Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова
— В том-то и дело, что бабушка не экстрасенс и не гипнотизер. Она могла видеть и читать мысли, так и у меня сейчас иногда получается непроизвольно. А еще многое другое. Но ты не подумай, что я могу прочесть все мысли у людей. Это трудно, требует напряжения и внутренних эмоций.
— А давай попробуем прочитать мысли Родиона, а?
— И как ты это представляешь?
— Я приглашу его к тебе в гости.
— Нужно подумать. И попробовать проверить себя. Прошлой ночью бабуля будто приходила в дом и хотела со мной поговорить. Я даже не поняла, наяву это или мне приснилось.
— Ужас какой! Я бы с ума сошла от страха.
— Так мне и было страшно. Особенно, когда я в доме совсем одна. Поэтому и решила тебе рассказать.
— Зорина, ты будешь колдуньей?
— Ты что, с ума сошла? Нет, конечно. Я не хочу, но что-то со мной происходит не по моей воле. Конечно, я никогда не буду этим заниматься, но знаю, что могу. Понимаешь, могу. И я боюсь этого.
— Есть же люди, которые могут загипнотизировать другого. Может, ты владеешь гипнозом? Только сама еще этого не понимаешь, так как никогда не применяла это к людям.
— Аня, это не гипноз. Это что-то сверхъестественное. Я могу читать мысли. Нет, не читать… Просто получается так, что я знаю, о чем человек думает. Не все, конечно, но часть мыслей могу уловить.
— Ничего себе. Ну-ка, скажи, о чем я сейчас думаю.
— Посмотри на меня и не двигайся, — сказала Зорина.
Аня стала пристально смотреть подруге в глаза. Девушка несколько минут молчала, потом громко рассмеялась.
— Что? Что такое?
— Сейчас ты хочешь в туалет и думаешь о том, как бы скорее туда пойти.
Аня расхохоталась, да так, что схватилась за живот и вскочила с кресла.
— Ой, ой, я сейчас не выдержу и что-то со мной произойдет. Ведь я действительно смотрела на тебя и думала об этом. Потому что о другом уже думать не могла.
Зорина смотрела на нее и тоже еле сдерживала смех. Аня с хохотом выбежала из кабинета, а подруга подумала: «Наверно, зря я решила сейчас рассказать ей о тетради. Она не воспримет серьезно информацию, которую я частично до нее донесла. Больше ничего не скажу, ведь я еще не все прочитала».
Когда Аня вернулась в комнату, ее лицо сияло от счастья.
— Зорина, представляешь, выхожу из туалета, а телефон в сумочке разрывается. Я быстро сбежала с лестницы в холл, достала мобильный и чуть не упала в обморок от радости. Это был он. Он позвонил мне только что! Представляешь, сам! И я убегаю сейчас к нему. Извини, что так быстро ухожу, но ты не представляешь, какая это радость для меня.
— Ладно, беги. Ты же как солнышко сияешь. На лице все написано, — улыбнулась подруга.
— Я обязательно тебя познакомлю с ним, — оправдывалась по пути Аня. — Как-то некрасиво с моей стороны получилось, ты только начала рассказывать о своей тайне, а я ухожу. Мне безумно интересно. Но пойми, пожалуйста, я давно его не видела, не могла отказать…
— Не беспокойся, все нормально. Спасибо, что пришла. А я сейчас еще поработаю над картиной.
Они вместе спустились в холл, и Аня, как по тревоге, сунула ноги в сапожки, накинув пальто, спешно выскочила из дома. Марта, услышав шум, поторопилась к двери, чтобы проводить гостью, но не успела попрощаться. Присела на минуту на диван и, посмотрев на задумчивую хозяйку, спросила:
— Что-то случилось?
— Случилось, Марта, случилось. Любовь… — улыбнулась Зорина и села в кресло напротив домработницы.
— Любовь — это прекрасно, — вздохнула Марта.
— Марта, а ты когда-нибудь влюблялась?
— Еще в школе. И даже призналась ему, но он только посмеялся.
— Ты же знаешь, в школьном возрасте мальчики редко влюбляются. Они не понимают этих чувств.
— Да, это сейчас мы умнее и опытнее. А тогда была такая трагедия, что жить не хотелось. Интересно, как сложилась его судьба… — задумалась Марта.
— Но ведь ты была замужем. Ты любила своего мужа?
— Зоренька, я была замужем два месяца. Даже не успели ребеночка родить.
— А что случилось?
— Он работал в строительной организации крановщиком на башенном кране. И что-то произошло, кран сошел с рельсов, накренился на бок, а кабинка его была не закрыта. Он вывалился оттуда, и травмы были не совместимы с жизнью.
— Какой ужас…
— Я тогда чуть с ума не сошла от горя. Вот так и осталась молодой вдовой. Ни детей, ни счастья с мужчиной больше не видела. Мне даже казалось, что мой Егорушка любил меня больше, чем я. Эти два месяца были сказкой. Егор был не красавчик, но с прекрасной душой. Этим он меня и взял. Три года ухаживал. Сейчас такого и не представишь.
— И всю жизнь ты одна?
— Да. Но когда пришла в ваш дом, успокоилась. Как говорят, прошла кастинг у Ксении Михайловны. А потом ты родилась. И вы стали моей семьей. Жизнь моя получила новый смысл, пустоты в ней не было.
— Верно, я не помню своей жизни без тебя. Как назвала тогда тебя вместо няни Марта, так и зову.
— А мне нравится, — с любовью посмотрела женщина на Зорину. — Я и представить не могу, как бы жила без вас. И когда ты мне предложила взять в помощь еще одну домработницу, переживала. Думала, неужели я перестала справляться? Не хочу никого рядом.
— Помню. Мы тогда с бабулей догадались и решили, что не будем никого брать. Марта, все хочу спросить… Большая часть твоей жизни прошла в нашей семье. Ты, наверно, многое знаешь. Не сомневаюсь, что больше, чем я. Какая была бабушка? Вот что ты думаешь о ней?
— Милая моя, если я что и знаю, то это мои догадки, но не факты. А я приучена ни с кем не делиться догадками. Даже с членами семьи. За это меня Ксения Михайловна и любила.
— Но сейчас ее нет. Может, ты мне что-нибудь расскажешь? Она просто не успела о чем-то рассказать. Собиралась буквально на следующий день. А так случилось, что она умерла ночью. Я так мало о ней знаю. Казню себя, что никогда не расспрашивала о ее жизни.
Марта молчала. Отвела глаза в сторону и старалась не продолжать разговор. Зорина поняла, что ничего больше узнать не удастся, и не стала бередить ей душу. Подошла к мольберту, стоящему возле окна, посмотрела в окно, отметив, что уже
