Метод супружества (ЛП) - Малком Энн
Возможно, он выглядит так, словно мои слова подействовали на него. По крайней мере, на секунду, пока его холодная маска не натянулась обратно. Он кивает один раз.
Затем идет прочь, в направлении своей комнаты.
Вскоре после этого я слышу, как включается душ.
Он собирается жить здесь и спать в своей комнате. Несмотря на его присутствие в доме, я никогда в жизни не чувствовала себя более одинокой.
Кладу руку на живот.
— Я очень надеюсь, что у тебя получится, малыш, — тихо говорю.
Потому что жизнь уже охвачена пламенем, и я поняла, что готова сжечь все дотла ради этой маленькой штучки внутри меня.
* * *
Нора пришла на мой первый прием к врачу.
Ей была дана несколько сокращенная информация о реакции Кипа на беременность. Я старалась разыграть это как можно лучше не потому, что пыталась спасти его статус, а потому, что в противном случае все станет слишком сложным.
К сожалению, даже сокращенная версия его реакции вызвала раздражение у моей подруги.
Не помогает и то, что у нее есть собственный муж, который боготворит ее. Он был у нее на побегушках, когда она была беременна, наблюдал за ней как ястреб, наслаждался каждой секундой ее беременности и не пропустил ни одного приема у врача, даже не позволил ей завязывать гребаные шнурки.
Отсутствие Кипа ощущается сильнее, если сравнивать его с Роуэном. С другой стороны, они разные люди.
Роуэн лучше.
Довольно жестокая и несправедливая мысль, но в эти дни я чувствую себя именно так.
Знаю, Норе есть что сказать о Кипе, но также знаю, что она что-то скрывает. Я не стала подробно рассказывать ей о прошлом, но она узнала достаточно, чтобы понять травму, через которую я прошла.
А Нора самый чуткий человек из всех, кого я знаю. Поэтому она может почувствовать мою панику, сидя в кабинете акушера-гинеколога и ожидая, когда меня осмотрят.
Не помогает и то, что это гребаное место полно беременных женщин, выглядевших счастливыми и здоровыми, и у каждой из них рядом сидит муж. Конечно, мужчины не выглядят такими уж обрадованными своим присутствием, и большинство из них прокручивают что-то в телефонах, но они сидят здесь.
Ох.
Мне нужно прийти в себя. Все может прекратиться. Опасный период еще не кончился. Нет никакого смысла накручивать себя. Я могу войти туда, и врачи не обнаружат сердцебиения.
Может это будет к лучшему.
Я пытаюсь убедить себя в этом. Что всем будет легче, если эта беременность закончится так же, как и все предыдущие. Я переживала это раньше, и переживу снова. В этом преимущество травмы — ты знаешь, что справишься. Знаешь, что у тебя нет особого выбора.
Хоть я и пытаюсь убедить себя, что со мной все будет в порядке, я не умею лгать себе. И правда в том, что я хочу этого ребенка.
Даже несмотря на то, что смирилась с жизнью без детей. Даже несмотря на то, что это все усложняет в тысячу раз. Даже несмотря на то, что это положило конец нашим с Кипом отношениям.
Я хочу этого.
Поэтому чертовски напугана.
Нора хватает меня за руку, лежащую на моем подрагивающем бедре. Крепко сжимает.
— Все будет хорошо, — обещает она.
Я киваю, потому что не доверяю себе, чтобы заговорить. Не верю ей. Она не может знать, что все будет хорошо. Но, держа ее за руку, я чувствую себя немного лучше. Потому что я не совсем одинока.
* * *
Меня чуть не стошнило по дороге в кабинет УЗИ. Потом я чуть не потеряла сознание, снимая платье.
Уверена, что разобралась с прошлым настолько, насколько вообще можно разобраться с таким дерьмом. Я горжусь тем, как восстановилась, какой крутой сукой стала. Пыталась не вспоминать о вещах, которые могут отбросить меня назад, в прошлое, со всеми травмами, физическими и эмоциональными.
Темная комната УЗИ с телевизором, примостившимся на стене, стол со стременами, шуршание бумаги под моей голой задницей — все до ужаса знакомо.
Врач милая. Наверное. Самое главное, что рядом с ней не хочется убежать из кабинета без нижнего белья.
— Хорошо, малыш на месте, а вот и сердцебиение, — говорит она, двигая ультразвуковой палочкой.
В меня не первый раз засовывают зонд с презервативом, но это не то, к чему можно привыкнуть.
За исключением того, что, уставившись на этот экран, на маленькую фигурку, похожую на мармеладного мишку, с мерцающим сердцебиением, я совершенно забываю о палочке.
Один удар сердца.
— Ваш срок — восемь недель и два дня, — продолжает она. — Все отлично.
Рука Норы сжимает мою.
Я смотрю на экран.
— Срань господня, — бормочу я.
Это становится реальностью.
* * *
После того как из моего влагалища извлекли гигантский зонд, и я надела нижнее белье, направилась в смотровую, сжимая в руках черно-белые снимки УЗИ и все еще чувствуя себя несколько контуженной.
Моя акушерка — пожилая женщина с доброй улыбкой и солнечным энергетикой. Она рассказала мне все основы беременности, что можно и чего нельзя, а в ушах у меня стоял низкий рев.
— Мне сказали, что я никогда… не смогу забеременеть или выносить ребенка, — объясняю я, когда она заканчивает, мой голос звучит глухо и отстраненно.
Догадываюсь, что она включила свой компьютер, просматривая мои записи. У меня их было немного, кроме мазков на рак шейки матки, когда я сюда приходила.
— Нам не удалось получить записи от предыдущего врача, — говорит она, прищелкнув языком. — Но из твоего рассказа я могу сделать вывод, что это было связано с какой-то проблемой, или просто было очень-очень большим невезением, — она нажимает несколько клавиш на компьютере.
— Хотя мне не нравится паниковать. Я проведу несколько анализов, назначу пероральный прием прогестерона, если текущий уровень низкий, и аспирин в низких дозах. Не могу давать обещаний так рано, но, по-моему, все выглядит замечательно, — она одаривает меня доброй улыбкой. — Иногда подобные вещи случаются с женщинами. Иногда это можно объяснить. Иногда нет. К сожалению, наука жестока к женщинам, возлагают на нас величайшие жизненные невзгоды, о которых мужчины никогда не познают и, скорее всего, они бы этого не пережили.
Я думаю о Кипе, об этом пустом взгляде в его глазах, о том, как легко ему было уйти и оставить меня разбираться с этим в одиночку. Затем вспоминаю о мужчине, который злился на меня за то, что я не могла посетить то или иное благотворительное мероприятие, когда у меня случился выкидыш.
— Аминь, — бормочу я.
* * *
— Видишь? — спрашивает Нора на парковке. — Все в порядке. Все будет хорошо. Ты можешь дышать.
Я все еще сжимаю в руках маленькие снимки.
— Это не конец, пока толстая леди не споет15, — отвечаю я. — И под этим подразумеваю себя, на девятом месяце беременности, кричащую в родильном зале. Тогда, может быть, я смогу дышать.
Она останавливается, ее лицо поникло, искаженное жалостью.
— О, милая, — говорит она мягким тоном, который пронзает мое сердце.
Изображаю фальшивую улыбку.
— Шучу, — лгу я. — Теперь я могу дышать. Все будет хорошо.
Нора хмурится, глядя на меня, вероятно, отметив тот факт, что я лгу сквозь зубы, но, к счастью, не обвиняя меня в этом.
Возможно, все будет хорошо.
А может, и нет.
Я не могу это контролировать.
Но переживу это.
Глава 12
«Система»
— Ты похудела.
Я подпрыгиваю.
Не знала, что Кип дома. Он делает все возможное, чтобы избегать этого места всякий раз, когда я могу здесь находиться, и, насколько знаю, возвращается домой только для того, чтобы поспать и поесть. Я стараюсь не мучить себя мыслями о том, где он в остальное время. Потому что он должен где-то быть.
С кем-то.
Не то чтобы это меня теперь касается. Пусть трахает, кого хочет. У меня нет на него никаких прав. Помимо того, что я его жена. И мама малыша. Но это номинально. Только номинально. Это не имеет для него никакого значения.
