Нара Андреева - Когда мечтаешь
— Почему здесь? Это же комната твоей бабушки!
— Это моя комната, — Вадим принялся расстегивать её блузку. — После отъезда бабушки я сделал здесь ремонт, купил новую мебель. Но раньше эта кровать казалась мне слишком большой и неуютной.
— А сейчас?
— Сейчас я понимаю — мне не хватало в ней тебя.
— Я здесь потеряюсь, — Ника помогла Вадиму избавиться от футболки. — А тебе в самый раз, с твоим метр девяносто.
— Метр девяносто один, — поправил Вадим, стянув с неё джинсы, и его горячие ладони принялись путешествовать по всему её телу, распаляя так, что стало трудно дышать. — Как говорил Макс Фрай, «мне дорог каждый мой сантиметр».
— Ну и куда я лезу со своим метр шестьдесят? — посетовала Ника, плавясь от его ласки.
— Пока никуда, — шепнул он, покрывая поцелуями лицо. — Но очень скоро я покажу, куда следует залезть.
— По-моему, ты слишком сильно рассчитываешь на постель, — из последних сил поддразнила его Ника, не желая сразу сдаваться. — Здесь ты, конечно, убедителен, но только в одном качестве.
— Я всё верно рассчитал, котёнок. В моём сложном многоступенчатом плане убеждения, построенном по всем правилам скрама[1] и аджайла[2], постель является необходимым условием завершения каждой итерации[3], - он сел между её разведённых ног, пожирая Нику взглядом собственника. — Кстати, я запланировал бесконечное множество итераций, — тёплые ладони ещё раз прошлись по всему телу, срывая с губ Ники беспомощный стон.
— Вот так, моя сладкая, — усмехнулся Вадим, опускаясь на неё. — Стонать можно, даже нужно, а разговоры оставим на потом.
Глава 19
Зависимость… Это слово употребляется в негативном смысле. С ней сражаются, её стараются преодолеть. Ника, отдыхая в ласковых объятиях Вадима, понимала — она теперь тоже зависима. Но желания бороться нет никакого. Зачем? Да и с чем? Со сводящей с ума улыбкой? С крепкими ласковыми руками? Или с этим сказочно красивым телом?.. Она приподнялась на локте и не смогла отказать себе в радости погладить подтянутый живот, пробежаться пальцами по груди, провести пальцем по губам…
— Интересно, ты сама замечаешь, как часто меня разглядываешь и трогаешь? — с хрипотцой в голосе спросил Вадим. — Кстати, я ничего не имею против, но ещё чуть-чуть и ты рискуешь не выбраться из постели ещё несколько часов.
— Риск — дело благородное, — отшутилась Ника, но, тем не менее, убрала руку. — И потом, у тебя весьма симпатичное тело, так что моё желание смотреть и трогать вполне объяснимо.
Вадим потянулся, словно кот, и недовольно прищурился:
— Между прочим, модные критики рассчитали, что моё тело максимально приближено к пропорциям золотого сечения. А ты говоришь «симпатичное»!
Ответом ему было урчание Никиного живота, очень невежливое и громкое. Причём живот Вадима согласился с её реакцией и присоединился. Ника захихикала, а Вадим, буркнув: «Значит, едем обедать», подхватил её и увлёк в ванную.
— Да уж, скромность — не самая сильная твоя сторона, — пошутила Ника, прижавшись к нему под тёплыми струйками воды.
— Скажу больше, котёнок, — Вадим выключил душ и скользнул по её телу намыленной губкой. — Насколько я понял, ты не большая любительница скромников, так что отныне это будет моей самой слабой стороной.
— Уел, — вздохнула Ника, отдавшись полностью его совершенно немыслимым действиям с мыльной губкой.
И, надо сказать, скромности в них было столько же, сколько подлежащих в обобщенно-личном предложении.
В ресторан они попали спустя час. И пусть оба были голодные как волки, но находились в весьма приподнятом настроении. Правда, изучая меню в красивом кожаном переплете, Ника никак не могла сосредоточиться и определиться, поэтому согласилась с тем, чтобы Вадим заказал что-нибудь на свой вкус. И некоторое время спустя по достоинству оценила выбор Вадима и сполна насладилась стейком средней прожарки.
— Будешь десерт? — спросил Вадим.
— Нет, — Ника промокнула губы салфеткой и сложила вилку с ножом крестом на тарелке. — И знаешь, давай десерт к ужину я сделаю сама. У меня получается очень вкусный яблочный пирог.
— Не вопрос, — Вадим знаком показал официанту принести счёт. — Сейчас заедем в магазин, купим продуктов и можешь творить на кухне, что твоей душе угодно.
— Сотворю, не сомневайся, — пообещала Ника. — Только для начала доделаю статью и отошлю её в редакцию. Там немного осталось. Надеюсь, нам не грозят проблемы с сетью?
— Мир временно спасён, шеф, — с самодовольной улыбкой ответил Вадим. — Иначе быть не может, когда за дело берется повелитель сети.
— Теперь приведешь мне в пример каких-нибудь критиков, которые рассчитали, что в твоих программах содержится код вселенского совершенства? — посмеиваясь, спросила Ника. — Ты уж определись, кто ты: модель или программист? А то какой-то адский коктейль получается.
Вадим не ответил, второй раз за день демонстрируя высоту достижений в нарочитом молчании. И делал это до тех пор, пока они не уселись в машину.
— Знаешь, котёнок, — Вадим вырулил с парковки и взял направление к торговому центру на окраине города. — Я почти забыл о своей прошлой работе, но тут появилась ты, и… Я ведь осознаю, что веду себя как хвастливый подросток, но ничего не могу с собой поделать. Тебе нравился Дима Косогоров — так тому и быть, ради тебя я могу вновь им стать. Потому что я…
— Нет… — тихо перебила его Ника, опасаясь того, что будет дальше.
Вадим резко ударил по тормозам и посмотрел на неё чуть ли не с яростью:
— Потому что ты не готова ответить тем же, так? — почти спокойно спросил он, только вот Нике показалось, что каждое слово звучало как раскат грома.
Вот она — точка невозвращения, понимала Ника, разглядывая красивое лицо Вадима. Впервые в жизни с ней происходило такое. Впервые она не стремилась охладить себя, одёрнуть, запретить чувствовать. Она нырнула с головой, чтобы понять, какова на самом деле глубина её чувств, и испугалась, потому что было очень… ОЧЕНЬ глубоко.
Ника не выдержала и отвела взгляд, уставившись на свои руки. И только тихонько охнула, когда Вадим, резко выдохнув, так вдавил газ, что её вжало в сиденье.
Возникшее напряжение немного разбавила развесёлая акция местного молокозавода. Трудно не расслабиться, когда у входа в магазин тебя встречают симпатичные девушки в костюмах сексуальных бурёнок и предлагают откушать йогурта.
Вадим перекинулся с ними парой реплик и, сочувственно улыбаясь, пожелал «ночь простоять, да день продержаться». А потом поведал Нике историю о своем приятеле — ныне лице «Армани». Как оказалось, тот тоже начинал с таких вот акций и путь его до высот модельного бизнеса был непростым и тернистым.
