Ронда Бэйс - Другое лицо
Волнение охватило Камиллу. Хотелось сию же секунду узнать правду, выяснить все до конца… Но она не представляла, как это сделать.
Да, возможно, надо позвонить.
У нее где-то был номер.
Схватив мобильный телефон, Камилла нашла номер в телефонной книге и замерла в нерешительности.
Время за полночь. Наверняка она уже спит.
Она. Кто она? Джулия или Джудит?
Камилле казалось, что она не доживет до утра.
В раскрытое окно донесся шум подъехавшей машины. И тут же словно какая-то неведомая сила сорвала Камиллу с места и заставила спуститься вниз, подойти к двери…
Стоя перед закрытой дверью, она вдруг поняла, что сейчас все решится.
Джулия расплатилась с таксистом и вышла из машины. Подойдя к дому, она заметила, что в окнах горит свет. Значит, мать еще не спит.
Что она скажет? Как может мать простить ее за то, что она сделала?
Рука, поднятая для того, чтобы позвонить, замерла, не решаясь сделать последнее движение.
И вдруг дверь распахнулась.
Камилла, не говоря ни слова, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
Джулия расплакалась.
– Мама! – Она бросилась ей на шею. – Мамочка, прости меня! Прости!
Она почувствовала, как материнские руки обняли ее, ощутила тепло ее пальцев.
– Девочка моя, – прошептала Камилла. – Я так скучала без тебя.
– И я, мамочка!
Обнявшись, они вошли в дом. Им о многом надо было поговорить.
Мариса смотрела на Клода, и ее глаза яростно сверкали.
– Ты не посмеешь, – прошептала она.
Клод вздохнул. Она никак не хотела понять, что развод – единственный выход из создавшегося положения.
Это он еще не сказал ей о том, что Джулия жива.
Он даже думать не хотел, как она взбесится, когда узнает об этом.
Лучше завершить разговор сейчас.
– Мариса, – мягко, но в то же время решительно произнес он, – ты должна осознать, что другого выхода нет. Мы чужие люди, и я не вижу ничего, что могло бы связывать нас.
– Это все Джулия! – злобно рявкнула она, в ненавистью глядя на него. – Это она во всем виновата!
Клод опешил.
– Так ты знаешь?
– А чего тут не знать?! Даже мертвая, она до того затуманила твой разум, что ты не видишь женщин, которые тебя окружают!
Не знает… Клод вздохнул с облегчением.
– Зато ты не пропускаешь ни одного хоть немного привлекательного парня, – не удержался он от колкости.
– Что ты имеешь в виду? – недобро прищурившись, напряженно поинтересовалась Мариса.
– Наверное, то, о чем говорю, – едва заметно усмехнувшись, пробормотал он. – И ты прекрасно знаешь, что это правда.
– Мерзавец! Ты следил за мной!
Она швырнула в него первым попавшимся в руку предметом. Это оказалась вазочка.
Клод ловко уклонился, вазочка ударилась о стену и разбилась.
– Ну вот видишь. Теперь мы оба понимаем, что не созданы друг для друга, – с ноткой снисходительности заключил он, направляясь к двери. – Я переночую в кабинете, так что не буду тебя больше беспокоить.
Он вышел.
– Черт бы тебя побрал, Клод Райан! – прорычала Мариса. – Черт бы тебя побрал!
Она была в бешенстве и не представляла, что теперь делать.
Клод прав. В принципе они совершенно разные люди, и им тяжело друг с другом.
Но, в конце концов, это же не проблема!
Тысячи людей живут вместе и не особенно страдают от этого!
Но только не Клод.
И Мариса вдруг поняла, что потеряла все. Все, что было поставлено на карту.
Джулия! Это она виновата!
Мариса всегда могла оправдать свои действия.
Клод сел за стол и открыл ноутбук.
Он сознавал, что поработать вряд ли удастся, но все-таки надеялся хоть немного отвлечься.
Джулия жива!
Он не мог в это поверить. До сих пор. Но ее слова… Слова этой женщины… другой женщины. И в то же время Клод интуитивно чувствовал, что это она, его Джулия.
Его ли?
Прошло почти два года, а ему кажется, словно все было вчера.
Ему вдруг вспомнилось, как он чувствовал что-то непонятное в ее присутствии. Создавалось ощущение, будто он беседует с совершенно другим человеком. Но тогда ему казалось, что это было просто раздражение к ней, той, которая считает его виновным во всем… Ладно, он и сам считает себя виновным.
Клод вздохнул.
Как так получилось, что он сразу не понял, кто был перед ним?
Да, Джулия изменила лицо, имя, но все же… Только теперь он осознал, почему его тянуло к ней. Он сопротивлялся, а его все равно притягивало точно магнитом.
И он тогда еще терялся в догадках, что же с ним такое происходит.
А все было просто. Это была Джулия. И даже под другой оболочкой он чувствовал ее.
Что же делать?
Клод вздохнул.
За эти месяцы многое разлучило их. И все же сегодняшняя встреча протянула между ними тонкую мерцающую нить.
Смогут ли они упрочить ее? Или это лишь минутное наваждение, которое развеется с первыми лучами солнца?
Хочет ли он вернуться в прошлое? Или настало время для будущего?
Как все сложно в этой жизни…
Особенно когда оказывается, что надо принимать решение, и стоишь на распутье, понимая, что от твоего выбора зависит вся твоя дальнейшая жизнь.
Одно Клод знал точно: Мариса должна уйти.
И чем раньше, тем лучше.
15
– Смотри, осторожней! – Камилла озабоченно взглянула на дочь, забравшуюся на стремянку, чтобы закрепить звезду на макушке пушистой ели, которую доставили несколько часов назад.
Джулия рассмеялась.
– Мамочка, я аккуратно! Ты же знаешь! – Она встала на цыпочки и надела наконечник. – Ну вот все готово! А ты боялась.
Камилла улыбнулась, но тут же на ее лицо набежала грусть.
Заметив это, Джулия спустилась с лестницы, подошла к матери и обняла ее.
– Мамочка! Ну перестань. – Она постаралась, чтобы ее голос звучал бодро. – Ты же понимаешь, нужно время, чтобы Мариса пришла в себя и смирилась с поражением.
Камилла отстранилась от Джулии, внимательно вгляделась в ее лицо.
– Так ты простила ее?
Джулия вздохнула.
– Давай пока не будем об этом, – прошептала она, вновь привлекая мать к себе. – Завтра Рождество, и я хочу, чтобы мы его встретили хорошо.
– Да, конечно.
Джулия подвела мать к дивану.
– Ты посиди немного, а я сейчас закреплю гирлянды. И у нас будет очень красиво, – улыбаясь, сказала она.
И поспешила отвернуться, чтобы мать не увидела боль в ее глазах. Мариса…
– Ах ты, дрянь! – Глаза Марисы сверкали, когда она смотрела на Джулию. – И ведь сколько прикрывалась чужим именем! Ты с самого начала задумала развести меня с Клодом! Не могла поверить, что мы можем быть счастливы!
Джулия постаралась сдержать слезы. Слова младшей сестры были обидными и несправедливыми.
