Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
Женщина закрыла глаза и стала напряженно думать. Точнее, она позволила всем тем тяжелым мыслям, которые преследовали ее, сформироваться в законченные предложения.
Нет, она не была больна. Потому что с больными людьми такого не происходит. Больные люди не могут становиться невидимыми и неощущаемыми для других. Больные люди не могут перемещаться через стены. Больные люди – это все еще люди. А она, похоже…
Думать об этом не хотелось. В голову лезли воспоминания – уж слишком явные воспоминания – о том, что произошло на стройке. И эта светящаяся мясорубка, засосавшая ее… Выходило, что это был не сон, а жестокая реальность.
Но если так, то, опять же, выходило, что она… Что если попытки киллеров увенчались успехом… Что если у нее была возможность смотреть на собственное тело, у которого было несовместимое с жизнью ранение в голову…
Наконец лифт достиг последнего этажа, и кабина опустела. Двери захлопнулись, а Анастасия по привычке – по старой привычке – нажала кнопку первого этажа. Вернее, попыталась ее нажать, но не смогла. Тогда она сконцентрировалась – и вдруг лифт тихо загудел, кнопка первого этажа загорелась красным, и кабина отправилась вниз.
Что это такое? Почему она не может прикасаться к предметам? Точнее, не может прикасаться к ним, как обычно. Например, при помощи пальцев. А если что-то и получается, то для этого нужно использовать то ли силу воли, то ли какую-то новую силу, сидевшую внутри ее…
Когда кабина прибыла на первый этаж и замерла, все еще тихо жужжа, готовясь к тому, чтобы через мгновение раскрыться, Анастасия не стала дожидаясь этого, а просто шагнула вперед. И, минуя все еще закрытые стальные двери, оказалась в большом холле первого этажа.
Интересно, а если бы она решила выйти из лифта, точнее, пройти сквозь лифт, когда тот находился в движении? Она что, оказалась бы в шахте? И упала бы вниз? Или повисла бы на стальных тросах? Или…
Ее так и подмывало испробовать это, однако она приказала себе не заниматься подобными пустяками. Хотя, конечно, «маги» и «чародеи» могли бы зарабатывать при помощи подобных невероятных способностей миллионы, а то и миллиарды, став в итоге богаче олигарха Дуйменова.
Она вышла на улицу, специально используя не двери, через которые сновали люди, а просто шагнув через стеклянную стену наружу. И это получилось без всяких проблем.
Только потом она обратила внимание на то, что была босиком. И в розовой пижаме. Но никто не тыкал на нее пальцем, никто не смотрел ей удивленно вслед, никто не поднимал брови и, ухмыляясь, не крутил пальцем у виска.
Да и она сама… Она сама не чувствовала холодного асфальта, хотя и шла по нему босиком. Да и погода той пятницы середины сентября была солнечная, однако, судя по тому, как оказались одеты другие, прохладная. И тонкая фланелевая пижамка не защитила бы ее от дыхания осени.
Но ей не было холодно! У Насти мелькнула мысль – будь она даже обнаженной, никто бы этого не заметил и не выказал бы удивления. И все дело в том, что она…
Тут на нее наехал автомобиль – она не успела отскочить, потому что, погруженная в свои мысли, не заметила, как вышла на проезжую часть. Но водитель и не думал тормозить, вел себя как ни в чем не бывало. А потом на нее накатил другой автомобиль, но, как и первый, не причинил ей ни малейшего вреда.
Хмыкнув, Анастасия решила идти не по тротуару, а по проезжей части. Она будто оказалась в кино – наблюдала за происходящим со стороны, в то же время при помощи своей фантазии чувствуя, что очутилась в гуще событий.
Возможно, так и было? Потому что все эти новоприобретенные ценные качества не давали ответа на вопрос о том, что же с ней произошло.
Она ускорила шаг – и вдруг поняла, что перемещается с необыкновенной скоростью. Но как такое может быть? Ведь она была намного быстрее любого из выдающихся спринтеров, и это при том, что профессиональным спортом никогда не занималась. Но дело было даже не в этом – ведь в экстремальных ситуациях человек якобы может задействовать скрытые резервы организма и совершать то, на что в обычном состоянии не способен. Однако передвигаться с большой скоростью – и при этом по проезжей части, забитой автомобилями, – ей не составляло ни малейшего труда. У нее не сбилось дыхание, она не запыхалась, у нее не болели суставы и не гудели стопы. Похоже, она могла перемещаться с такой скоростью неограниченно долго…
Тогда она бросилась бежать, сама не разбирая, куда лежит ее путь. Ее желанием было одно: чтобы вдруг засигналили автомобили, чтобы вдруг она ощутила боль, чтобы вдруг она упала на асфальт в изнеможении или даже сбитая одним из средств передвижения. Потому что в таком случае она бы знала, что является… Что по-прежнему является Анастасией Бойко!
Однако она ею и являлась – кем же еще? У нее не выросла вторая голова или хвост, как у ящерицы. Просто она вдруг – в течение одной странной ночи – обзавелась невероятными способностями. Способностями, которыми не обладал ни один человек.
Но позволяло ли это сделать вывод о том, что она больше не являлась…
Человеком?
Она замедлила шаг, понимая, что оказалась на набережной Москвы-реки. Анастасия вдохнула полной грудью, однако не ощутила ровным счетом ничего. Она положила руку на грудь и снова вздохнула, а потом выдохнула.
Нет же, она дышала, значит, она была человеком. К тому же живым человеком, как же иначе! Потому что неживые люди не дышат! А она была вполне живой! Разве что с невероятными способностями, но и что с того?
Приблизившись к гранитному парапету, она попыталась на него усесться – и вдруг это получилось! Она сама не знала, как это вышло – просто вышло, и все. Она не провалилась сквозь камень, как в собственном офисе сквозь кресло. Интересно, а если бы все же провалилась, то что, ушла бы под воду или вообще на многие метры под землю?
Она схватилась руками за парапет – и ей показалось, что смогла ощутить его поверхность. На мгновение ей сделалось холодно, как и любому человеку, который в тонкой фланелевой пижаме вдруг уселся бы в сентября на камень. Однако это ощущение длилось какую-то долю секунды, а потом безвозвратно исчезло.
Однако она по-прежнему сидела на парапете, хоть ничего и не чувствуя. Она даже забралась на него с ногами, прижала их к себе и опустила на них голову. Внезапно из глаз у нее хлынули слезы.
Ей так хотелось, чтобы все это закончилось. Потому что она не знала, что с ней происходит. Хотя зачем обманывать себя – она все-таки догадывалась. Догадывалась о том, что ее жизнь прошлой ночью навсегда изменилась. И что пути обратно, похоже, не было… А если это всего лишь сон? Реалистичный и невероятный, однако все же сон? Как и тот, о посещении стройки… Хотя она теперь уже не была уверена в том, что это был сон. Просто ей было гораздо легче считать так.
