Ольга Егорова - Волчья ягода

– На вопрос «как», – немного подумав, радостно сообщил Федька.

– Молодец, – похвалила Майя. – Значит, слово «хорошо» – это наречие!

– Точно, – улыбнулся Федор. – А еще бывают наречия?

– Бывают, конечно. Их целая куча, они везде. Вот, например, в нашей комнате… Лампа на потолке светит… как?

– Ярко! Еще одно наречие!

– Правильно! А ты вот одеялом укрылся, и тебе под одеялом… как?

– Тепло! Жарко! Ой, я целых два наречия сразу придумал!

– Молодец, – снова похвалила Майя. – Видишь, какой ты умный ребенок, программу четвертого класса в семь лет осваиваешь запросто…

Федька сиял от гордости. Майя с трудом сдерживала улыбку: ситуация требовала от нее сохранять серьезный вид. Будь он сейчас здоровее, наверняка забавлялся бы игрой в наречия до самого утра, пока не наскучит.

Когда в комнату прибежал радостный отец, Федор уже лежал с абсолютно безучастным видом и тоскливо смотрел в потолок.

– Вот. – Арсений выложил на прикроватную тумбочку целый ворох лекарств. – Все есть, то, что вы просили, Майя! И даже одноразовые шприцы! Целых семь штук!

– Больше одного вряд ли понадобится. – Она мигом остудила его пыл и принялась внимательно изучать упаковки с лекарствами.

Баралгин в ампулах был давно просроченный. И порошок смекты был тоже просроченный. Больше года назад.

– Вы это откуда, из бабушкиного сундука принесли? – полюбопытствовала она. – Дату изготовления на упаковке видели?

– Черт! – выругался Арсений и поскреб пятерней затылок.

– И нечего здесь ругаться. Лучше подумайте, где у вас поблизости аптека круглосуточная?

– Так сейчас ведь, кажется, почти все аптеки круглосуточные…

– Почти все, – согласилась Майя. – Но не все.

– Здесь недалеко есть одна, я точно знаю. Два квартала всего… Точно, есть круглосуточная аптека! Мне пойти туда, купить лекарства, да? Баралгин и… эту, как там ее, смекту, да?

– Какой сообразительный у тебя папа, – усмехнулась Майя, отводя взгляд и обращаясь к Федору. Она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться: вид у взрослого мужика Арсения Волка был абсолютно детский, а его исполнительность подкупала до слез. – И шприц одноразовый не забудьте. Эти, из бабушкиного сундука, судя по всему, использовать рискованно…

– Да нет у нас никакого сундука. У нас аптечка, – серьезно объяснил Арсений. Чувство юмора в этот вечер у него отшибло напрочь.

Кажется, вчера он таким не был. Или был? А черт его знает. Майя уже не помнила. Вчера ей было не до него. Она занималась котлетами и салатами и была озабочена исключительно собственным самочувствием. Где уж при таком токсикозе обращать внимание на чье-то там чувство юмора! Хотя, помнится, вчера он ее жутко раздражал… А сегодня почему-то умиляет. До слез.

Странно.

Она пожала плечами:

– Хорошо, пусть будет аптечка. Вы только побыстрее лекарства купите и шприц не забудьте, потому что ребенку уже давным-давно спать пора.

«Да и мне тоже», – подумала она, с трудом подавляя зевоту.

Исполнительный Арсений Волк тут же умчался из комнаты, и почти сразу она услышала, как захлопнулась за ним входная дверь и повернулся в замке ключ.

– Ну а мы с тобой пока чем-нибудь займемся… Знаю, ты спать хочешь, но лучше пока не засыпай. Вот сделаем укол, выпьем порошок от болей в животе, и тогда можешь спать со спокойной совестью. Ты у нас как, уколов боишься?

– Нет, – храбро ответил Федька, и по нему сразу стало видно, что уколов он боится ужасно.

– Ну вот и хорошо. Уколов боятся только девчонки. А ты у нас мужчина. Будущий.

– Угу, – неохотно согласился «мужчина».

– А пока, хочешь, я тебе книжку почитаю? Я вижу, вы тут с папой уже начали читать книжку… Давай продолжим, если ты не против?

Федор кивнул, и Майя начала читать ему «Волшебника Изумрудного города» с той страницы, на которой была открыта книга.

Минут через двадцать, закончив читать уже третью главу, она вдруг подумала о том, что Арсений Волк по идее должен бы уже вернуться… С минуты на минуту должен вернуться, потому что аптека была близко.

Но он почему-то все не возвращался.

Майя переворачивала страницы и читала с выражением, как будто на репетиции драмкружка. Изредка украдкой поглядывала на циферблат настенных часов. Минуты на этих часах летели очень быстро, в глубине души разрасталось непонятное чувство – смесь растерянности, досады и непонятной тревоги.

Выбежав из подъезда в оглушающую темноту ночи, Арсений остановился, чтобы перевести дыхание. Он думал о лекарствах, стараясь не забыть их названия, злился на себя за то, что не написал их на бумажке на всякий случай, что не взял с собой мобильный телефон, чтобы была возможность уточнить.

И еще – рассеянно удивлялся своим чувствам.

Ведь, казалось бы, ничего такого она не сказала. Ничего, что могло бы спровоцировать это состояние ступора, в котором он оказался.

«Иначе он у нас так никогда не остынет» – вот что она сказала.

Иначе он – у нас.

У нас! Черт бы побрал это дурацкое местоимение, в данной ситуации ничего не значащее. И совершенно непонятно, почему это он вдруг так размяк от этих слов и зачем на минуту – пусть на секунду даже! – представил себе, что могло бы быть, если бы это «у нас» было настоящим, взаправдашним, таким, как бывает у многих, каким было когда-то и у него, – привычным обозначением общности горя и радости…

От «горя и радости» он поморщился. Высокопарные слова раздражали всегда, а в данной ситуации прозвучали насмешкой. «У нас», Арсений знал это, теперь уже никогда не поделится на троих, да и не нужен им с Федькой этот третий, они и так, вдвоем, живут вполне счастливо… К тому же кот у них есть – если уж очень хочется, можно его посчитать в качестве третьего члена семьи.

И все-таки, все-таки…

Нахмурившись, он вышел из-под козырька подъезда под мелкий и колючий дождь.

Арсений шел быстро, почти бегом, и старался отвлечься от ненужных мыслей. Но ничего не получалось – ненужные мысли оказались упрямыми и никак не хотели покидать глупую голову. Приятно все-таки, черт возьми, бежать ночью под дождем в аптеку за лекарствами для заболевшего сына, когда ты знаешь, что твой заболевший сын ждет тебя дома не один. Что за время твоего отсутствия с ним ничего страшного не случится, потому что рядом с ним не старенькая и бесполезная тетя Вера и не какой-нибудь бестолковый кот, а насмешливая и очень добрая девушка Майя, которая говорит про Федьку, что он – «у них».

Еще час назад он буквально сходил с ума. А теперь на душе было легко и спокойно, и появилась уверенность в том, что все будет хорошо.