Дебби Макомбер - Улица роз

Она сорвала трубку и стала набирать номер.

— Куда ты звонишь? — спросила Грейс.

— В телефонную компанию.

— Это не сработает, — произнесла Грейс. — Я не могу позволить себе такие траты… Дэн, должно быть, это знает. Он, вероятно, понял, что я не смогу отследить звонок. — Она закрыла глаза в напрасной попытке обрести душевное спокойствие. — Иногда мне кажется, что я ненавижу его за все это.

— Мам, все в порядке. Мы не позволим ему испортить нам праздник…

— Мы с твоим отцом были женаты больше тридцати пяти лет.

Ноги Грейс ослабли, и она опустилась на стул. И тут вновь раздался звонок телефона.

— Не отвечай! — воскликнула Грейс. — Не позволяй ему радоваться. Пусть звонит, пусть себе звонит!

На пятом звонке включился автоответчик, и опять они услышали только помехи. Мэрилин выдвинула стул, села напротив матери, взяла ее руки и крепко сжала.

— Я не знаю, почему ушел отец, — прошептала она. — Но, какой бы ни была причина, это не твои слова или поступки. Ты замечательная мать, и была отличной женой.

Грейс обхватила голову руками, из глаз ее покатились слезы.

— Спасибо тебе, милая.

Грейс очень хотела поверить дочери, но не думала, что мужчина разорвал бы продолжительный брак, будь он полностью удовлетворен.

Она высморкалась и попыталась выкинуть звонки из головы. Мэрилин предложила матери салфетку, чтобы та вытерла глаза.

— Я бы хотела, чтобы здесь был Клиф Хардинг, — решительно произнесла Мэрилин. — Это встряхнуло бы отца, верно? И поделом ему, услышь он мужской голос!

— Наверное, ты права. — Грейс слабо улыбнулась.

Картошка начала закипать, и Грейс встала, чтобы прикрутить конфорку. Она использовала эти несколько секунд, чтобы совладать с чувствами, и, когда вернулась к столу, ее губы уже растянулись в улыбку.

— Мам, — нерешительно проговорила Мэрилин. — А что у вас с мистером Хардингом? Вы собираетесь встречаться теперь, когда развод состоялся?

Грейс раздумывала над этим вопросом всю неделю, но так и не смогла принять решение. Хотя уже однажды отказала Клифу.

— Вероятно, нет, — ответила она дочери.

— Ты не права, — заспорила Мэрилин. — Мне он нравится. Я знаю, Келли, скорее всего, придется трудно. Но рано или поздно она смирится с появлением в твоей жизни другого мужчины.

— Это не из-за слов Келли… или чьих-нибудь еще, — призналась Грейс. — Не пойми меня неправильно, мне нравится Клиф, но я не готова к романтическим отношениям.

— Но, мам…

— Еще слишком рано. Я все еще чувствую себя незащищенной. Я думала… Я надеялась, что почувствую облегчение, когда закончится развод, но теперь понимаю — этого не произойдет. Я должна знать, Мэрилин. Мне нужны ответы. Где твой отец? Почему он не мог сказать мне, куда уехал и в чем причина? Какой темный, непостижимый секрет он скрывает от нас?

Грейс знала, что жизнь не всегда дает ответы на все вопросы. И вероятно, однажды она обретет мир в душе. Но сейчас ее состояние было далеко от этого. Внутри Грейс зрели гнев, неуверенность в себе и боль, такие же сильные, как в день исчезновения мужа. Нельзя было сказать, что ее жизнь лишена счастья, и ей было за что благодарить судьбу. У нее есть дочери, друзья, работа, но…

— Ты должна, мам. Ты должна. — Дочь проговорила это с такой убежденностью, что Грейс не знала, как ответить. — Боюсь, что если ты не сделаешь этого, то станешь такой, как я.

— Что ты имеешь в виду? — резко спросила Грейс.

— Посмотри на меня! — закричала Мэрилин. — Мне тридцать пять, и я до смерти боюсь влюбиться снова. Я не доверяю собственному суждению. Я впадаю в панику, когда мужчина пытается поцеловать меня. Я боюсь того, что может произойти, и не позволяю мужчинам приближаться ко мне. Я смотрю на Пола и Келли, и они кажутся такими счастливыми. Почему мой брак не стал таким?

— О, Мэрилин…

Грейс и представления не имела, что сказать дочери. Мэрилин так редко говорила о своем браке, что Грейс и не представляла, как ее утешить.

— Я так люблю малыша Тайлера. Но у меня никогда не будет собственного ребенка.

— Не говори так. Ты еще молода, — настаивала Грейс.

— Не позволяй разводу сделать то же самое и с тобой, — покачав головой, повторила Мэрилин. — Пожалуйста, мам. У тебя впереди столько счастливых лет. Если тебе представится еще один шанс полюбить, воспользуйся им! Пообещай, что воспользуешься и будешь счастлива. Иначе не думаю, что сама обрету хоть какой-то покой.

День благодарения, проведенный с матерью, стал самым беспокойным днем в ее жизни, думала Мэрилин, открывая галерею в пятницу утром. Она все еще чувствовала эмоциональную истощенность. Если бы она могла взять сегодня выходной, то обязательно сделала это. Но Мэрилин предполагала, что сегодня будет наплыв посетителей, — наступил день, когда по традиции делали больше всего покупок в году.

Галерею заполонило так много людей, что у Мэрилин только в два часа выдалась свободная минутка, чтобы съесть сэндвич с индейкой. Да и то свободное время у нее появилось только благодаря ассистентке Лоис Хаберсмит, которая согласилась поработать после обеда. Владельцы галереи — Уэбберсы — жили в Калифорнии и полностью доверили Мэрилин управление своим бизнесом.

Опустившись на стул в задней комнате, Мэрилин положила ногу на ногу и успела поднести ко рту сэндвич, когда в помещение вошел Джон Бауман.

— Джон…

Мэрилин не ждала его. Сердце ее бешено стучало. После той вечеринки он звонил дважды, но оба раза Мэрилин смогла избежать разговора с ним.

— Все еще прячешься? — спросил Джон.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — солгала Мэрилин.

Джон усмехнулся, позволяя ей понять — его не одурачить.

— Сможешь пристроить еще несколько моих фотографий?

— Да, — проговорила Мэрилин, желая получить его работы так же сильно, как он хотел предоставить их. — Все предыдущие распроданы.

— Могу я отдать их тебе сегодня вечером?

Мэрилин задалась вопросом, почему Джон не привез их сейчас.

— Да, конечно. Во сколько?

— В семь.

— Я могу подождать тебя здесь, — согласилась Мэрилин, хотя галерея закрывалась в шесть.

Она сразу же повесит фотографии, и завтра они уже будут готовы к продаже.

— Я хочу, чтобы ты забрала их из моего дома, — поставил ее перед фактом Джон. — Обещаю, твоя поездка будет того стоить.

Мэрилин нахмурилась. Как ловко он сумел удостовериться, что у нее не назначено на это время никаких других встреч.

— Я бы предпочла, чтобы ты сам привез их сюда.

— Я знаю, что ты предпочла бы, но не в этот раз. Я приготовлю для тебя ужин. Если хочешь заполучить фотографии, будешь у меня в семь.