Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию
— Любой, даже с одной извилиной подумал бы так. Это же очевидно. Особенно раз он такой лакомый.
Фу, опять это слово.
— И недостижимый.
— Это делает его еще более привлекательным. Мы всегда хотим то, что не можем иметь.
Тебе уж точно он не достанется, подумала Милли, совсем запутавшись в своих эмоциях. Если кто-то здесь будет его хотеть, но не сможет заполучить, так это, конечно, я!
Святые угодники, откуда это взялось?
А вслух она произнесла:
— Как Лукас?
— А! — Эстер весело запрыгнула на подоконник. — Он для меня мужчина номер один.
Бедный Нэт.
— А как же Нэт?
— Перестань на меня смотреть этим колючим взглядом старой девы — мне же позволено пофантазировать, верно? Нэт был бы для меня номер один, если бы был здесь. Но в том-то и проблема, — объявила Эстер убежденно, — что его здесь нет, ведь так? Он слишком занят своими эскалопами в проклятом Глазго.
Через час в дверь опять позвонили.
— Ты звезда, — сообщил Лукас Милли, когда та открыла ему. На его лице появилась широкая улыбка. — Проходил мимо и решил заглянуть. Одна из медсестер позвонила мне днем и сказала, что ты была фантастически хороша. В общем, ты ей так понравилась, что она хочет заказать тебя на послезавтра.
— Ух ты. — Милли была в восторге. — И куда?
— Большой супермаркет на окраине Вейдбриджа. Ее муж там менеджер. Они празднуют серебряную свадьбу, и она хочет, чтобы ты появилась там в час дня. У него будет перерыв, ты найдешь его в служебной столовой. — Лукас протянул ей конверт, в котором были все детали. — Чертовски плохие стихи, такие сентиментальные, что начинает тошнить, но, знаешь, это не наша проблема...
— Ой, — произнесла Милли, которую с силой шара для боулинга оттолкнула в сторону чрезвычайно пахучая женская особь. Ничего себе, воздух в прихожей неожиданно пропитался запахом «Дэззлинг» от Эсте Лаудер.
— Мне кажется, я узнаю этот голос! — воскликнула Эстер, прикрывая тело банным полотенцем и заливая пол водой с мыльными пузырями. — Лукас, как ты? Ты совсем не изменился — отлично выглядишь!
— Привет, дорогая, ты тоже. — Наклонившись, Лукас ласково расцеловал ее в обе щеки. Затем, просто потому что не мог удержаться, провел указательным пальцем по ее ключице.
Эстер затрепетала, как гончая. Удивительно, что язык не вывалился наружу.
— Так здорово тебя снова увидеть, — сказала она Лукасу, как будто это не было и так вполне очевидно. Теперь она вытягивала шею, непроизвольно наклоняясь к нему, желая — как собака в ожидании ласки, — чтобы он снова ее погладил.
— Лукас зашел, чтобы передать мне очередной заказ, — сообщила Милли.
— О, но ты должен зайти и выпить с нами. — Еле сдерживаясь, Эстер сжала его загорелую руку. — Обязательно — поболтаем о старых добрых временах!
Какой стыд, подумала Милли. Два часа назад Эстер заманила в дом Хью практически против его воли и теперь делала фактически то же самое. Если честно, она была похожа на паучиху — ненасытную черную вдову, охотящуюся на невинных молодых самцов.
Впрочем, Лукас был так же невинен, как Джек Потрошитель.
— Я бы с удовольствием. — Он подмигнул Эстер. — Но мы сейчас не можем. Надо отвезти Сашу в Сент-Ив. — С этими словами он кивнул на машину, припаркованную около дома. Саша в костюме монахини стояла, прислонившись к капоту, и курила сигарету, время от времени поправляя шов на чулках в сеточку. Пара пенсионеров на ближайшей автобусной остановке изо всех сил старались скрыть свое потрясение.
Эстер изменилась в лице.
— Она твоя подружка?
— Мы неплохо ладим, — жизнерадостно сообщил Лукас. — Мы видели друг друга в разных видах — понимаешь, о чем я.
Эстер понимала. И могла догадаться, в каких видах они друг друга видели. Счастливая Саша: одной мысли о созерцании Лукаса в разных видах было достаточно, чтобы повергнуть Эстер в состояние безудержной радости.
Счастливая, счастливая Саша.
Проклятая сука.
— «Послание от твоей любящей жены», — громко зачитала Милли, открыв конверт. Она прочистила горло и начала:
Двадцать пять лет сплошного счастья.
Одни поцелуи — без бед и ненастья.
Мой милый Джерри, скажу не тая:
Ты моя радость, любовь моя.
— Боже, ты прав, — согласилась она с Лукасом, — это ужасно.
Эстер сглотнула комок в горле — ей это казалось таким романтичным.
— Твоя задача — сохранять серьезное выражение лица. — Откинув со лба темные волосы, Лукас взглянул на часы. — Ладно, не могу задерживаться, иначе старые парни из Консервативного клуба нас заждутся. — Он снова подмигнул Эстер и быстро погладил ее по голове. — Увидимся, милая. Не делай ничего такого, чего не сделал бы я.
— Видишь? Я же говорила, что он стал толстой уродиной, — пробормотала Милли, пока они наблюдали, как Лукас прогулочной походкой возвращался к машине.
Саша выбросила свою наполовину выкуренную сигарету, помахала им в знак прощания и послала пенсионерам на автобусной остановке лихой воздушный поцелуй.
— Он погладил меня по голове, — простонала Эстер. — По голове. Знаешь, как это неромантично?
— Могло быть и хуже. — На самом деле Милли считала, что это самое лучшее, что мог сделать Лукас. — Он бы мог тебя просто уничтожить.
— Вижу его раз в сто лет, а он обращается со мной как с пятилетним ребенком! — Чтобы проиллюстрировать несправедливость всего этого, она повысила голос и топнула ногой. — Я считала, что, если выпрыгну из ванны, это поможет. Я мокрая, голая, но с макияжем на лице... Боже, что ему еще надо?
Милли подумала о Саше.
— Может, монахиню в сексуальном белье?
Эстер постаралась не слишком раздражаться, когда Нэт позвонил в середине серии «Коронэйшн-стрит». Она тысячу раз говорила ему, чтобы он не смел звонить ей между полвосьмого и восемью — в любой день недели, — но он всегда забывал. Это мужское качество. Либо это, мрачно думала Эстер, либо они делают это нарочно.
— Я решил передохнуть пять минут, а потом у нас начнется чертовская круговерть, — радостно сообщил Нэт. — Жак уверен, что парень, который заказал столик номер шесть на восемь часов, тайно работает на «Путеводитель Мишлен». У нас заказов под завязку, Денни взял больничный, а официантки все время бегают в туалет и поправляют макияж, потому что столик номер четыре заказал Шон Коннери, хотя я лично думаю, что это будет совсем не тот Шон Коннери, которого они ждут.
Эстер захотелось плакать. Милли права: Нэт — чудо. И она ужасно по нему соскучилась — правда соскучилась. Звук его голоса принес ей эту мысль, как морской прибой приносит разные предметы на пляж Фистрал-Бич.
