Я тебе больно (СИ) - Чарли Маар
В общем, я не знаю точно, но определённо благодарна ему за то, что все эти дни мне не пришлось думать о работе, и вообще о чем-либо думать, так как все организационные вопросы он улаживал сам.
Возвращаюсь к машине, на которой мы ехали за катафалком. Остаётся провести поминальный обед и всё… Вот и всё…
И как-то тошно становится от этих слов внутри.
— В ресторане всё готово. Нас ждут, — сбросив звонок, сообщает Марсель Рустамович.
— Хорошо. Сейчас все попрощаются и поедем, — я снова дёргаю куртку.
Теперь ещё и дождь начинает сильнее моросить. Слава богу, хоть не разразился ливень. Я очень этого боялась.
— Сядь в машину, Насть. Ты замёрзла. Губы уже синие.
— Нет… Не стоит. Я дождусь, когда все вернутся к машинам.
— Они вернутся даже в том случае, если ты сядешь в салон. Ты заболеть решила?
Я устало качаю головой.
— Просто… мне кажется, это как-то неправильно…
— В жизни часто всё неправильно, но это не повод жертвовать собой и своим здоровьем. Тебе стоит почаще об этом задумываться.
Снова меня наводит на мысль, каково это — расти в нормальной и крепкой семье? В такой рос Багримов. В них наверняка не было такого ада, который стал неотъемлемой частью моей жизни. Было бы всё по-другому, если бы отец не был таким? Какая бы у меня была жизнь? Я бы поехала в Москву? Мы бы познакомились с Багримовым?
— Я нанял адвоката по вопросам с наследством и долгами твоего отца.
— Что? — встрепенувшись, упираю в босса обескураженный взгляд.
— Он попробует найти лазейки, чтобы сохранить твоё имущество. В конце концов, земля и дом — это дорогое удовольствие. Не стоит терять настолько значимое имущество.
— Марсель Рустамович, я не понимаю… — сглатываю, и как будто камень проходит через глотку. — Вы не обязаны всё это делать. У меня нет денег на дорогого адвоката. И я вряд ли смогу расплатиться…
— А я сказал, что ты должна будешь расплатиться?
Поразительно, что Багримов ещё до вылета сюда знал о долгах моего отца и вообще о моей семье больше, чем я сама знала.
Хотя, наверное, это не должно меня удивлять, ведь у этого человека есть деньги и связи. И, наверняка, при желании, он может добыть информацию когда угодно и о ком угодно, особенно, учитывая тот факт, что у его брата целая компания, которая специализируется на безопасности.
— Всё равно… не нужно было.
Багримов игнорирует эту мою реплику.
— Когда появится информация, адвокат нам сообщит. В том числе, относительно схемы дальнейших действий. А теперь сядь в машину и погрейся.
Открываю рот, чтобы снова что-то сказать, но тут же захлопываю. Наверное, это будет глупо — спорить? Особенно в той ситуации, в которой я нахожусь. Мне действительно не помешает помощь хорошего юриста.
Биться сейчас за свою независимость?
Я устало опускаю плечи и понимаю, что ни за что биться не хочу.
Мне плохо, тошно и будущее пока не кажется радужным.
Быть может, поэтому я больше ничего не говорю и молча сажусь в машину.
Глава 35
Асти
Жуткая усталость наваливается на плечи, стоит добраться до отеля, где мы остановились с Багримовым на время пребывания в Самаре. В доме я оставаться не захотела. Только съездила несколько раз, чтобы разобрать кое-какие вещи и выбросить продукты.
Ненавижу это место.
Настолько, что даже если адвокату Марселя Рустамовича удастся сохранить имущество, я всё равно этот дом продам. Мне он не нужен. Даже какая-нибудь самая дешёвая и ветхая квартирка в Подмосковье лучше, чем вернуться сюда и жить в этом доме. Сундук из кошмарных воспоминаний.
Не знаю, как смогла продержаться все эти дни на ногах. Сейчас, когда я медленно опускаюсь на кровать в номере, меня накрывает чувство, словно моё тело изрешетило пулями. Болит и ноет каждый сантиметр. И даже внутренности скручивает.
Завтра возвращаться в Москву. Работать. А я и не знаю — есть у меня всё ещё работа или уже нет?
После той ночи в клубе столько всего случилось… Багримов так и не сказал, увольняет он меня или нет. Сама спросить я боюсь, так как, наверное, морально не готова вынести ещё один удар. Мне придётся искать новую работу в срочном порядке, а я чувствую себя как размазанный по полу кисель.
Кроме того, вопрос о работе может спровоцировать разговор о случившемся в клубе. Об этом я тоже говорить не готова. От одних воспоминаний тошнит, не представляю, что буду чувствовать, если Багримов будет говорить со мной об этом, глядя в глаза.
Невольно смотрю на стену своего номера слева от двери. Он там. За стеной. У нас смежные номера.
Я не знаю, как себя вести. Что было бы правильно?
Он стольким мне помог. И вот мы приехали в отель, чтобы отоспаться перед вылетом. В промежутках между звонками в похоронное бюро или ресторан, он постоянно работал. Уверена, и сейчас работает.
Что дальше?
Мне постучаться и спросить… А что спросить?
Нужна ли помощь в работе? Это спровоцирует разговор о моём увольнении, если босс всё же планирует меня уволить.
Так, что делать?
Если просто лежать и смотреть в потолок, то я буду плакать. В предыдущие дни так и было…
Закрыв лицо ладонями, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем, медленно поднимаюсь и решаю принять душ. Вода успокаивает. И после кладбища хочется смыть с себя всё… Не знаю, как объяснить. Будто бы тоска и плачь всего города осели толстым слоем пыли и земли у меня на коже.
Достав сменное бельё, бреду в ванную, ощущая себя полусогнутой старухой, которая еле переставляет ноги.
Вода действительно успокаивает. Стоит встать под тёплые струи, мышцы тут же расслабляются и головная боль становится не такой сильной и мучительной.
Наверное, я долго так стою, просто позволяя упругим струям массажировать спину и плечи. Долго потому, что спустя какое-то время слышу стук, но дверь решаю не открывать, а позже, ещё спустя какое-то время стук повторяется.
Выключив воду, не заморачиваюсь с полотенцем и пока не надеваю белье. Просто накидываю сверху банный отельный халат и иду к двери.
Вариантов, кто стучит, немного. Но, скорее всего, это служба отеля. Наверняка Багримов
