Разрушенные - Кристи Бромберг
— Если мы не будем вместе… тогда я не смогу причинять тебе боль всякий раз, когда буду садиться за руль.
Он сглатывает, и я даю ему минуту, чтобы найти слова, которые, как я вижу, он подыскивает… и восстановить свою способность дышать. Он отталкивает меня, потому что ему не все равно, потому что он ставит меня на первое место, и от этой мысли мое сердце переполняется счастьем.
Он тянется, и берет мою руку, которая покоится у него на щеке, переплетает пальцы и кладет себе на колени. Его глаза сфокусированы на нашем соединении.
— Я говорил тебе, ты делаешь меня лучше… и я так чертовски стараюсь быть таким для тебя, но с треском проваливаюсь. Хороший человек отпустил бы тебя, чтобы каждый раз, когда я сажусь в машину тебе не пришлось переживать то, что случилось с Максом и со мной. Он сделает то, что лучше для тебя.
Мне нужно мгновение, чтобы обрести свой голос, потому что то, что Колтон только что мне сказал — эти слова — эквивалентны тому, чтобы сказать мне, что он «обгоняет» меня. Они олицетворяют такое развитие его как человека, что я не могу остановить слезу, скатывающуюся по моей щеке.
Поддаюсь нужде. Наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. Пробую на вкус и убеждаюсь, что он здесь и жив. Что мужчина, о котором я думала, и надеялась скрывается под всеми шрамами и ранами, на самом деле там, этот прекрасный сломленный мужчина, чьи губы прижаты к моим.
Отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
— Что лучше для меня? Разве ты не знаешь, что лучше для меня, Колтон? Каждая частичка тебя. Упрямые, дикие и безрассудные, любящие веселье, серьезные и даже сломанные частички тебя, — говорю я ему, прижимаясь к его губам после каждого слова. — Все эти частички я никогда не смогу найти в ком-то еще… это то, что мне нужно. Чего я хочу. Тебя, малыш. Только тебя.
Это и есть любовь, хочется мне крикнуть ему. Трясти его, пока он не поймет, что это и есть настоящая любовь. Не безграничная боль и жестокость его прошлого. Не извращенная версия его матери. Вот любовь. Я и он, наши отношения. Один должен быть сильным, когда другой слаб. В первую очередь думать о партнере, понимая, что ему будет больно.
Но я не могу этого сказать.
Не могу напугать его воспоминанием о том, что он чувствовал ко мне или говорил. И как бы сильно меня не ранило то, что я не могу сказать, я обгоню тебя, я могу показать ему это, находясь рядом с ним, держа его за руку, будучи сильной, когда он нуждается во мне больше всего. Молчать, когда все, что мне хочется сделать — это заговорить.
Он просто смотрит на меня, водя зубами по нижней губе, в его глазах читается абсолютное благоговение. Он вбирает эмоции и откашливается, кивая головой, молчаливо принимая мольбу моих слов.
— Но то, что ты сказала Хэдди — правда. Это будет убивать тебя каждый раз, когда я буду садиться в машину…
— Не собираюсь лгать. Это будет убивать меня, но я пойму, как с этим разобраться, когда мы дойдем до этого момента, — говорю я ему, хотя уже чувствую страх при этой мысли, расплывающейся пятном по моему подсознанию. — Мы разберемся, — поправляю я себя, и самая очаровательная улыбка изгибает уголок его губ, растапливая мое сердце.
Он лишь кивает головой, его глаза передают слова, которые я хочу услышать, и на данный момент мне этого достаточно. Потому что, когда ваше всё находится прямо перед вами, вы примете что угодно, только бы его сохранить.
— Я не очень хорош в этом, — говорит он, и я вижу, как беспокойство наполняет его глаза, отражаясь на лице.
— Как и никто из нас, — говорю я ему, сжимая наши сцепленные пальцы. — Отношения — не самая простая штука. Они сложные и порой могут оказаться жестокими… но это время, когда ты узнаешь о себе больше всего. И когда они правильные, — я делаю паузу, убеждаясь, что его глаза точно смотрят на меня, — они могут стать возвращением домой… помогут найти недостающую часть твоей души… — я отворачиваюсь, внезапно смущенная своими самосозерцательными словами и безнадежными романтическими склонностями.
Он сжимает мою руку, но я остаюсь лицом к солнцу, надеясь, что краска, окрасившая мои щеки, не заметна. Мое сознание устремляется к возможностям для нас, если он сможет просто найти их в себе, позволив мне обрести там постоянное место. Тишина теперь правильная, потому что пустое пространство между нами заполняется перспективами вместо непонимания. И в этом залитом солнечным светом патио, мы погружены в мысли, потому что принимаем тот факт, что завтрашний день мы исследуем вместе, и это хорошее место, чтобы там оказаться.
Пока витаю в мыслях, замечаю на столе рядом с нами тарелку с едой и обезболивающими.
— Эй, тебе нужно принять таблетки, — говорю я, наконец поворачиваясь к нему и встречая его взгляд.
Он протягивает руку и обхватывает мое лицо, проводя подушечкой большого пальца по моей нижней губе. Делаю дрожащий, взволнованный вдох, когда он наклоняет голову и смотрит на меня.
— Ты — единственное лекарство, которое мне нужно, Райли.
Не могу сдержать улыбку, расплывающуюся по моим губам, или саркастический комментарий, соскальзывающий с языка.
— Полагаю, врачи не напортачили с твоей способностью заговаривать зубы, не так ли?
— Нет, — говорит он с дьявольской ухмылкой, которая заставляет меня потянутся к нему в то же время, что и он, так что мы встречаемся посередине.
Наши губы соприкасаются очень нежно, один раз, потом второй, прежде чем он раздвигает губы и проскальзывает между ними языком. Наши языки танцуют, руки ласкают, сердца млеют, когда мы погружаемся в нежность поцелуя. Он подносит ко мне другую руку, и я чувствую, как та дрожит, когда он пытается удержать ее там. Поднимаю руку, накрывая ее сверху, и помогаю ему прижать ее к своей щеке. Желание витает внизу живота, и не смотря на предписание врачей, мне так хочется насытить тоску своего тела.
Когда мы соединяемся через интимную близость, это больше, чем просто умопомрачительный оргазм в таких умелых руках Колтона. Это скорее то, что я не могу точно выразить словами. Это почти как если бы удовлетворение от нашего единения прокладывало свой путь в глубины моей души и делало меня целой. Связывая нас. И я скучаю по этому чувству.
Чертовски сексуальный стон исходит из его горла, что не помогает остановить желание, которым
