Касание любви (СИ) - Лекси Смит
Достаю телефон и набираю сообщение ежику…
«У тебя точно все хорошо? Или я переборщил?».
Ежик отвечает не сразу. Я вижу, как неуверенно она тянется к телефону, как будто чего — то боится. Папаша решил нарисоваться или сводный братец, про которого она рассказывала…
«Все хорошо».
«Ежик, я же вижу, что ты мне чего — то недоговариваешь».
«Все нормально. Мы же договорились, что поговорим позже».
Откладываю телефон в сторону и по звонку быстро все закидываю в рюкзак и подхожу к ежику.
— Так что ты хотела мне сказать?
Свободной рукой обхватываю ее за талию и прижимаю к себе. Вдыхаю ее запах и не могу отпустить…
— Что ты делаешь? — улыбаясь, спрашивает у меня. — Дим, щекотно…
Ее смех вызывает у меня внутри что-то теплое. И мне это чувство нравится все больше…
Глава 21
Эльвира
Дима прижимает меня к себе. В его объятиях так тепло. Не хочу все портить разговорами. Наоборот, мне хочется повернуться и обнять его. Зарыться носом в его футболку и помолчать, наслаждаясь этим моментом.
— Ежик, я ведь все узнаю, — говорит мне на ухо.
Поворачиваюсь к нему лицом и заглядываю в его прищуренные глаза. Улыбаюсь и касаюсь ладонью его лица.
— Все, правда, хорошо, — отвечаю ему. — А еще, я буду ждать тебя в среду.
Дима растягивается в улыбке и, обхватив за талию, прижимает меня к себе. Мне нравится видеть его таким искренним. Без масок и притворства. Они ему не нужны. То, что у него было в прошлом, надеюсь, там и останется. Сейчас я хочу только настоящего Дмитрия Михайлова, того, который стоит прямо передо мной.
— Повтори, что ты сейчас сказала, — шепчет мне в губы.
— Я хочу, чтобы ты пришел на мой день рождения.
Вместо ответа он целует меня, а после отстраняется и с довольной ухмылкой на лице говорит:
— Я знал, что ты это скажешь.
— Ты не мог этого знать, — отвечаю ему, улыбаясь. — Может быть, догадывался, но знать….
— Ежик, ты слишком много болтаешь, — говорит и снова целует.
Дверь в аудиторию распахивает, но Дима не реагирует. Пока до нас обоих не доносится знакомый голос…
— Дим, ты, где пропал, там Паа… лыч, — произносит Тоха, — Пардон.
Он выходит из аудитории и тихо прикрывает дверь. Мы разрываем наш поцелуй и улыбаемся, глядя друг на друга. Нам не нужны слова, чтобы выражать свои чувства. Достаточно просто оказаться рядом, прикоснуться и обнять. За нас все говорят наши действия, включая взгляд и эмоции. А слова — это лишь приятное дополнение.
— Мне нужно идти, — говорит и целует меня в макушку.
— Иди уже, — отвечаю ему, но никак не могу оторвать взгляда от его лица. — А не то опоздаешь, и Палыч тебя прибьет. Кто тогда будет меня любить?
— Желающих будет много, ежик, — говорит Дима. — Но я никому тебя не отдам, даже если захочешь, не отпущу. Ты моя…
После этих слов Дима уходит. Мое сердце бешено стучит в груди. Его последняя фраза: «Ты моя» заставила меня задуматься. Он ведь не шутил, а говорил серьезно. Собираю свои вещи и выхожу из аудитории.
Всю дорогу до дома я думала над его словами. И каждый раз, прокручивая фазу: «Ты моя» в груди разливается приятное чувство. Я уже слышала от него эти слова, но сейчас они звучат по-особенному. Кажется, что он вложил в них все, что у него на сердце. И это не может не заставить меня радоваться.
Подхожу к дому и достаю ключи. В сумке начинает вибрировать телефон. Достаю и смотрю на входящий. Снова Олег. Сбрасываю и поднимаюсь в квартиру. Я не намерена его слушать. Яблоко от яблони недалеко падает. Он точно сын своей матери. Такой же самонадеянный гавнюк, который хочет, чтобы все было так, как ему нужно. Один раз так случилось. Я ушла из дома. Забрала свои вещи и некоторые мамины. И я до сих пор их не открыла эту сумку. Положила в шкаф. Это единственное, что мне удалось сохранить после ее смерти. Я до сих пор помню, как отец привел ее домой. После похорон и сорока дней не пришло, а эта мегера начала устанавливать в доме свои правила. Велела избавиться от всех вещей, которые принадлежали маме. И мне до сих пор непонятно, за что отец поступил так с мамой. Сколько бы раз я не задавала себе этот вопрос, но ответ на него известен только отцу.
Прохожу в квартиру и закрываю дверь. Пашки и Нинки дома нет. Я одна. Захожу в свою комнату и сажусь за стол. Смотрю на фотографию мамы и вспоминанию, все самые лучшие моменты из своей жизни, которые связаны только с ней. У меня накопилось так много вопросов. А иногда мне не хватает ее советов. Она ведь всегда говорила мне, что папа любит меня, но я не видела этой любви. Не чувствовала ничего. В чем тогда была его любовь. Он с сыном любовницы проводил больше времени, чем со мной. Я всегда была пустым местом. Но одно знаю точно, если мне когда-нибудь доведется выйти замуж, я ни за что не позволю своим детям испытать все это на себе.
— Мам, как думаешь, я правильно поступаю? — произношу вслух и встаю с дивана.
Знаю, что ответ на этот вопрос только я смогу найти. И мне кажется, что я все делаю правильно. Я сделала то, что не смогла сделать мама. Ушла. От человека, которому я не нужна.
Беру в руки телефон и проверяю сообщения. Дима ничего мне не написал. У него ведь закончилась тренировка. Захожу в ВК и вижу новый чат, в который меня добавили его друзья, но написать им не решаюсь. Я верю Диме. Если он не написал, значит, у него что-то случилось. Я утешаю себя этими мыслями, но скрыть волнение, которое бушует в груди, не так то и просто. Мне нужно отвлечься.
Переодеваюсь и иду на кухню. Скоро должна прийти Нинка. Готовлю на ужин тушеные овощи и рыбу. Надеюсь, что у меня получится так же, как это было и у мамы. Книжка с ее рецептами у меня, но читать — это одно, а попробовать приготовить — совсем другое.
Подхожу к окну и выглядываю во двор. Это последняя теплая неделя. Дальше начнет холодать. Да и мне
