Юлия Перевозчикова - Салон мадам Кассандры, или Дневники начинающей ведьмы
Наконец нам удалось найти более или менее свободный вагон, и мы, попрощавшись с Андрюшей, я по-дружески, а Катя нежно, сели. По вагону прошла тетка с сумкой-холодильником, зычно выкрикивая сорта мороженого. Мы взяли по сахарной трубочке. Электричка дернулась всем своим червеобразным телом, набитым до отказа желающими отдохнуть, и застучала колесами, медленно набирая темп.. Катька прищурила на меня болотный глаз:
– Ну, колись, подруга, насколько плохи твои дела. Колись, колись, я сегодня добрая, выслушаю.
Я подумала: вот случай рассказать Катерине все мои новости, накопившиеся за две последние недели.
И я стала рассказывать. И про сумасшедший вторник, когда в салоне появилась моя невестка Лена собственной персоной. И про бабушку-девочку, которая, как и Глашка, любит белоглазого журналиста, но применяет для своих любовных дел магию. И что наша честная Глафира попала к Татьяне под отворот, короче, все. Как быть с Глафирой, мы так и не решили. Говорить, не говорить? Никто не хотел ссориться с непредсказуемой, обидчивой Глашкой. Дорога за болтовней кажется короче, и вот уже Катерина позвонила Мельке, чтобы та встречала нас на платформе, а иначе – заблудимся. Когда мы приехали, Мелька еще не подошла, и я оставила Катерину дожидаться ее и сторожить вещи, а сама направилась в местный магазинчик, купить чего-нибудь вкусного. Катерина предупредила, что готовят на фестивале кришнаиты и чтобы я не вздумала покупать мясное. Застыдят. Когда я вернулась, Катерина с посвежевшей и румяной, как турецкое яблоко, Мелькой уже стояли на платформе. Вообще Мелания Кутузова загадочное создание. Начнем с имени. Однажды я спросила, почему ее так назвали, и Мелька со вздохом поведала, что в честь бабушкиной сестры и что ей еще повезло! Могли назвать Пульхерия. Мама настаивала, но отец воспротивился. Сказал: «Пожалей девочку!» И был прав. Мелания Кутузова – хоть сократить по-человечески можно – Меля. А вот если бы мама победила, что бы вышло? Пуля? Или Херя? С таким имечком в школу не ходи, сразу вешайся! Но это еще не все особенности Мельки, например, она очень странно реагирует на пребывание в лесу. И всегда одинаково. Сначала ее страшно колбасит, просто наизнанку выворачивает. Потом ей надо немного поспать минут пятнадцать, и заснуть она может под любым кустом. Просыпается бодрая и свежая как огурец и может маршировать по лесу долго, в любом направлении, не уставая. У меня всегда Мелька вызывает ассоциацию с каким-то лесным духом, который по недосмотру Лешего живет в городе, а когда попадает в родную стихию, после «небольшой ломки», снова становится «своим». Что-то определенно есть в ней колдовское, что есть в Александре Петровне или Татьяне. Не зря же Меланию называют ведьмой.
Мы двинулись к лагерю. Он располагался в лесу, на берегу небольшой мелководной речки. Живописное местечко! Хвойный лес, гористая неровная местность, высокие берега, разноцветные палатки, расположенные группами без всякой системы. Множество людей самого разного возраста, но больше молодых. На самой большой поляне стояла заботливо сложенная кем-то поленница. Здесь я увидела настоящий вигвам! Вокруг него происходило действо! Невысокий полноватый человек в костюме индейского вождя ходил по кругу, стучал в барабан и издавал пронзительные вопли. За ним гуськом ходили еще человек тридцать-сорок и дружно ему подвывали. Я дернула Мельку за рукав:
– Кто это?
– Это индеец Вапити.
– А что он делает?
– Не слышишь, что ли? Вопит! Тучи разгоняет.
– И что, у него получается?
– Конечно! Смотри, солнышко появилось! Может, посветит еще с полденечка!
И вправду, тучи немного развеяло ветром и в голубые оконца между облаков выглядывало солнышко. Оно золотило непокрытую Катькину голову и поднимало настроение.
– Эх, – сказала Мелания с сожалением, – мало народу, можно было бы дня на два погоду хорошую сделать!
– А кто такой этот Вапити?
– В обычной жизни не знаю, а так нормальный мужик. Настоящий индеец! Вигвам фестивалю подарил! Правда, он ему самому не больно-то нужен, потому что весь дырявый, но поляну украшает.
Мы шли по узкой тропинке, петлявшей между деревьев и палаток. Неожиданно нам навстречу из кустов вынырнули два веселых мужичка в ярких футболках.
– Привет, Аиша! – Они обратились к Мельке, здесь ее все называли ее сценическим именем. – Привет, девчонки! Вы куда? Приходите к нам! У нас в палатке есть местечко! Помедитируем! Тантрой займемся!
Мелька фыркнула и резонно заметила:
– У вас, мальчики, своих девчонок полно! С ними и медитируйте.
– А нам свои надоели! Мы свеженьких хотим!
– Хотеть не вредно, – отрезала Мелания и гордо прошествовала мимо, уводя нас с Катериной за собой, как послушных гусят.
– Кто это? Такие заводные? – спросила Катерина.
– Ошовцы. Вечно озабоченные. Ну надо же, свеженького захотелось! Щас! Отдыхайте, кролики!
– Ты что, их не любишь? – поинтересовалась я.
– Да нет. Они ничего ребята. Баню построили классную… Просто как бы тебе объяснить… Не мужики они… Эзотерики.
– А есть разница?
– Еще какая!
– И в чем она?
Ну, Саша, словами не объяснишь, сама скоро поймешь. Вот простой пример могу привести. Есть у нас поляна, на которую все приходят. Там поленница. Общая. Так вот, некоторые эзотерики, не будем показывать пальцами, хотя это йоги, – Мелька протянула это слово со вкусом, – дрова таскают с поляны, из общей поленницы. В лес за сухостоем не идут. И воду берут не из реки или родника, а из чайника. Тоже общего. В который я, например, сама воды наливаю. Их не допросишься. Да что я тебе говорю, сама увидишь.
Наконец мы пришли к палаткам Мелании и Глашки.
Жили они рядом, но не вместе. Несмотря на свою общительность, Мелька ужасная индивидуалистка. И палатка у нее одноместная. В принципе там мог бы поместиться еще один человек, но спать пришлось бы тесно прижавшись друг к другу. Если это не мужчина, с которым рай в шалаше, выспаться невозможно. А так как кругом, по мнению госпожи Кутузовой, были одни эзотерики, спала она одна. Из своей палатки выскочила Глафира. Тоже румяная и хорошенькая. Они помогли нам поставить наш с Катериной «вигвам». Мужчины, что обитали по соседству, наблюдали за нашими мытарствами с любопытством, но помощь не предлагали. Мы долго возились с колышками, палатка кривилась то влево, то вправо, наконец справились. Пока раскладывали вещи и устраивались, Мелания о чем-то сговаривалась в сторонке с симпатичным лысеющим блондином лет сорока, добродушным и круглолицым. Чем-то она его обнадежила, ее собеседник ушел совершенно счастливый. Подошла к нам:
– Девчонки, повезло! Зовут в баню! Собирайтесь!
