Кэтрин Куксон - Мотылек
— Ну вот, видите, он понимает, что я имею в виду, он же знает, что я не переношу лошадей, — сказала она. — Ведь я вам говорила, верно? Вещи, у которых нет души, могут так поддать, что душа вон.
Он мог слушать Магги часами. Она была прирожденным комиком, но этого не знала. Она не знала, что у нее есть такой дар.
В начале июля, когда он проработал в Форшо-Парке уже несколько недель, ему велели поправить шнуры подъемного окна в библиотеке, и он принялся за ремонт, когда услышал разговор на повышенных тонах. Голоса доносились из-за двери в гостиную, и он узнал голоса хозяина и мисс Агнес. Ему трудно было поверить, что это она, потому что она не говорила, а кричала. Ее тон был интеллигентным, а так вполне можно было решить, что это бранится с мужем или соседкой какая-нибудь женщина с Фоксглав-роуд. Она надрывалась:
— Ты должен меня выслушать. Скоро торговцы вообще перестанут отпускать нам товары. Вон целая стопка счетов, которые ты не смотрел много месяцев. Ты только виноторговца удостаиваешь своим вниманием. Или вот страховка на мебель. Она просрочена…
— Замолчи, женщина!
— Я не замолчу, папа, это же серьезно. Ты должен взглянуть в лицо фактам. А факты таковы, что скоро нам будет нечего есть, если мы не прирежем свиней и кур. Больше того: Дейву и Пегги мы задолжали за шесть месяцев. Они терпят, но другие-то не будут терпеть. А что будет, когда домой приедут мальчики? Арнольд был бы уже здесь, если бы не экзамены. А Роланду и Стенли повезло, что их пригласили погостить друзья. Но это же только две недели. А что будет, когда они все съедутся сюда на каникулы?
— Через ближайшие две недели, мадам, все будет по-другому, потому что я приготовил вам новость, и выслушай ее внимательно. Я собираюсь снова жениться.
За этими словами последовала полная тишина. Роберт поглядел в сторону дальней двери и мысленно представил себе выражение ее лица, дрожащие ресницы и полураскрывшийся рот.
Она выглядела именно так. Агнес смотрела на отца, видела его обрюзгшее лицо, нос с несомненными признаками его увлечения и думала: ну кто… кто выйдет за него?
— Ага, сюрприз для тебя, верно? Все твои карты спутывает!
— Я рада это слышать, — ответила она не сразу и выдержанно, взвешивая каждое слово, — и желаю твоей будущей супруге удачи в ее новом положении, потому что я теперь свободна и могу покинуть дом и жить своей собственной жизнью. Надеюсь только, что она принесет с собой достаточно денег, чтобы нанять няню для Милли.
— Няню для Милли? — буквально завизжал он. — Так узнайте, мисс, еще одну вещь! Эта будет отправлена в лечебницу. Я уже запустил механизм. Неужели я привожу в этот дом женщину для того, чтобы она мучилась? Ну, нет.
— Ты не можешь. — Агнес крепко сцепила пальцы, изо всех сил вонзая ногти в ладони. Только так она могла сдержать желание броситься на этого человека и вцепиться ему в лицо, потому что в этот момент ее переполняла ненависть к нему. Это чувство давно теплилось в ней, проявляясь как внутренне переживаемая неприязнь, но сейчас оно на мгновение до безумия поглотило ее. Агнес ни на минуту не сомневалась, что он сказал то, что думает, и прекрасно осознавала, что это вполне возможно сделать, особенно если врачей для принятия решения пригласить сюда сейчас, когда Милли опять в ее странном состоянии.
— Ты не можешь этого сделать! Ты не сделаешь этого!
— Я не могу? О нет, я могу, я хочу, и я сделаю. Но есть альтернатива, мисс. Ты все время болтаешь о замужестве, правильно? Ну, что же, пойди к своему Джеймсу и спроси, не возьмет ли он еще и Миллисент в придачу? Уверен, его мать примет ее с распростертыми объятиями.
Она смотрела на него, Не в силах промолвить ни слова, но его издевка вдруг мгновенно навела ее на мысль. Поместье Хотон-Мэнор, где жили Крокфорды, было небольшим, но на дальнем участке территории находился небольшой охотничий домик. Он пустовал с незапамятных времен. Милли с няней могла бы жить в нем. Но разрешит ли Джеймс? Да, да, она сможет уговорить его. И она поговорит с Грейс и Мари, они всегда были такими дружелюбными, и Милли им нравилась… Его мать?.. А, Джеймс уговорит ее. Он должен. Он это сделает. Она никогда у него прежде ничего не просила.
Агнес глубоко вздохнула. Она обойдет его. Она обойдет этого человека, который никогда в жизни не проявлял к ней ни любви, ни привязанности и очень мало уделял внимания ее матери. Она сказала:
— Надеюсь, жена сможет давать тебе достаточно денег на содержание твоей любовницы.
Он поджал губы и покачал головой:
— В этом не будет надобности. Вообще-то никогда и не было, она любовница иного плана. Можешь удивляться, одно время она была близкой подругой твоей матери. Ну как, это вас удивляет, мадам? Она рано овдовела и осталась при приличных деньгах, так что, когда она обоснуется в этом доме в качестве моей жены, нам не нужно будет бояться, что нечего будет есть. — Он сделал ударение на последнем слове. — Единственная причина того, что она до сих пор еще не здесь, это больная рана всей моей жизни, которая, и вы знаете, не плоть от моей плоти, ибо я никогда не порождал идиотов.
— Я ненавижу вас. Вы это знаете? Я ненавижу вас. И в настоящую минуту я жалею только о том, что я тоже от вашей плоти, потому что это гнилая плоть…
Когда Реджинальд Торман взмахнул рукой и ударил ее по лицу, она вскрикнула, качнулась назад и, ухватившись за подлокотник кресла, боком упала на него. Он закричал:
— Все остальное время, что ты находишься под моей крышей, будь уверена; я предоставлю вам множество поводов ненавидеть меня. Уж я, мадам, постараюсь. — С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью…
Когда Роберт услышал звук пощечины и крик, он отошел от окна и сделал шаг к двери, которая вела в кабинет. Но тут же остановился, сказав себе, что если он войдет, то на этом скорее всего закончится его работа здесь. Однако услышав, как хлопнула дверь дальше по коридору и одновременно раздался тихий стон, он непроизвольно взялся за ручку двери и, тихо повернув ее, приоткрыл дверь. Агнес съежилась в кресле, и все ее тело содрогалось от рыданий. Он осторожно вступил в комнату и, остановившись напротив нее, негромко проговорил:
— Могу я вам помочь, мисс?
Агнес отняла руки от лица и быстро отвернулась от Роберта.
— Уйдите. Пожалуйста, уйдите.
Он ушел, только не через ту же самую дверь, а через холл на кухню. Подойдя прямо к Пегги, которая в это время вынимала из печи жестяные формы с хлебом, он сказал:
— Мне… мне кажется, вам нужно зайти к мисс Агнес. В гостиной был шум. Он ее ударил.
С противня на стол посыпались формы с хлебом. Пытаясь не уронить противня, Пегги схватилась за стол и проговорила:
