Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
– Вовсе нет. Встав на ноги, я никогда не оглядывался на прошлое, – ответил Квинт. – Вот мы и подошли к тому, зачем я привез тебя сюда, Элизабет. Я хотел, чтобы ты по-настоящему прочувствовала одну очень важную мысль. Поставив цель, нельзя позволять себе отвлекаться на что бы то ни было. Только так можно чего-то добиться в жизни.
Квинт нежно потрепал Элизабет по щеке. Но горячность Квинта и высказанная им мысль расстроили девушку. Сам того не ведая, он нанес точный удар по ее увлечению кукольным театром. Споря с Квинтом, Элизабет внутренне убеждала себя, что в ее жизни все складывается по-иному. Именно прошлое предопределило ее судьбу и то, что в наследство ей были дарованы именно куклы-марионетки. Элизабет понимала, что шансов быть понятой им у нее очень мало. С каждым днем ностальгия по прошлому становится все сильнее. Вспоминая, сколько долгих часов провела она, пытаясь научить свою куклу ходить, говорить, танцевать, Элизабет чувствовала, как прочно эти невидимые нити связывают ее с прошлым.
Она и Квинт – совсем разные люди. С огромной скоростью они мчатся в противоположных направлениях, как две кометы – каждая по своей траектории. Элизабет тянется к своему прошлому, Квинт, напротив, без оглядки готов отвернуться от своего. Они шли по футбольному полю обратно, и Элизабет пыталась успокоить себя и отогнать это гнетущее впечатление последних минут.
8
Машина въехала под арку здания, и Квинт заглушил мотор.
– Не беспокойся. Я дойду сама, – устало сказала Элизабет, дотрагиваясь до его руки.
В такой поздний час было не до галантности. Скорей бы окончился затянувшийся вечер! Элизабет повернулась к двери и вдруг услышала приглушенный стук. Тревожно взглянув сквозь затемненное стекло, она облегченно вздохнула, разглядев стоявшего рядом с машиной охранника. Квинт нажал на кнопку на пульте. Стекло плавно опустилось.
– Как вы меня напугали, мистер Куки, – сказала Элизабет, обращаясь к охраннику. Она улыбалась, но в глазах по-прежнему была тревога.
– Простите, мисс Мейсон, – сказал охранник и кивнул, приветствуя Квинта. – Я делал очередной обход, а тут как раз подъехали вы. Ну, я и решил, не откладывая, сообщить. Тут вас спрашивали. Парнишка лет десяти-одиннадцати.
– Ники Элледж? – спросила Элизабет и растерянно взглянула на Квинта.
– Я сказал, что вас нет, и мальчик ушел, не сообщив своего имени. – Придерживая под мышкой фонарь, охранник, поеживаясь, засунул руки поглубже в карманы куртки. – Ребенку не следовало бы слоняться по улицам в такую пору, – заметил он. – Только я задумался, как быть с мальчишкой, а его уже и след простыл.
– Элизабет, – начал Квинт, нервно барабаня пальцами по рулевому колесу. – Почему тебя беспокоят в такое время? Неважно, кто это, Ники или кто-то другой?
– По-моему, подобный вопрос можно задать любому, в том числе и тебе, – ответила Элизабет, не поворачивая головы в его сторону.
– Мальчик не сказал, что ему нужно, – с озабоченным видом продолжал охранник. – Но мне показалось, что он чем-то взбудоражен.
Да, последний разговор с Ники убедил Элизабет, что мальчик что-то скрывает. Внутренне она даже была готова к тому, что тайна, которую оберегает Ники, имеет отношение к похищению Каспера. Если ход ее мыслей верен, то можно предположить, что именно по этой причине Ники проделал неблизкий путь от отеля до ее дома в столь позднюю пору. Однако сейчас самое главное не тайна Ники, а его собственная безопасность.
– Квинт, скорее всего, это был Ники, – сказала Элизабет. – Тебя не затруднит подбросить меня до отеля? Я хочу убедиться, что он добрался благополучно.
– Поехали.
Квинт повернул ключ зажигания и потянул на себя ручку переключения скоростей. Элизабет на прощание помахала охраннику рукой, и машина выехала из-под арки дома.
Торопливо войдя в пустынный вестибюль отеля, Элизабет замедлила шаг, сразу же заметив Ники. Закутавшись в пальто, Ники сидел на зеленом кожаном диване прямо напротив коридора, ведущего в банкетный зал. Он казался маленьким и невероятно одиноким. Спинка дивана на несколько дюймов возвышалась над его головой, скрывая мальчика от скучающего за стойкой дежурного администратора.
Элизабет пристроилась рядом на мягком сиденье. Глаза Ники округлились, однако он по-прежнему смотрел прямо перед собой. На пальто и ботинках еще не высох растаявший снег.
– Ты что-то припозднился сегодня, Ники? – начала Элизабет.
Мальчик пожал плечами в ответ.
В вестибюль вошел Квинт. Увидев Элизабет с Ником, он прошел мимо них в глубь вестибюля. Элизабет мысленно поблагодарила Квинта за проявленную им чуткость.
– Мистер Куки сказал, что ты приходил ко мне. – Элизабет откинула со лба мальчика белокурую прядь. – А как ты узнал, где я живу? – Ники вновь пожал плечами в ответ. Однако Ники зря надеялся таким способом положить конец расспросам. Иссякнуть могло терпение Элизабет, но не ее сочувствие. – Ты хотел сообщить мне что-то очень важное? Ведь не побоялся идти так далеко, да еще ночью в холод.
Ники закусил губы и продолжал хранить молчание. Он замкнулся в своем молчании, словно отгородившись им, как стеной, от всего мира.
Элизабет беспомощно оглянулась на Квинта. Тот неторопливым шагом подошел к ним.
– Ники! – Элизабет сделала новую попытку расшевелить мальчика. – Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня. – Она заметила, как побледнело его лицо. Он отвернулся. Зря Элизабет заговорила об этом. Ники и вовсе замкнулся в себе. – Что-нибудь о Каспере? – Она не теряла надежды вывести его из этого состояния.
Ни звука в ответ.
Подошедший Квинт минуту испытующе глядел на Ники. Потом, взяв Элизабет за руку, он присел рядом.
– Слушай, парень. Послушные мальчики в такое время не гуляют, – уверенно заявил он. – А ну-ка, беги наверх и живо в койку.
Ники поднял глаза и уставился на руку Элизабет, покоившуюся в руке Квинта. Он по-прежнему сидел, не шелохнувшись. Элизабет хотела было вновь спросить Ники о Каспере, но Квинт остановил ее.
– Что ты с ним разговариваешь? Он же глух, как камень. Самое разумное сейчас пойти к его матери. Интересно, знает ли она, где находится ее сын?
Ники исподлобья взглянул на Квинта, сполз с дивана и, не проронив ни слова, поплелся к лифту.
– Не надо было так, Квинт, – сказала Элизабет, печально глядя вслед мальчику. – Еще немного терпения, и, возможно, мне удалось бы узнать, что его тревожит.
– Вряд ли, – ответил Квинт. – Как только он увидел, что ты не одна, он словно оглох. Я наблюдал за ним. По-моему, я ему чертовски не понравился.
– Почему ты так думаешь? – удивленно спросила Элизабет.
– Потому что он ревнует.
