Искушение для грешника (СИ) - Саша Кей
— Допустим, — принимаю я объяснение. — Но ты понимаешь, что не имеешь права вмешиваться в мою жизнь? Не тебе решать, с кем мне встречаться, а за кого замуж выходить! Что за хрень ты устроил с командировкой Марка накануне свадьбы, а? И почему не помог ему, когда его загребли?
— Щаззз! — огрызается Олег. — Я его вытащу, и он порысит к тебе, а ты его пожалеешь, к сиськам прижмешь, до тела допустишь! Я, что? Лопух, что ли!
Никакого раскания!
— И ничего ты не выгадал, — тыкаю пальцем ему в грудь. — Я все равно выхожу за него замуж. Ты просто создал кучу проблем не ему, а мне и его близким, потому что нам все придется делать без него! И тебя не касается, к чему я там прижимаю Марка!
Раевский открыто смотрит мне в глаза и говорит возмутительные вещи:
— Эль, за Лисянского извиняться не буду. И вообще извиняться не буду. Я был в своем праве, ты мне нравишься, я тебя хочу так, что яйца ломит, и терпеть других козлов рядом с тобой я не буду. Но с женихом твоим я перегнул, признаю. Готов искупить вину, если ты скажешь, как.
Про других козлов — весьма самокритично.
Смериваю его долгим взглядом. Крутится у меня в голове кое-что, и, возможно, я об этом пожалею, но устоять не могу.
— Есть у меня одна идея.
Глава 31. Два мотка нервов
Вернувшись домой, всё строю в голове планы на Олегово искупление вины. Планы у меня самые что ни на есть наполеоновские!
Разбушевавшийся азарт, однако, не глушит аппетит. Время уже вечернее, а рыбка, перепавшая мне в гостях у Раевского, осталась манящим воспоминанием.
Сунувшись в холодильник, в очередной раз понимаю, что Марку со мной не повезло. Жрать нечего. Собственно, я не безрукая и готовить умею, просто не люблю тратить на это время. А сейчас еще и не из чего состряпать даже банальный омлет. Со всеми этими событиями, я постоянно забываю пополнить запасы. Не пустую же гречку трескать! Бе…
Кстати, как там Марк? Увы, телефон демонстрирует отсутствие сообщений от жениха. Звонить ему сама я не решаюсь. Отсыпается человек. Больше полутора суток не спал как никак.
Значит, романтику отодвигаем в сторону, а на первый план выходит приземленный вопрос пропитания. Хватит объедать бабушку, пора дойти до магазина.
Но на то я и живу в «Маленьком Тель-Авиве», чтобы ничто не могло укрыться от взора самопровозглашенной его главы.
— Я тактично имею спросить, куда ты намылилась? — вздрагиваю я от голоса за спиной и чуть не прищемляю палец дверь, которую закрываю. — Уж не к тому ли самому Васюку, который тебя привез?
— Ба, — закатываю глаза. — И как ты еще корни не пустила у окна со своим биноклем?
— Вот оставлю пост и никогда не узнаю, почему тебя Васюк привез, когда забирал Гоша! Я же эти совсем не интересуюсь. А могла бы!
— Он не Вася, он Федя!
Да простит меня Раевский.
— Зачем ты выкопала поеденного молью Гошу? — строго вопрошает ба. — Васюк хотя бы фактурный.
— Он сам выкопался, а Васюк его обратно закопал, — вздыхаю я. — Я в магаз. Тебе купить чего-нибудь?
— Нервов. Два мотка.
— Я что уже два мотка истратила? — поражаюсь я.
— Не ты. Герочку жду. После сегодняшнего мне неспокойно, — поджимает губы Роза Моисеевна.
Я так понимаю, сегодняшнее — лишний повод взяться за дядю всерьез. Чую я, свалит дядя Гера скоро. В дальние дали. Например, к родителям в монгольские степи.
— Так купить кроме нервов ничего не надо?
— А чего это ты в магазин собралась? У меня все готово, — ревниво спрашивает ба.
— Сама готовить буду, — признаюсь я.
Ба понимающе кивает головой:
— Хорошо, что Марк уехал.
Э! Ну вот что за дела? Нормально я готовлю! Да, до Розы Моисеевны мне как до луны, но так ей и многие повара ресторанов с мишленовскими звездами на подметки не годятся.
— Ладно, развлекайся, — машет бабушка рукой на мой возмущенный взгляд. — Перед завтрашним днем надо как следует набраться сил. Мы с Фаечкой уже составили список салонов свадебных платьев. Завтра и начнем.
Я бледнею, если вы хоть раз ходили по магазинам с Розой Моисеевной, то болше повторения вы не захотите. Очень сомневаюсь, что баба Фая имеет отличный от бабушкиного подход. А сказать им, что и без них обойдутся, — нанести глубокое оскорбление.
— А нельзя обойтись парочкой ближайших салонов? — робко уточняю я.
— Я предпочитаю выбирать лучшее! Лучше б, конечно, сшить платье на заказ, но это так долго… Но ты не переживай, начнем с нашего района, как раз к вечеру управимся.
Етижи-пасатижи! В нашем районе этих салонов больше десяти!
— Ба, а во сколько назначен крестовый поход? — сглотнув, осторожно интересуюсь я.
— К открытию пойдем. Самый ранний в десять утра начинает работать. Фаечка в девять уже будет у меня.
— Ты понимаешь… Такое дело… Я завтра с утра никак не могу…
— Эля! Я же просила!
— Ну очень важное дело! Серьезные съемки, натурные, выезжать надо рано утром! — канючу я.
— Перенеси свою натуру! — требует ба.
— Никак не могу, — отпираюсь я, медленно отступая, ибо ба, планы которой нарушены, в гневе страшна. Ой не завидую я дяде Гере, если она его дождется.
Выбежав из подъезда, лихорадочно ищу в мобильнике номер Раевского.
Кто-то скажет, что я тряпка, раз не могу настоять на своем, но ба — очень дорогой мне человек, и я не люблю ей отказывать. И я обязательно пройдусь с ней по этим чертовым салонам, но мне надо подготовиться, набраться моральных сил.
Потому что мама, когда вспоминает свою подготовку к свадьбе, которой тоже руководила Роза Моисеевна, начинает ругаться археологическими терминами, а самым безобидным обзывательством является «мумия». Отведя душу, мама идет и наливает себе коньяк и ставит «Реквием» Моцарта. Так что можно догадаться, какую душевную травму нанес ей тот жизненный период.
В общем, ба, прости, но мне нужно время.
Набираю Олега и, услышав в трубке сиплый голос, выпаливаю:
— Все переносится! На завтра! Не волнует!
Глава 32. Плата за грехи
Утром, облизываемая со всех сторон холодным октябрьским ветром, стою на углу дома, который не просматривается из бабушкиных окон, и проклинаю себя за то, что забыла перчатки. Ну и Раевского проклинаю, потому что его до сих пор нет.
Строго говоря, он еще не опаздывает, это я выперлась заранее.
Коченеющими пальцами раз
