Линда Барлоу - Подарок на память
— Я рада, что мы так хорошо понимаем друг друга, — сказала Изабель и, резко повернувшись, стремительно вышла из кабинета.
— Она — сука, — сказала Изабель Чарли. — И беда в том, что умная сука. Она вовсе не провинциальная простушка, как я думала. С ней не так-то просто будет справиться.
В ответ Чарли лишь молча покачал головой.
Вечером того же дня они сидели вдвоем в квартире Изабель. Она не была расположена ни заниматься любовью, ни ехать в «Шато». Изабель словно тигрица металась из угла в угол огромной гостиной в своей квартире на последнем этаже, терзаясь мыслями о будущем «Горизонтов власти».
— Нет, ну ты подумай! Кто из нас мог предположить, что эта мелкая книготорговка из Бостона все-таки осмелится принять дело? Мне и в голову не приходило, что она решится влезть в большой бизнес, о котором не имеет ни малейшего понятия. Черт возьми! Я ее явно недооценила!
— Изабель, успокойся. Сейчас ты, пожалуй, ее переоцениваешь. У меня такое впечатление, что Эйприл взялась за дело лишь из-за упрямства. Иными словами, это своеобразный вызов всем Севиньи. В действительности же «Горизонты власти» ей совершенно безразличны. И совсем непохоже, чтобы она верила в основные постулаты своей матери.
— Подумаешь! Я тоже не верю. Главное, что в эту ахинею о самопомощи верят миллионы. И как только это дойдет до Эйприл, она тоже захочет зарабатывать на людских слабостях.
Чарли понимающе усмехнулся. Он прекрасно понимал, что вопреки этой болтовне Изабель, пусть глубоко в душе, но все же верит в идеи «Горизонтов власти». Иначе она не занималась бы с такой страстью возложенными на нее Риной обязанностями. Да, внешне Изабель была сурова и цинична, но Чарли как никто другой знал, как на самом деле она ранима и чувствительна.
«Овладейте своей силой!» — вот ключ к успеху, вот ключ к сокровищам мира. И Чарли, и Изабель прекрасно понимали это. «Горизонты власти» процветали благодаря тому, что Рина де Севиньи тщательно продумала и разработала систему постановки персональных задач, систему умственной дисциплины и трансформации внутренних отрицательных самооценок в положительные…
И в самом деле можно взять свою судьбу в собственные руки. И можно влиять на судьбы других людей.
Чарли помнил, какой безнадежной и беспросветной была его жизнь до встречи с Риной, до знакомства с «Горизонтами власти». Отпрыск когда-то состоятельной семьи, из поколения в поколение утратившей былую силу и влиятельность из-за чрезмерного увлечения спиртным, азартными играми и идиотских трат. С детства Чарли страдал от жестоких депрессий, приведших в конце концов к мысли о самоубийстве. О, он знал, как покончить с собою. Красиво. Легко… Последняя попытка была предпринята им три года назад. Ритуал включал в себя бутылку «Шевье», парадный костюм и мост Джорджа Вашингтона, с которого ему и предстояло ринуться в бездну.
И Чарли уже не было бы в живых, если бы мимо в автомобиле не ехала Рина. Единственная из проезжавших в это время по мосту, кто остановил машину и попытался удержать Чарли. Другие, казалось, не обратили на него ни малейшего внимания. А Рина обратила. Обратила и сделала то, что никто из прохожих не осмелился сделать. Словно желание свести счеты с жизнью, прыгнув с моста, было заразной болезнью.
— Вы и впрямь на краю обрыва, — подойдя к нему, мягко сказала она. — На этот мост вас привели ваши прежние дурные помыслы, постыдные поступки, устойчивые заблуждения. Они сговорились против вас, и теперь перед вами только два пути: броситься вниз или же протянуть мне руку. В любом случае с прошлой жизнью будет покончено.
Чарли видел перед собой миниатюрную блондинку, имевшую для него несколько расплывчатые очертания. Но в ней было что-то гипнотическое. От нее исходила сила, которую он чувствовал даже сквозь туман, после семи двойных виски, плотной пеленой окутавших его сознание. Когда Рина протянула руку, Чарли уже и не думал отказываться от предлагаемой помощи. Он сделал ответный жест и пошел за Риной. Ему захотелось узнать все о спасшей его женщине, захотелось разобраться в ее добродетелях и пороках.
А теперь Рины не стало.
Но идея Рины жива. Как живы и сами «Горизонты власти».
Всегда, испокон веков, в любой философии более важна сама идея, нежели тот, кто ее придумал.
Что касается Эйприл Хэррингтон, то неожиданное появление этой дамы осложнило перспективу дальнейшего развития компании. Впрочем, Риной было разработано несколько способов борьбы с неожиданными осложнениями, и Чарли Рипли отлично знал, как пустить их в ход.
Он подошел к Изабель и обнял ее за плечи. Сегодня никакой эротики, сегодня он ее защитник. Чарли был благодарен «Горизонтам власти» не только за свою спасенную жизнь, не только за свое умение «владеть внутренней силой», но и за то, что он смог завоевать сердце женщины своей мечты.
— Не беспокойся, любовь моя, — прошептал Чарли. — Эйприл Хэррингтон долго не продержится, обещаю тебе. Ей не хватает чувства ответственности и у нее нет конкретных целей. В один миг она исчезнет, и «Горизонты власти» будут нашими.
Чарли почувствовал, как Изабель напряглась в его объятиях.
— Нашими?
«Идиот!» — мысленно выругал себя Чарли.
— Твоими, — мягко поправился он. — Я буду вашим верным и покорным рабом, повелительница.
Глава 10
— Итак, давайте отработаем возможные версии, — сказал Блэкторн. — Кто убил Рину де Севиньи? И почему?
Он, Карла и третий их сотрудник, Джонас Голд, встретились в мексиканском ресторанчике в Нижнем Ист-Сайде и в ожидании обеда закусывали чипсами, замоченными в остром соусе.
— Я ставлю на мужа, — заявила Карла. — Я рассчитывала, что этот парень мне не понравится, но он мне понравился. А значит, дело тут нечисто. У меня дурной вкус на мужиков: те, кто мне нравится, рано или поздно оказываются козлами.
Блэкторн усмехнулся:
— Арманд, безусловно, достаточно состоятелен, чтобы нанять убийцу. Но то же самое можно сказать и о прочих членах этой семейки. Попытаемся доказать, что у него были причины желать смерти своей жены. Только не финансовые, конечно. Ведь он намного ее богаче.
— Сексуальные? — предположил Джонас. — Кто-нибудь крутился возле Рины?
— Допустим, — пожал плечами Блэкторн. — Пока что подобная версия не рассматривалась.
Джонас делал пометки в своем ноутбуке, с которым почти никогда не расставался. Помощник Блэкторна — еще совсем молодой, всего двадцать шесть лет, длинноволосый, небрежно одетый, рост шесть футов пять дюймов, худой, но сильный, любил альтернативную рок-музыку и компьютеры. А еще он неожиданно для Роба оказался одним из лучших каратистов, каких ему, Робу, приходилось только знать. Джонас обожал фильмы про кунг-фу и информационные программы. Это был совершенно равнодушный к светским развлечениям и поразительно смышленый парень.
