Как проиграть в любви (ЛП) - Ней Сара

— Мы все еще играем в «Правду или вызов», или ты хотел заняться чем-то другим, раз уж твой брат основательно подпортил настроение?

Он пожимает плечами.

— Я играю, если ты играешь.

Я киваю.

— Не похоже, что нам еще есть чем заняться. — Например, ох, я не знаю — ласкать друг друга? Заняться сексом? Узнать друг друга получше… Возможно, если бы мы оба были пьяны, то были бы уже голыми, катались по кровати, а не пугались при первой же заминке.

Даллас заложил руки за голову.

— «Правда».

— Ты должен выбрать карту.

— Выбери ее за меня.

Закатывая глаза, я делаю, как он говорит, добавляя:

— Ты такой властный.

— Ты тоже.

Эх.

— Никто никогда не называл меня властной, но ладно, если ты настаиваешь.

Я лениво рассматриваю его татуировку, обвивающую заднюю часть бицепса; должно быть, было очень больно, когда он ее делал. Я знаю, насколько это чувствительное место, потому что именно там моя кузина Амелия щипала меня, когда злилась.

Она была такой засранкой, когда мы были детьми.

На карточке в моей руке написано:

— Вы когда-нибудь писались?

Даллас садится, наклонившись вперед.

— Там этого не написано.

Конечно, написано.

Я протягиваю карточку, чтобы он проверил, и улыбаюсь, когда кладу ее под одну из стопок, в которые я аккуратно перетасовал колоды.

— Ну? Ты когда-нибудь писался?

— Очевидно, когда был маленьким ребенком.

Я машу рукой в воздухе.

— Вопрос не об этом.

Даллас обдумывает вопрос.

— Нет, я никогда не мочился в постель, не писался, когда был пьян или еще что-нибудь. Но мочился в душе. А ты?

Писаю ли я в душе?

— Сейчас не моя очередь, так что я не обязана отвечать.

— Что означает, что ты, вероятно, писала в душе.

— Это не было признанием вины! — смеюсь я. — Боже, все, что я сказала, это то, что сейчас не моя очередь, так что технически я не должна отвечать.

— Я думал, мы пытаемся узнать друг друга получше. — Он толкает мое колено своим большим пальцем ноги.

— Правда? — Так вот что это такое? Мы узнаем друг друга? — Я думала, мы здесь прячемся, потому что близняшки твоего брата заставили меня остаться на ночь, и я здесь только для того, чтобы сохранить лицо.

— И это тоже.

Я беру карточку «правды» для себя, поскольку теперь моя очередь, и читаю ее вслух Далласу.

— Чего вам не хватает, когда вашего партнера нет рядом?

Глава 19

Даллас

«Знаешь, когда твой член покалывает в ту секунду, когда кто-то тебя заводит? Это здравый смысл покидает твое тело».

— Дюк Колтер

— О, это легко. — Райан кладет карту вниз стопки. — Ничего.

Ай.

Больно.

Типа того.

— Мы не партнеры, но разве сложно сказать что-нибудь приятное? — Слова вылетают у меня изо рта, заставляя меня звучать нуждающимся и жаждущим комплиментов.

Райан удивляет меня тем, что не дразнит меня в этот момент. Вместо этого она изучает меня со своего нового места на кровати. Теперь она дальше, плюхнувшись на край после того, как сходила в туалет, вне досягаемости, но все еще фантастически красива.

Эти сиськи…

— Ладно, дай мне подумать о том, чего бы мне не хватало в тебе, если бы тебя не было рядом. — Она использует случайную игральную карту, чтобы постучать по своему подбородку, привлекая мое внимание к ее полной нижней губе.

Шикарные губы. Эти губы просто созданы для сосания члена.

Она бы содрала с меня кожу живьем, если бы я сказал это дерьмо вслух, но это то, что пришло мне в голову; это то, что есть. Чем дольше я ее знаю, тем больше учусь.

— Я думаю, мне бы не хватало твоей способности разряжать напряженные ситуации.

— Что ты имеешь в виду? Напряженные ситуации?

— Например, я знаю, что ты не хотел везти соседских девочек с вечеринки, и они сводили тебя с ума в грузовике, поэтому ты был прямолинейным, когда они задавали эти надоедливые вопросы, таким образом, — она сделала паузу, — оставляя мало места для спора. Следовательно, разряжая ситуацию.

Хм. Никогда не думал об этом в таком ключе.

Большинство людей — мои товарищи по команде, мои братья, даже моя мама — обвиняют меня в том, что я бесчувственный засранец, а не тот, кто переходит к сути дела, кто рубит с плеча.

Я воспринимаю ее замечание как комплимент.

Беру карточку из стопки «правды».

— Вы когда-нибудь оставались в ванной комнате дольше сорока минут? Если да, то чем вы там занимались? — Я бросаю карточку. — Принимал душ и дрочил.

Бум.

Отстой.

Райан поднимает брови.

— Дрочишь в душе или принимаешь душ, а потом дрочишь?

— Дрочу в душе, обычно. Меньше беспорядка.

Она кивает.

Неужели эту девушку нельзя поставить в тупик? Ничто из того, что я сказал, не шокировало ее, и это действует мне на нервы; не знаю, почему меня это волнует, но часть меня хочет увидеть, как это внешнее спокойствие даст трещину.

Райан выбирает «вызов».

— Продемонстрируйте свой любимый вид проявления привязанности. — Она прикусывает нижнюю губу. — Мой любимый вид…

— Ты должна продемонстрировать, — напоминаю я ей ворчливо, как будто она не прочитала мне это две секунды назад.

— Это сложно, потому что я не была в отношениях достаточно долго, чтобы демонстрировать привязанность.

Она была с Диего Лоренцем два месяца, что можно было бы считать фазой медового месяца, но этого было недостаточно, чтобы он держал ее за руку, хватал за задницу, целовал на публике.

— Время идет, — говорю я ей, с нетерпением ожидая, когда она вовлечет меня в то, что ей больше всего нравилось, демонстрируя какую-нибудь хрень — не знаю, минет, французский поцелуй или что-то еще.

Насколько это было бы ужасно?

— Думаю, моим любимым проявлением привязанности было бы… чтобы кто-то держал меня за руку, пока мы занимаемся чем-то обычным, например, сидим на диване и смотрим телевизор. Или просто положить руку ему на бедро, когда мы сидим или он ведет машину. И наоборот.

Для меня это тоже звучит чертовски круто.

— Ты не должна говорить, ты должна мне показать. — Я давлю на нее, будь я проклят, если это не так, внезапно отчаянно желая, чтобы Райан прикоснулась ко мне.

С тех пор как я оказался между ее ног, я не могу перестать думать о сексе, минете и погружении моего члена в ее киску. Она так чертовски хорошо пахла, была такой теплой; наверняка она была мокрой.

Я мысленно заставляю свой взгляд оставаться на ее лице, его склонность перемещаться вниз по ее телу — битва, которую я никак не могу выиграть.

Сиськи.

Киска.

Сиськи…

Райан перемещается на кровать, подползает, чтобы лечь рядом со мной, зеркально отражая мою позу: одна рука за головой, другая на бедре. Затем, очень медленно, эта рука на ее бедре тянется через одеяло и касается моего бедра.

На ее губах появляется улыбка.

Мой взгляд перемещается на ее руку, которая так близко к моей, затем возвращается к ее лицу. Рука. Лицо. Рука.

Она не двигается, ничего не делает, просто лежит там, распространяя тепло через мои трусы и согревая мою кожу.

— Твоя очередь.

Ее улыбка не дрогнула, и ее рука остается на моем бедре, пока я тянусь за карточкой «вызов», сердце колотится в груди.

Прочистив горло, я громко и непреклонно читаю.

— Поцелуйте своего партнера не в губы, а в другое место.

Да.

Да, да, да, блядь, да. Лучшая карточка на свете.

— Это ничего? — Боже упаси меня от нежелательных приставаний, даже если мы играем в игру.

— Конечно. Это же просто игра.

Лгунья.

Какая же она чертова лгунья.

Это перестало быть игрой, как только я оказался между ее ног и прижался носом к ее киске.

Райан хотела, чтобы я ласкал ее ртом так же сильно, как я этого хотел; она просто недостаточно мужественна, чтобы признать это. К черту Дрю, что прервал меня — не могу дождаться, когда выпорю ему задницу за то, что ворвался без предупреждения. Это не мамин дом, черт возьми. Что, по его мнению, я здесь делаю? Сижу на полу и играя со своим «ЛЕГО»?