила – но уже от злости.
– Ты, Ния, садись. Сядь и успокойся. Ничего особенно загадочного в этом нет.
– В таком случае вы объясните мне, что к чему! – требовательно сказала Ния, но, повинуясь указанию шефа, все-таки присела на стул и приготовилась слушать.
– Джимми Мэхони вот уже три года мэр Бостона. И в ноябре подходит срок перевыборов.
– Но какое отношение все это имеет к судебной повестке? – Ния ткнула указующим перстом в лежавшую на столе шефа голубоватого цвета бумагу. – Та статья уже принадлежит истории.
– Ничто не принадлежит истории, когда наступает год выборов, – наставительно сказал Билл, подивившись ее близорукости. Особенно в этом городе. Если Мэхони теперь будет петлять как заяц, путая следы, чтобы отвлечь внимание почтеннейшей публики от других дел – назовем их весьма сомнительными, – вроде повышения налогов или принудительного страхования автомобилей, – он, можешь не сомневаться, такие будет выделывать коленца, что все обо всем позабудут.
– Значит, он собирается привлечь внимание горожан к этому процессу – то есть к нам, так, что ли? – спросила Ния, начиная понимать суть дела.
– Именно.
Ния тяжело вздохнула и сложила руки на коленях.
– И… И что же нам теперь делать?
– Теперь, когда мы получили повестку, нам предстоит давать объяснения в суде по этому поводу.
– И когда же?
– Через понедельник. В твоем распоряжении десять дней, чтобы собрать воедино всю необходимую информацию: записи, документы, досье – все, чем ты в свое время пользовалась. Помнится, ты уже однажды проделывала эту работу для суда, не так ли?
– Проделывала, – обреченно вздохнула Ния. – Только тогда все это не понадобилось.
– Что ж, вполне возможно, тебе придется и на этот раз зачитывать все эти бумаги. Мэхони снова может передумать. Но… быть готовыми к процессу надо. Постарайся припомнить то древнее дело до мелочей. Ладно?
– Ладно.
Ния встала со стула и повернулась, чтобы уйти. Кураж, который она испытывала с самого утра, исчез, словно снег под лучами солнца. Заметив, как она расстроилась, Билл проводил ее до двери.
– Так ты готова ехать в Пенсильванию на следующей неделе?
– Угу. – В ее голосе прозвучал весьма поверхностный интерес. – Я уеду во вторник или в среду, а вернусь в пятницу.
Билл кивнул:
– Ну а как дела с «завидными женихами»?
– Стрэйхен отказывается дать интервью. Вы сможете найти ему замену?
Хотя ее заявление совершенно не было подготовлено, она вряд ли бы нашла для этого более удобное время – даже если бы продумала эту акцию с самого начала. В данный момент Билл проникся к ней сочувствием. Зная о постигшей ее неприятности, он был просто не в состоянии на нее давить.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– О'кей. Мы обсудим этот вопрос на самом верху и постараемся подобрать кого-нибудь еще. Если он переменит свое решение, дайте мне знать.
– Обязательно. – Она улыбнулась в первый раз за те несколько крайне неприятных минут, которые провела в офисе шефа. – Знаешь что, Билл… спасибо. – «Спасибо» предназначалось шефу за проявленное понимание. Уяснив себе это, Билл отпустил ее на все четыре стороны, сопроводив уход коротким прощальным кивком.
Поскольку Присциллы в кабинете не оказалось, Ния была предоставлена самой себе и могла вволю поразмышлять над судебной повесткой, в которой значилось ее имя. Она вспомнила, как два года назад в редакцию впервые пришла аналогичная повестка. Тогда и Билл, и Брюс Макхейл заверили ее, что обвинение в клевете яйца выеденного не стоит. Теперь, однако, она не была в этом столь уж уверена. Она определенно волновалась и спрашивала себя: не потому ли это происходит, что за последние два года она сделала какую-никакую карьеру, и ей теперь было что терять? В конце концов, под статьей стояла ее подпись. Эти мысли не приносили облегчения. Пока что делать ей было абсолютно нечего. Даже не заглядывая в книжный шкаф, она знала, что все ее материалы на месте. Оставалось лишь перетащить их домой и слегка освежить все дело в памяти. Времени у нее хватало: для того чтобы просмотреть материалы, нужно было один-два дня. Ния собиралась заняться этим непосредственно перед визитом в суд.
