Даниэла Стил - Чарлз-стрит 44
Глава 9
Как только Йен начал проводить в доме на Чарлз-стрит все время, атмосфера в нем изменилась — точно так же, как менялась с появлением очередного жильца. Теперь это был настоящий дом и семья, центром которой стал ребенок. Мария готовила еду и присматривала за Йеном, когда Крис был слишком занят, чтобы побыть с сыном после школы. Франческа брала мальчика с собой в галерею, а по выходным водила куда-нибудь. Йену нравилось бродить по галерее, знакомиться с постоянно заглядывающими туда художниками и рассматривать картины. А Эйлин продемонстрировала талант педагога, затевала с Йеном удивительные игры и учила его делать птичек-оригами. Под руководством Эйлин все обитатели дома однажды в выходной день смастерили кукол из папье-маше, перевернув вверх дном всю кухню. Но куклы получились замечательными, Йен пришел в восторг. Как оказалось, Эйлин наделена даром ладить с детьми, Йен ходил за ней хвостиком, словно за гаммельнским крысоловом. Эйлин уводила его к себе наверх и часами читала ему любимые книжки, за что Крис был безмерно благодарен девушке. Йен слушал ее, затаив дыхание.
Вместе с мальчиком все обитатели дома красили пасхальные яйца и укладывали в корзиночки вместе с яркой целлофановой «соломкой». Всеми принадлежностями их обеспечила Эйлин. У Йена вдруг появилась бабушка и две тети. На пасхальный ужин пришли гости — отец Франчески и Эйвери. Мария блеснула своим мастерством, выставив на стол великолепный окорок в окружении расписных яиц, одно из которых, гигантское шоколадное, предназначалось на десерт Йену. Несколько раз мальчик навещал бабушку с материнской стороны, Крис и не думал препятствовать этому, но лишь в доме на Чарлз-стрит Йен чувствовал себя по-настоящему любимым, именно здесь он вновь начал улыбаться. Женщины дома окружили его заботой каждая на свой лад, и мальчик привязался к ним.
Крис сиял, наблюдая, как оттаивает душой сын, до тех пор, пока не пришел май и его не вызвали в суд, куда явилась и мать Йена, уже покинувшая реабилитационный центр. Она желала видеть сына у себя дома. Из здания суда Крис вышел с совершенно серым, осунувшимся лицом, а когда вернулся домой, на него было страшно смотреть. Его бывшая жена снова обратилась за помощью к своему могущественному отцу и убедила судью. Криса обязали на следующий день отвезти Йена к ней и снова перейти к режиму встреч, которого они придерживались, пока мать Йена не попала в больницу. Худший кошмар Криса повторился. Его бывшая жена в суде имела ангельский вид и старательно изображала раскаяние.
Прощаясь с обитателями дома на Чарлз-стрит, Йен был подавлен.
— Ты же опять придешь к нам в следующие выходные, — напомнила ему Мария. — И мы испечем миндальное печенье. До встречи, Йен! — Она поцеловала мальчика на прощание, Франческа обняла его, чувствуя, как в горле застрял комок величиной с кулак. Эйлин подарила маленькому подопечному своего плюшевого медвежонка. Крис посадил сына в такси и увез, а три женщины, возвращаясь в дом, плакали не стесняясь. У вернувшегося Криса вид был опустошенный. Франческа заподозрила, что он едва держится на ногах, и оказалась права: поднявшись к себе, Крис сразу лег и был вынужден провести в постели два дня. Мария пыталась утешить его, нося наверх подносы с едой, но у Криса кусок не шел в горло. Он впал в тяжелую депрессию, от тревоги его подташнивало. А если с Йеном что-то случилось? Вдруг мать случайно или намеренно подвергла его риску? Только на следующей неделе в выходные, когда пришла очередь Криса проводить их с сыном, он немного ожил. Все скучали по Йену, в доме воцарились тишина и уныние.
Без Йена дом постепенно возвращался к прежнему, «взрослому» режиму. Мария снова уехала в Вермонт, проверить, как там ее дом. Эйлин начала каждый вечер бегать на свидания и возвращалась лишь поздно ночью. Правда, теперь она действовала осмотрительнее. Пока Йен жил с отцом, Эйлин проводила дома больше времени, чем обычно, и с удовольствием играла с мальчиком. За последние несколько месяцев она сменила нескольких парней, в июне у нее появился очередной. Франческа уже не раз задумывалась, не начать ли и ей с кем-нибудь встречаться. С появлением в доме Йена личная жизнь его взрослых соседей словно остановилась, а теперь, без него, все как будто вспомнили, что они взрослые одинокие люди и что им пора заняться собой. Но по выходным, когда мальчик приходил в гости к отцу, жизнь дома вновь начинала вращаться вокруг него. Крис был благодарен и растроган. В доме на Чарлз-стрит он сам и его сын обрели новую семью. И вдобавок у Криса появилось три добрых друга, готовых поддержать его в трудную минуту. К счастью, его бывшая жена еще помнила пережитое, воздерживалась от наркотиков и заботилась об Йене. Но по прошлому опыту Крис знал: это ненадолго.
Июнь выдался насыщенным для всех. Мария с головой ушла в работу над новой книгой и каждый вечер удивляла соседей новыми блюдами. Крис добродушно подшучивал над ней. Время шло, он постепенно успокаивался и уже не так переживал за Йена, хотя по-прежнему не верил в то, что его бывшая жена решила раз и навсегда покончить с наркотиками.
— Я так пристрастился к изысканной кухне, что теперь без нее чувствую себя обделенным судьбой. С тех пор как я здесь поселился, я прибавил фунтов десять, — посмеиваясь, жаловался он Марии.
— Тебе не повредит, — улыбалась ему Мария. В выходные, которые Йен проводил с отцом, она учила мальчика готовить. До сих пор мать Йена вела себя пристойно, но Крис знал: рано или поздно она все равно сорвется. Они прожили вместе десять лет. О пристрастии жены к наркотикам Крис узнал еще до зачатия Йена и уговорил жену пройти два курса лечения в реабилитационной клинике, а уж потом планировать беременность. От наркотиков она воздерживалась лишь в те месяцы, пока ждала сына, но уже через три месяца после рождения Йена вернулась к давней привычке. Крис уже не верил, что она способна продержаться без наркотиков хоть сколько-нибудь длительное время. По его мнению, поддаться искушению она могла в любой день. Крис надеялся только, что самого страшного его сын не увидит. Ожидание неприятностей стало для него привычным делом, как и сознание, что они неизбежны. Оставался открытым лишь вопрос, когда именно они произойдут.
Эйлин привела домой очередного парня, и Франческа пала духом, увидев, что и этот щеголяет пирсингом и татуировками. Похоже, Эйлин бросало из крайности в крайность: она выбирала то здравомыслящих молодых мужчин, работавших в рекламных агентствах, банках, школах или на другой традиционной работе, то бездельников, богему и маргиналов. На этот раз она двинулась по проторенному пути: ее новый избранник был механиком и чинил мотоциклы. Франческа сразу ощутила острую неприязнь к нему и решила, что таких грубиянов еще не видывала. Правда, механик был хорош собой и сексуален, Франческа понимала, чем он привлек Эйлин, но в отношениях этих двоих ощущались такие подводные течения, что всем вокруг становилось неловко, вдобавок механик стремился контролировать каждый шаг подружки. Услышав об этом от Эйлин, Франческа рассвирепела. А девушке, похоже, льстило это подобие заботы, которое она принимала за любовь. С точки зрения Франчески, это уже попахивало жестоким обращением. Механик с удовольствием высмеивал и унижал Эйлин в присутствии посторонних. Один такой случай произошел за завтраком, который Мария приготовила для всех: Брэд, новый парень Эйлин, отпустил по ее адресу гнусное замечание. Франческа сразу ощетинилась, но промолчала. Оскорбление повторилось. На этот раз Франческа одернула Брэда, отчего Эйлин сжалась и уставилась в свою тарелку. Идти наперекор этому парню она явно не стремилась.
