Рэйчел Гибсон - Мужчина моей мечты (ЛП)

Было в ней что-то. Что-то, что заставляло его преследовать ее, как будто она могла спасти его от самого себя. А потом он проснулся - с похмельем, женатым и трезвым в первый раз со дня приезда в Неваду.

Теперь Леклер больше не чувствовал потребности заполнить пустоту выпивкой или незнакомыми женщинами. Хотя эта пустота была все еще в нем. Ничто не могло заменить ему сестру.

Она всегда будет недостающей частью его семьи, но Сэм перестал заниматься такого рода саморазрушением. Женщины в его жизни перестали быть незнакомыми. Больше никаких фанаток и поклонниц, хотя у него по-прежнему не было длительных отношений. Он всегда держал эту часть своей жизни скрытой от сына. По крайней мере, так Сэм думал, пока Коннер не упомянул фотографию, где отец льет пиво на моделей в бикини. Коннер стал достаточно взрослым, чтобы жизнь Сэма влияла на него. Достаточно взрослым, чтобы понимать, что у его отца находится время на других людей, но не на своего сына.

Сэм всегда чувствовал, что Коннеру будет безопаснее с Отэм. Что она лучше сумеет позаботиться о нем, чем он сам. И это, вероятно, все еще было правдой, но в отце Коннер тоже нуждался. Не в каком-то парне, которого видел в спортивных роликах и в редкие уикенды. Сыну нужно было, чтобы Сэм взял на себя ответственность.

Гул двигателей самолета изменился, когда тот начал снижаться над Сиэтлом. Было около трех часов ночи с пятницы на субботу. Сэм посмотрел в окно на огни внизу. Он планировал проспать следующие десять часов, а вечером парни собирались встретиться в центре, чтобы побыть членами жюри на конкурсе костюмов для Хэллоуина. Когда раньше Сэм разговаривал с Коннером, то узнал, что сын решил нарядиться хоккеистом. «Чинуком», как и его отец. Увидеть Коннера в свитере со своим номером Сэм не возражал бы, но Хэллоуин - не его праздник, а Отэм очень строго относилась к посещениям в праздники. Раньше Сэм бы рискнул заявиться и навлечь на себя негодование бывшей, но после ночи, когда он завез Коннера домой после игры, они с Отэм поладили. Хотя, может быть, поладили – это небольшое преувеличение. В те несколько раз, когда, вместо того чтобы переложить это на плечи Нат, Сэм завозил сына сам, они с Отэм вели себя цивилизованно, и он не чувствовал потребности прикрыть яйца. Поэтому решил, что до тех пор, пока не привезет Коннера поздно без предупреждения или не попытается вторгнуться в праздник Отэм, его пах может не опасаться ее ноги.

Сэм увидится с Коннером на следующий день после Хэллоуина. Может быть, возьмет сына в тот пассаж, который ему так нравился. Для Сэма было важно проводить больше времени с сыном, но начать более серьезно относиться к жизни Коннера не значило, что Леклер должен забросить все другие дела, которыми занимался свободными вечерами. Типа заглянуть в бар, полный пошлых Белоснежек и шаловливых медсестер.

- Винс?

- Да?

В темноте ночи Хэллоуина Отэм наблюдала, как Коннер бежит между мерцающими огнями фонарей из тыквы и стучит в дверь соседа в нескольких кварталах от их дома. В одной руке - корзина сладостей, поверх куртки - свитер «Чинуков».

- Как думаешь, я отпугиваю мужчин?

- Что? – Винс посмотрел на нее. – Как это?

- Несколько недель назад Шилох сказала, что я веду себя так, будто источаю ауру, которая отпугивает мужчин.

Коннер подбежал к ним. Синяк, который Отэм ему нарисовала, немного смазался, но красный шрам все еще украшал щеку.

- У меня есть несколько конфеток «Нердс».

Отлично. Чистый сахар.

Они перешли к следующему дому, и Винс сказал:

- Не обращай внимания на Шилох. Она из тех девушек, которые ни к чему не относятся серьезно. Она не похожа на тебя.

- Это что значит?

Коннер несся теперь к двери, украшенной пауком.

- Это значит, что ты – мама и бизнесвумен. Ты многого добилась и ко многому стремишься.

- Да, но я бы хотела думать, что мужчины считают меня привлекательной. Что я больше, чем мама и бизнесвумен.

Винс обнял ее за шею:

- Ты – прекрасная женщина. И если захочешь мужчину в своей жизни, он у тебя будет.

Они с Винсом всегда были так близки, даже когда тот уезжал, но он все же был ей братом и солгал бы, чтобы поберечь ее чувства.

- Ты в самом деле так думаешь?

- Да, но не начинай ходить по барам, чтобы познакомиться. Это не сработает так же хорошо, как в последний раз.

Отэм засмеялась:

- Точно.

Они обогнули угол, и через полквартала Отэм увидела красный пикап, припаркованный рядом с «Харлеем» Винса на ее подъездной дорожке.

- Папа приехал. – Коннер переложил корзину из одной руки в другую.

- Ага. – Винс убрал ладонь с шеи Отэм.

Это не день Сэма. Так что он здесь делает?

- Не беги, - крикнула Отэм, когда сын рванул по дорожке. Он бежал в озерцах света от фонарей, затем пересек двор, полный счастливых пугал и улыбающихся тыкв.

Рядом Винс пробормотал что-то, что Отэм не расслышала. И это, вероятно, было к лучшему. Затем он спросил:

- Чего этот идиот хочет?

- Не знаю. Я думала, он не в городе.

В тени от дома Сэм встал с нижней ступеньки крыльца, и Коннер исчез в полах его черного шерстяного пальто. Как это по-сэмовски - запросто решить, что может заявиться без звонка.

- Он что, внезапно решил стать отцом года?

- Что-то вроде того, но долго это не продлится. – Она покачала головой, и «хвост» коснулся ее куртки. Они приближались к Сэму: подошвы ботинок Винса стучали тяжело и зловеще.

- Обещай, что ты не будешь ничего начинать.

Шов его кожаной куртки натянулся, будто он напряг мышцы как Невероятный Халк. Винс был добрым, любящим братом и хорошим дядей. Защитником. Но у него были некоторые проблемы с управлением гневом. Также он умел помнить обиды дольше, чем все, кого Отэм знала. Даже дольше, чем она.

Пока Отэм старалась освободиться от своих горьких чувств к Сэму, Винс этого не делал и, скорее всего, никогда не сделает. Хоть их мать и была очень религиозной, «забудь и прости» не стало заповедью для ее детей. Особенно для Винса. И хотя Отэм пыталась освободиться от плохих чувств, она не могла сказать, что простила Сэма. Не то чтобы тот нуждался в ее прощении. Он никогда не говорил, что сожалеет, а она никогда ничего не забывала. Это невозможно. Слишком много всего понамешалось в их отношениях. Больше, чем можно просто отпустить и перестать думать.

Когда они с Винсом вышли на подъездную дорожку, от напряжения между Сэмом и ее братом у Отэм стало покалывать голую шею, а «хвост» показался слишком тугим.

- Веди себя хорошо, - шепнула она Винсу. Останавилась перед Сэмом и посмотрела тому в лицо. Свет от дома заливал ему лоб, чуть искривленный нос и верхнюю губу. - Не знала, что ты в городе.