(Не) отпущу тебя (СИ) - Елена Георгиевна Попова
Не представляю, каково это три года не видеть собственную дочь.
И знать о том, что она называет отцом другого человека…
Может, поэтому Саша так проникся к моей Анечке?
Он же относится к ней как к родной, и сейчас она как раз в том возрасте, когда Сашу разлучили с его дочкой.
К крыльцу подъезжает его черная иномарка, я прыгаю в нее, чмокаю Сашу в губы и поторапливаю.
― Собрание вот-вот начнется! Нужно успеть к началу, иначе Анечка будет переживать, что среди родителей нет меня.
― Ты же говорила, что дети пойдут с нянечкой на прогулку, пока будет идти собрание.
― Ну дождь же! ― киваю на окно. ― Аня будет со мной в группе.
Глубоко вздыхаю и добавляю:
― Раскапризничается, наверное. Они сегодня не ходили на прогулку и целый день провели в группе.
― Сколько будет идти собрание?
― Час-полтора.
― Ну и зачем ее столько времени мариновать в садике? Давай мы пока сходим в кафе на Окружном. Там есть детская зона. Пусть поиграет и поест мороженого.
― Сходишь с ней, да? ― с надеждой смотрю на него. ― Анечка будет очень рада!
Я знаю, что она не вытерпит еще полтора часа в саду.
На прошлом собрании она закатила мне скандал и нам пришлось уйти, чтобы не мешать остальным родителям и воспитателям.
Слава богу, теперь у меня есть на кого положиться. Саша ― это единственный человек, которому я могу доверить Нюту. И она с ним отлично ладит.
«…А теперь перейдем к хорошим новостям, ― звучит из динамиков голос радиоведущей. ― Артем Ремезов сегодня пришел в сознание и по словам врачей его жизни больше ничего не угрожает. Напомню, что месяц назад известный адвокат попал в серьезное ДТП. Три недели врачи боролись за его жизнь, ему было проведено несколько операций…»
Я резко прибавляю громкость и пытаюсь уловить каждое слово.
«После того как адвокат вышел из комы, ему была проведена еще одна операция на ноге, которая стала причиной ухудшения его самочувствия. Администрация больницы не дает никаких комментариев, но нашему корреспонденту удалось пообщаться с родственниками Ремезова по телефону».
Из динамика слышится голос сестры Артема.
«Это не больница, а настоящий ад! Забрали у Артема все средства связи, и не впускали к нему даже родственников! Разве можно было проводить еще одну операцию под общим наркозом, когда он толь-только пришел в себя?! Куда смотрели врачи?! Его организм был сильно ослаблен, но они все равно положили его на хирургический стол и стали резать!»
«Родственники адвоката Ремезова не собираются закрывать глаза на халатность врачей и собираются написать заявление в суд, ― продолжает радиоведущая. ― Его сестра уверена, что как только Артем встанет на ноги, то сам лично проконтролирует, чтобы все виновные понесли справедливое наказание».
Я сглатываю ком в горле и округлившимися глазами смотрю на Сашу.
― Не понимаю… ― шепчу сухими губами. ― Он в больнице?..
― Видимо… ― хмуро глядя на меня, произносит Саша, и касается тыльной стороной ладони моего лица. ― Ты побледнела… Что с тобой?
― Я… П-просто я недавно переписывалась с ним, но… ― Я набираю полную грудь воздуха и прерывисто выдыхаю. ― Но, мне кажется, за него мог отвечать кто-то другой…
Если все это время Артем был в больнице, да еще и без связи, то он физически не мог писать мне!
Что происходит?..
Я должна узнать, он ли это отвечал на мои сообщения…
― Зачем ты писала ему? ― по пути в садик, спрашивает Саша.
― Я позже тебе все объясню, ладно? После собрания.
Сижу на собрании вся как на иголках.
Ни о чем не могу думать кроме Артема.
«У кого мог оказаться его телефон? ― рассуждаю я. ― Обычно все личные вещи отдают родственникам пациента, а значит, телефон Артема мог попасть в руки его сестры. Света всегда плохо ко мне относилась, поэтому запросто могла отвечать мне от лица Артема».
― Алина Сергеевна! ― выводит из размышлений воспитатель. ― Вы одна не подняли руку. Вас не устраивают подарки, которые мы выбрали на Новый год?
― Э-м-м, устраивают! ― Я поднимаю руку и кручу в голове следующую мысль.
«Возможно, Артем до сих пор не знает о том, что у него есть дочь. И, возможно, у него нет беременной невесты…»
В сумке коротко вибрирует телефон, я достаю его и читаю сообщение от Саши:
«Мы на месте. Напиши, как закончится собрание».
Следом присылает фото Ани с мороженным.
«Ок», ― отвечаю я, ставлю телефон на блокировку, но экран снова оживает.
На этот раз пишет Марина.
«Алин, прости, что я снова лезу не в свое дело, но, мне кажется, ты должна знать о прошлом Александра».
Я быстро пробегаюсь взглядом по строкам, чувствую, как подпрыгивает пульс, дыхание учащается.
― Нет… Нет-нет-нет! ― словно в бреду шепчу я, хватаю сумку, выбегаю из группы, и со всех ног мчусь в кафе, в котором должны находиться Аня с Сашей.
Глава 23. Тот самый
Артем
Ярославль
Мой помощник Валера придерживает меня под руку, ведет по коридору больницы и жужжит как назойливая муха:
― Артем Игоревич, аккуратнее! Вам нельзя делать резких движений! Вот та-а-ак! Хорошо-о-о. Осталось еще пару шагов. Ну вот, мы уже и на улице!
― Что ты со мной как с маленьким! ― ворчу я. ― Еще соску в рот вставь!
― Я пообещал вашей семье, что доставлю вас в столицу в целости и сохранности!
― Поедем сразу домой! ― приказываю я, и, подав ему костыли, кое-как забираюсь в карету скорой помощи.
― Домой сейчас никак нельзя! Вам нужно как минимум неделю провести под присмотром врачей! Не переживайте, вас ждут в самой лучшей московской клинике. Я сам лично договорился, чтобы вас вел опытный хирург, и…
― Черт с тобой, вези в свою клинику! И скажи водителю, чтобы выключил сирену! Я же не помираю здесь!
«Зачем весь этот цирк? ― возмущаюсь мысленно. ― Приехал за мной на машине скорой помощи. Мог бы и на своей забрать, ничего страшного не случилось бы».
Сирена умолкает, я выдыхаю и устало прикрываю глаза.
От одной мысли что я вот-вот приеду в Москву, становится легче дышать.
― Я догадываюсь, почему вы не хотите снова ложиться в больницу, ― вздыхает Валера. ― Понимаю: вам не терпится поговорить с вашей бывшей женой, вы наверняка хотите заявить права на отцовство, но,
