Федерико Моччиа - Три метра над небом

Перед ними останавливается автомобиль. Клаудио включает электрический стеклоподъемник.

– Баби, а что с Vespa? В гараже ее нет.

Даниела зажмуривается. Теперь придется поверить.

– Ничего, папа, я оставила ее сзади, во дворе. Тебе же так не нравится ее каждый раз объезжать. Вот я и решила оставить там.

– Ты шутишь? Поставь немедленно в гараж. А если ее угонят? Имей в виду, ни я, ни мама не собираемся покупать вам новый мотороллер. Давай ставь в гараж. Вот ключи.

Даниела садится на заднее сиденье, а Баби идет к гаражу, притворяясь, что ищет в связке нужный ключ. Придя во дворик, Баби задумалась. Что же делать? До вечера надо найти Vespa. Если не найду, значит надо будет что-то придумать. Черт бы подрал Паллину, это она меня втравила в неприятности, вот пусть и вытаскивает теперь. Слышит, как Mercedes дает задний ход, и бежит к гаражу. Наклоняется к створке. Как раз вовремя. Mercedes задним ходом выезжает из-за угла и останавливается перед ней. Баби делает вид, что запирает гараж, а потом быстро идет к машине. «Все, поставила». Сыграть ей удалось убедительно, но Vespa все же лучше найти как можно быстрее.

Mercedes отъезжает. Баби с улыбкой возвращает ключи отцу.

– Поставила как надо – близко к стене?

– Очень близко. Тебе точно мешать не будет.

Баби поворачивается к Даниеле. Та сидит мрачная, сложив руки на груди.

– Ну, Дани, поедем на Vespa на следующей неделе.

– Очень надеюсь.

Mercedes останавливается на выезде перед медленно поднимающимся шлагбаумом. Клаудио машет привратнику, а тот делает им знак, чтобы остановились на минутку. Выходит из будки с пакетом в руках.

– Доброе утро, синьор Джервази, извините, тут пакетик оставили для Баби…

Баби заинтересованно принимает пакет. Mercedes осторожно трогается, стекло медленно поднимается. Даниела от любопытства аж вперед подалась. Клаудио и тот одним глазом поглядывает – что там такое? Баби улыбается:

– Кто хочет попробовать? Это шоколадный рожок от Ладзарески.

Баби разламывает рожок.

– Папа? – Клаудио качает головой.

– Дани?

– Нет, спасибо, – может, она надеялась, что в этом пакете новости о Vespa.

– Ну как хотите, мне больше достанется. Вы не представляете, от чего отказались…

Паллина – настоящее чудо, знает, как заслужить прощение. Теперь осталось только до восьми часов найти Vespa.

23

У входа в школу девочки болтают в ожидании звонка. Баби и Даниела выходят из машины и прощаются с отцом. Mercedes вливается в общий поток на пьяцца Эуклиде. К ним тут же подбегает стайка девчонок.

– Баби, ты правда вчера пошла на гонки и была там «ромашкой»?

– А правда, что за тобой гналась полиция?

– Полицейский схватил тебя за волосы, Стэп его вырубил, и ты уехала с ним на мотоцикле?

– А правда, двое парней разбились?

Даниела потрясенно слушает. Да, Vespa пропала недаром. Это же настоящая слава. Баби не верит своим ушам. Откуда они успели все узнать? Хотя нет, не все. История с навозом пока что осталась тайной. Выручает звонок на урок. Поднимаясь по лестнице, она рассеянно отвечает на вопросы подружек поближе. Наконец-то все. В этот день к ней пришла известность. Даниела нежно прощается с сестрой:

– Пока, Баби, до перемены!

Невероятно. С тех пор как они ходят в школу вместе, та сказала такое впервые. Баби провожает Даниелу взглядом, сестра идет в окружении подружек. Они со всех сторон бомбардируют ее вопросами. Она тоже наслаждается своими пятнадцатью минутами славы. Наверное, все же надо было вернуть ей кроссовки. Только бы она не рассказала про навоз!

На кафедре – молодой священник из соседней приходской церкви. Первый урок – Закон Божий. Любимейшее времяпрепровождение на нем – ставить преподавателя в затруднительное положение вопросами о сексе и добрачных отношениях. Обычно при этом раскрепощенные девочки приводят в пример загадочных ужасных подруг, впрочем, почти всегда имея в виду самих себя. В общем, урок Закона Божьего превращается в самый настоящий урок сексуального воспитания, единственный предмет, на котором все получают полное удовлетворение.

Баби листает дневник. Следующим уроком греческий.

Джаччи будет спрашивать. Надо закрыть последний триместр перед выпускными экзаменами. Когда станет ясно, по каким предметам будут экзамены, опросы закончатся. Звонок. Молодой священник уходит, унося с собой чемоданчик из мягкой темной кожи и последние сомнения. Однако походка выдает его с головой. Если в молодости он и грешил, то повинны были в этом явно не девушки.

– Привет, Баби!

– Паллина! Как ты?

Паллина ставит сумку с книгами на парту Баби.

– Ну, неплохо, без литра крови!

Паллина закатывает рукав голубой форменной рубашки, открывая бледную руку.

– На вот, смотри! – указывает она на пластырь с пятнышком крови посередине. – Это тебе не просто так. Врач битый час искал мне вену, прикинь? Исколол все вокруг и все руки исщипал – говорил, чтобы вена показалась! А по-моему, он меня просто ненавидел и хотел сделать больно. Да, кстати, а ты получила мой пакетик?

– Да, спасибо тебе.

– Я заслужила прощение?

– Почти.

– Как почти? Что, надо было купить два рожка?

– Нет, надо будет вернуть мне к восьми часам Vespa.

– Vespa? А как? Кто ее знает, где она? У кого? Кто взял? Я-то тут при чем?

– Я придумала. Vespa можно не искать, во всяком случае, так срочно.

Паллина улыбается.

– Уже хорошо. А то поставила невыполнимое условие. Но как ты это сделаешь? Что ты скажешь папе, когда он вернется и не найдет Vespa?

– A Vespa там как раз будет.

– Как?

– Очень просто. Твою поставим.

– Мою?

– Ну да, папе все едино, он и не заметит.

Джаччи стучит кулаком по кафедре.

– Тишина! Начинаем опрос. Сальветти, Риччи и Серванти, вы последние, кого я опрашиваю. Потом мы на время оставим греческий и займемся латынью. Да, хотелось бы вам сообщить: наверняка латынь пойдет на экзамен…

Открыла Америку, – думает большая часть класса. И только одна девочка думает сейчас о другом. Это Сильвия Феста. Почему Джаччи не вызвала ее? Сегодня ведь ее очередь, а не Серванти. Может, Джаччи что-то замышляет? Положение у Сильвии не из легких. У нее уже стоят две пятерки, и незачем это еще усугублять. С другой стороны, учительница не могла ошибиться. Джаччи никогда не ошибается. Это одно из незыблемых правил в Фальконьери.

Сильвии отчаянно нужно, чтобы ее спросили в третий раз. Более того, так и должно было быть. Она незаметно зовет Баби.

– Не знаю, что и сказать, извини… У меня записано, что спросить должны тебя.

– Что ты хочешь сказать? Что Джаччи ошиблась?

– Может быть. Но ты же ее знаешь. Лучше уж промолчать.

– Да, но если ей не сказать, меня не допустят до экзаменов.