Лесли Мэримонт - Разве я не хорошенькая?
— Ты хочешь, чтобы я полез на дерево за кошкой?
Жаклин с невинным видом похлопала длинными пушистыми ресницами.
— Угу. — И сверкнула черными угольками глаз.
Именно в этот момент Реймонд сдался, уступил окончательно и бесповоротно женщине, которую назвал своей женой. Странно, но он вдруг ощутил себя удивительно свободным, приняв как факт то, что будет любить ее всегда, невзирая ни на что. И будет верить, что и она любит его не менее искренне. Это решение внесло, успокоение в его смятенную душу.
Мгновенно исчезли все терзавшие его сомнения, недоверие, страх, ушли вместе с потребностью подвергать Жаклин каким-либо испытаниям. Отныне он будет любить и наслаждаться ее ответной любовью, не прислушиваясь ни к кому и ни к чему, кроме собственных чувств.
— Ладно, — сказал он и пошел вокруг дома, разыскивая, на что бы встать, чтобы дотянуться до первой ветки. К счастью, на нем были столь понравившиеся Жаклин джинсы.
Вскоре он нашел тачку, притащил ее к дереву и добрался до развилки дерева, на которой жалобно мяукал белый комочек. Ему понадобилось минуты три, чтобы добиться доверия перепуганного существа. Но в конце концов Пусси разрешила взять себя на руки. Реймонд наклонился и протянул кошку Жаклин.
Благодарный взгляд жены тронул его даже больше, чем ее полные страсти глаза во время занятий любовью.
— Спасибо, — прошептала она, но это прозвучало громче и убедительнее, чем любые торжественные клятвы в любви.
К тому времени, когда Реймонд благополучно достиг земли, кошка уютно прильнула к Жаклин и нежно, еле слышно мурлыкала.
— Ну, посмотри, разве она не чудо, Рей? — воскликнула Жаклин, показывая мужу довольную мордочку спасенного животного.
— Да, — ответил он, глядя на очаровательное, любимое лицо, а вовсе не на кошку.
— Нам надо торопиться, пока не закрылись магазины, — счастливо затараторила Жаклин. — На углу Двадцать пятой и Макдауэлл есть «Пэт-шоп». Надо успеть купить ей кошачью кровать, туалет, плошки для воды и еды. Да, и конечно, самой еды. А завтра с самого утра я позвоню ветеринару и мы отвезем ее на полное обследование. Мистер Планкет, не могли бы вы позвонить мне сегодня вечером, часов, скажем, в девять, и дать телефон миссис Фергюссон. Я должна узнать, что Пусси любит и какие прививки ей делали.
Реймонд только головой качал, слушая этот поток слов, в то время как мистер Планкет согласно кивал.
— Да, конечно, миссис Кармайкл, непременно. Позвольте сказать, у вас замечательная жена, мистер Кармайкл, сэр. Очень добрая. Не многие на ее месте озаботились бы судьбой чужой кошки, сэр.
Да, согласился Реймонд. Немногие.
— Это вовсе не от доброты, — горячо запротестовала Жаклин. — Наоборот, я проявила сплошной эгоизм. А все потому, что всю жизнь мечтала о кошке. Но никогда не могла себе этого позволить…
Наконец-то они ехали домой. Измученная Пусси спала, свернувшись на коленях Жаклин.
— Ты ведь не возражаешь, Рей, правда не возражаешь? — спросила она.
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Нет. Конечно, нет. Ты можешь иметь все, что пожелаешь.
Жаклин уставилась в окно, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Но спустя несколько секунд она снова заговорила:
— Ты даже представить не можешь, Рей, что это для меня значит — иметь такой дом, чтобы растить в нем ребятишек. Если бы ты видел, где я жила, когда была ребенком… Нет-нет, — перебила она себя, — даже думать об этом не хочу. Прошлое умерло и похоронено. — Жаклин повернулась и прикоснулась пальцами к его руке. — Я так счастлива, Рей, что встретила такого мужчину, как ты.
Он на секунду оторвал взгляд от дороги и увидел стоящие в ее глазах слезы.
— Ну-ну, не надо, — попросил Реймонд. — Еще неизвестно, кому из нас двоих повезло больше.
— Я… я так люблю тебя, Рей, — произнесла Жаклин таким тоном, будто сомневалась, верит ли он ей.
— Знаю, — тепло и тихо ответил он. — И я люблю тебя. А теперь перестань плакать.
Реймонд терпеть не мог женских слез. Они всегда приводили его в смятение. Его мать плакала часто и много.
— Знаешь, мы обязательно будем счастливы в этом доме. Это счастливый дом, — произнесла Жаклин.
— Счастливый дом? — удивился Реймонд. — Как странно ты говоришь. Разве дома бывают счастливыми или несчастными?
— У меня появилось такое чувство, как только я вошла в него. Может, поэтому и Пусси туда вернулась. Потому что тоже чувствовала это, — объяснила Жаклин.
Реймонд улыбнулся.
— Вот уж не думал, что ты такая сентиментальная особа.
— Да я и не сентиментальная. Никогда ею не была. Но теперь, выйдя за тебя замуж, рискую стать.
— Это очень мило. И сама ты тоже очень милая.
— Никто, кроме тебя, никогда раньше так не думал обо мне, — вздохнула Жаклин, продолжая гладить белый пушистый клубок.
— Вот и не правда. Мистер Планкет так думает. Он сам сказал мне об этом.
— Это впервые в моей жизни, поверь. А женщины меня обычно не терпят.
— Не обращай внимания. Кто-то может завидовать твоей внешности. Но могу заверить тебя, что Веронике ты очень нравишься. Когда мы собирались в прошлую субботу, она назвала тебя прелестной девушкой.
Реймонд был глубоко тронут полным изумленного недоверия взглядом жены.
— Правда? Она действительно так сказала?
— Да, сказала. — Хотя он был уверен, что Вероника имела в виду красоту молодой миссис Кармайкл.
— Я… я бы хотела познакомиться с ней поближе, — произнесла Жаклин. — Только она несколько… пугает меня.
Реймонд расхохотался.
— Понимаю, что ты хочешь сказать. Да, Веселая вдова не терпит банальностей. Вудроу нелегко ей угодить, хотя он далеко не дурак.
— О, прости, но мне как-то трудно сочувствовать… бедному Вудроу.
Реймонд ощутил горечь в словах жены. Он хорошо знал, что тому причиной. Ему надо заставить кузена поверить, что Жаклин вышла за него не ради денег.
Он не был так глуп, чтобы не понимать, что капитал добавил ему определенной привлекательности, или чтобы верить, что Жаклин вышла бы за него, будь он бедняком. Но это совсем не то, что быть хладнокровной охотницей за состоянием. Жаклин — натура непростая, и в отношении к деньгам тоже, а в основе лежит глубоко укоренившееся чувство неуверенности в завтрашнем дне…
— Рей…
— Что?
— Ты свернул не туда. Нам ведь надо в «Пэт-шоп», забыл?
Реймонд выругался, и Жаклин прикрыла острые ушки Пусси ладонями.
— Изволь вести себя прилично в обществе молодого животного!
Он застонал.
— Черт, я еще пожалею, что позволил тебе оставить проклятую кошку.
