Диана Килина - Пепел (СИ)
Вот козел!
Я промолчала, сглотнув, посмотрела на младенца в моих руках. Он сопел, надув щеки, и выпятив верхнюю губу. Все дети спят с одинаково мирным выражением лица. Где–то я слышала фразу: «Когда спят дети, даже ангелы молчат». Наверное, это недалеко от истины, если, конечно, ангелы существуют.
Я улыбнулась и кивнула Маше:
– Спит.
– Клади в кроватку.
Я послушно переложила ребенка в его кроватку. Младенец утонул в зеленых рюшах, и я поправила балдахин. Он сразу перевернулся на живот и зарылся лицом в тоненькую подушку. Сашка делал так же.
Черт!
Ком встал где–то в трахее, и я усердно пыталась пропихнуть его дальше, но получилось неважно. Маша добавила масла в огонь всего лишь одной фразой:
– Ты так быстро управилась. У тебя есть дети?
– Был, – осипшим голосом сказала я и направилась к двери.
Потом, я остановилась и выпалила, давясь слезами:
– Не слушай его. Спи вместе со своими детьми. Поверь, это самое ценное в жизни. И очень быстро проходит. Игорь – дурак, если этого не понимает.
С этими словами я вылетела из детской, и забежала в первую комнату, попавшуюся на моем пути. Это оказалась ванная. От нахлынувших воспоминаний мою грудь сдавило, словно по ней проехался асфальтоукладчик, и я принялась хватать ртом воздух. Я вцепилась с раковину так, что костяшки пальцев побелели, и отчаянно затрясла головой, прикусив нижнюю губу до боли.
В висках застучало, в ушах появился долгий, пронзительный писк и поле зрения вокруг меня стало сжиматься.
– Март, ты выпил. Я поведу, – резко сказала я, усаживая Сашку в автокресле.
Он послушно сложил ручки, когда я пристегнула его пятиточечным ремнем. Поцеловав сына в макушку, я поймала его довольную улыбку и подошла к багажнику, куда Март укладывал коляску.
– Я выпил полбанки пива. Два часа назад, – пожимает плечами он.
– Ну и что? Ты знаешь мое отношение к этому. Давай ключи! – говорю я, и он смеется.
– А ты знаешь, как я не люблю, когда ты за рулем.
Я вздыхаю, когда он тянется ко мне и обнимает меня за талию.
– Я поведу. Март, пожалуйста, давай не будем ругаться.
Чмокнув меня в лоб, мой муж отстранился и покачал головой. Потом закрыл багажник, протянул ключи от машины и зашагал к пассажирскому сиденью.
Я устроилась за рулем, пристегнулась и поморщилась от солнечного света, бьющего в глаза. Как назло, я снова забыла очки дома. Опустив козырек, я завела машину и тронулась с места.
– Баба за рулем – все равно, что обезьяна с гранатой, – проворковал мой муж и рассмеялся.
– Заткнись, – буркнула я, пытаясь сосредоточиться на дороге.
– Дана! – я услышала взволнованный голос Эрика в коридоре.
– Я здесь, – прохрипела я, и не знаю, то ли он услышал этот жалобный звук, то ли просто нашел меня по запаху, но он в ту же секунду открыл дверь в ванную, и оказался рядом.
Он подхватил меня, обвив руками мою талию, и прижал к себе. Я судорожно хватала воздух и цеплялась за него, чтобы не рухнуть в обморок.
– Все хорошо. Я с тобой. Я рядом, – говорил он мне на ухо, и я возвращалась в реальность маленькими шажками на звук его голоса.
Когда приступ прошел, он усадил меня на унитаз, а сам сел на корточки рядом. Заглянув в мое лицо, он нахмурился еще больше.
– Ты как?
– Уже лучше.
– Я говорил, что это была плохая идея? – он покачал головой, и я вжала шею в плечи.
– Нет, но намекал.
– Хочешь домой?
– Да, – в знак согласия я слабо кивнула.
– Сейчас вызову такси. Сиди здесь и никуда не уходи.
– Эрик, – начала я и осеклась, – Ничего им не говори. Скажи, что мне стало плохо.
– Хорошо.
Он вышел из ванной, и я услышала топот шагов по лестнице и приглушенные голоса. Потом шаги вернулись в коридор и оказались возле двери ванной. Эрик вернулся.
– Игорь вызовет машину.
– Можно я пока здесь побуду? – пролепетала я, приваливаясь к бочку унитаза и закрывая глаза
– Конечно. Не хочешь выходить?
– Нет. Я кое–что сказала Маше.
– Что ты ей сказала? – Эрик напрягся.
– Не переживай, о похождениях ее муженька я ничего не рассказала. Просто сказала ей, чтобы она не слушала его в отношении детей. Ты знаешь, ей очень тяжело с ними справляться. А он вместо помощи, давит на нее и устанавливает свои требования.
– Это их дело, – отчеканил Эрик и отвернулся к окну напротив двери.
– Я знаю. Просто меня это взбесило. Твой друг – козел.
Эрик гневно вздохнул и собрался что–то сказать, но я перебила его:
– Прости. Но это правда. И ты сам это знаешь.
Он выдохнул, опустил плечи и посмотрел на меня с такой тоской, что у меня защемило сердце.
Блин, не стоило, наверное, этого говорить. Я вспомнила слова Эрика о том, что у него нет друзей. Наверное, Игорь, каким бы он не был, был ему близок.
– Прости, – еще раз сказала я.
– Прощаю, – пробубнил он и развернулся ко мне, – Пошли. Машина приехала.
Мы быстро попрощались, я кивнула Игорю и Маше, которая смотрела на меня озабоченными глазами.
– Ты же не забудешь про ролики? – тихо сказала она, обнимая меня на прощание.
От этого жеста мне стало неловко, но я все же ответила на объятия и похлопала ее по спине.
– Нет. Я держу свои обещания.
– Оставь мне свой номер, – просияла она, и я послушно записала набор цифр в ее телефон и поставила рядом со своим именем смайлик.
Мы вышли за ворота и сели в такси. Эрик продиктовал свой адрес и посмотрел на меня. Наверное, выражение моего лица было очень удивленным, потому что он рассмеялся.
– Ты хотела к себе домой? Я ничего не имею против, но моя кровать больше, – шепнул он мне на ухо, и я расплылась в улыбке.
–К тебе, так к тебе.
Я повела бровью, он засопел и страстно впился в меня губами.
Об инциденте, произошедшем всего полчаса назад, я мигом забыла.
ГЛАВА 22
– У вас есть футболки немецкой сборной? – весело спросила я, заходя в спортивный магазин.
– Есть, но не все игроки. Какую именно вы хотите?
– Тринадцатый номер. Мужская, размер XL.
– Мюллер, – расплылся кассир в улыбке, – Хороший выбор.
Козел твой Мюллер, вместе со всей немецкой сборной.
Злобно пыхтя, я схватила толстовку сборной Бразилии своего размера и бросила ее на кассу. Улыбка кассира сползла с лица, а потом он ехидно оскалился и шепотом спросил:
