Жестокий мучитель - Бьянка Коул
Наталья в ответ хнычет.
— О, Боже, Элиас. — Она цепляется за мою шею, впиваясь ногтями в кожу. — Я так близко, что не знаю, смогу ли остановить себя, чтобы не кончить. Пожалуйста, пожалуйста.
Я улыбаюсь, понимая, что она пытается сдержаться, потому что я сказал ей, что она не может кончить без моего разрешения.
— Такая хорошая девочка, — бормочу, наклоняясь ближе, чтобы прижаться губами к ее уху. — Кончи для своего хозяина.
Она кричит, звук пронизывает воздух и заставляет меня задуматься, слышно ли её в академии. Ее мышцы сжимаются вокруг меня, как гребаные тиски, сдавливая так сильно, как будто она пытается выдоить из меня сперму.
Я стону, мои губы впиваются в ее шею, когда я толкаюсь сильнее, чем когда-либо. А затем я рычу в ее кожу, мои яйца взрываются, а тело дрожит, когда я выпускаю каждую каплю спермы в ее киску.
Она стонет еще громче, продолжая царапать мою шею.
— О, черт, — бормочет она снова и снова.
Нам обоим требуется несколько минут, чтобы прийти в себя, мы тяжело дышим, пока я остаюсь лежать на ней сверху, а мой полутвердый член все еще находится внутри нее.
Спустя пару минут взаимное чувство эйфории рассеивается и воцаряется тишина, если не считать завывания ветра вокруг нас. Я выскальзываю из нее, когда в воздухе сгущается напряжение.
Мои яйца опустошены, а с ее киски капает сперма и ее соки. Я не могу подавить стон при виде зрелища, которое невероятно привлекательно, но вызывает у меня смешанные эмоции. Я натягиваю на нее платье и пытаюсь поправить порванные трусики, прежде чем схватить ее за руку.
— Пора идти на танцы, bonita. Мы опаздываем.
Ее взгляд опускается на мой член, который все еще полутвердый и блестит от спермы.
— Тебе, наверное, стоит сначала надеть штаны.
Я посмеиваюсь над этим.
— Почему? Думаешь, люди будут болтать?
Она закатывает глаза, но на ее губах появляется тень улыбки.
Я неохотно отстраняюсь от нее, хватаю свои брюки и боксеры, натягиваю их и застегиваю. Когда оборачиваюсь, Наталья стоит, обхватив себя руками за талию, и выглядит немного уязвимой.
У меня внутри что-то сжимается, очень похожее на чувство вины. Может, она и была добровольной участницей практически с того момента, как мы сюда спустились, но я знаю, что заставил ее оказаться в этой ситуации своим шантажом, и по какой-то гребаной причине это кажется неправильным. Я встряхиваю головой, пытаясь прогнать оцепенение, вызванное чувством вины.
— Давай, — говорю я, протягивая ей руку. — Пойдем.
Наталья берет мою руку и позволяет вести ее обратно к школе. Между нами возникает новая атмосфера, которая мне не нравится, когда мы молча поднимаемся по ступенькам и заходим через главный вход.
Музыка с танцев окружает нас как только мы входим в академию, и я ускоряю шаги, отчаянно желая попасть в зал. По крайней мере, это должно снять напряжение между нами, когда мы окажемся среди других студентов.
Я веду нас в парадный холл и вздыхаю с облегчением, в тот момент, когда нас окружают люди. Никогда прежде я не чувствовал такой неловкости наедине с Натальей.
— Потанцуем? — Спрашиваю, глядя ей в глаза впервые с тех пор, как мы покинули руины.
Она слегка приподнимает бровь.
— Верно, потому что ты обычно приглашаешь девушку на танец после того, как трахнешь ее, — бормочет она.
Я наклоняюсь к ее уху и шепчу.
— Не притворяйся, что тебе не понравилась каждая секунда.
Ее ноздри раздуваются, но она не отрицает этого.
— Отлично, — говорит она, кивая на танцпол.
Я тяну ее в центр зала и притягиваю к себе, покачивая в такт музыке и заглядывая в глаза. Странное жжение в груди, когда я смотрю в них, заставляет меня задуматься о том, будет ли что-то между нами когда-нибудь по-прежнему. Сегодня вечером динамика наших отношений изменилась.
— Люди смотрят на нас, — бормочет Наталья, обводя взглядом комнату. — Думаешь, они знают?
Я качаю головой.
— Нет, они пялятся на нас, потому что нет никакого смысла в том, что ты пошла на танцы с парнем, который мучил тебя все эти годы.
Ее темные глаза устремляются на меня, в них горит ярость.
— Ну, не то чтобы у меня был выбор.
Я сжимаю челюсть, так как часть меня желает, чтобы она сказала, что хочет быть здесь, со мной. Это странно и сбивает с толку, и мне это ни капельки не нравится. Я наклоняюсь к ее уху.
— И все же ты наслаждаешься каждой секундой этого вечера, не так ли?
Ее дыхание сбивается, когда мои губы касаются раковины ее уха.
— Не совсем, — бормочет она, но это звучит нерешительно.
Я прикусываю мочку ее уха.
— Ты могла одурачить меня, когда умоляла о моем члене.
Из ее легких вырывается воздух, и я чувствую, как она напрягается напротив меня.
— Тебе всегда нужно быть таким засранцем?
Я отстраняюсь и встречаю ее пылающий взгляд.
— Это что-то вроде рабочей инструкции.
— Что это за работа? Пытаться вывести меня из себя?
Я ухмыляюсь.
— Именно так. — Снова притягиваю ее ближе, прижимаясь губами к ее уху. — Но ты сегодня чертовски хорошо справилась, принцесса, — бормочу, вспоминая, как сильно она любит, когда я хвалю её.
Она отстраняется, поджимая губы, щечки краснеют. Похоже, комментарий не разозлил ее, как я ожидал. Вместо этого она обхватывает рукой мою шею и притягивает меня к себе так, что ее губы касаются моего уха.
— Когда мы сделаем это снова?
Блядь.
Я чувствую, как натягиваются мои штаны, хотя мы только что трахались.
— К сожалению для нас обоих, не раньше следующего семестра. Завтра рано утром я уезжаю в Чикаго.
— Жаль, — бормочет она, отпуская мою шею и выпрямляясь.
Я тяжело сглатываю, глядя в её темные глаза, и понимаю, что всё изменилось. Теперь, когда ее девственность не стоит между нами, и она наслаждается этим так же, как и я, боюсь, что динамика отношений между нами изменилась. Я всегда предполагал, что это будет для нее мучением, но никогда не задумывался о том, что произойдет, если ей это понравится так же сильно, как мне.
Может, и хорошо, что сейчас зимние каникулы. Некоторое время вдали от девушки, которую я годами дразнил и унижал, — именно то, что нам обоим нужно. Время, чтобы поразмыслить о том, что, черт возьми, только что произошло и во что превращается эта больная и извращенная связь, которую я создал.
Глава 16
Наталья
Кажется, что впервые с начала учебного года
