Молот Златы (СИ) - Кир Хелен

- Надо обсудить кое-что.

24

- Так надо, понимаешь? – осторожно ей втолковываю. – Ну, куда ты пошла?

Не успеваю схватить ее за край простыни, в которую завернулась. Злата быстро удаляется в другую комнату, по пути нервно завязывает узлы ткани на шее. Откидываюсь на подушку, зло цежу воздух сквозь зубы. Что непонятного, а? Что ж так сложно все!

Полчаса говорил без умолку, уговаривал и убеждал. Уперлась рогом, как баран и не сдвинуть. Отцовская бешеная кровь колобродит в ней, упрямая Злата, как ишак. Тупо пялю в потолок и придумываю как быть дальше. Не все вывалил, что и понятно, испугалась бы тогда. Просто просил не палиться на людях, вести себя как раньше. Ну не к чему нам светиться, разве трудно сделать так, как прошу, ведь от этого любить ее не перестану.

Любить.

Пустое слово не передаст того, что чувствую на самом деле. Грудь разрывает, как у Тарзана. Впору побежать вприпрыжку и орать во всю мочь. Как присох к ней за один миг. Втрескался так, что свет меняет оттенки из серых в самый радужный, и вертят эти семь цветов, как в стиралке на огромных оборотах на полоскании и отжиме. По крайней мере так машинка скачет на неровном полу дома в прачке.

Бомбит, не переставая сердце, барабанит и барабанит. Прижимаю руку к груди, закорачиваю странный режим, иначе вылетит мотор и разнесет винтами напрочь. Перемелет в труху, пыль останется.

- Злат! Злата!! – ору ей дурниной. – Иди ко мне.

С удивлением понимаю, что сейчас и тональность окраски голоса меняется. На елейность сопливую срывает, качусь в пастилу со свистом и гиканьем. Надо заканчивать эту карамель, ни к чему не приведет хорошему. Встаю с измятой постели и ищу что-то из одежды. Не то, чтобы нагишом не хочу идти, но все же западло на серьезном базаре без портков стоять. Не будешь же голыми мудями трясти, когда судьба решается. Натягиваю шорты и иду к своей милой.

Злата стоит у окна и гипнотизирует пейзаж за окном. Внимательно смотрит, будто запоминает. Опираюсь на притолоку, засунув руки в карман и залипаю на ней. М-м-м… конфета моя. Сладкая, вкусная и уникальная. Такая никогда не надоест, понимаю теперь. Не шелохнувшись, смотрит за стекло, чувствует, что пришел, но бесполезно ответку ловить. Льняная ткань обнимает все изгибы соблазнительного тела, которое билось подо мной максимально короткое время назад в пароксизме страсти. Замерла гордая патрицианка, игнорирует меня изо всех доступных сил.

А я не могу закончить ей любоваться.

Как можно было проебать столько времени? Долбоёб, что тут скажешь. Хотя целью главной так и остается то, к чему иду устремленно и жестко, но сейчас не об этом вовсе. Именно в эти минуты я хочу только о нас думать и говорить. Много мыслей в голове перебрал, пока решал, что Злата моей будет. Еще там, в шале понял, что забиваюсь на ней однозначно и окончательно. Гран-при в этом хит-параде занимает ее безопасность, только за это топлю и буду топить. Пусть хоть изозлится на лоскуты.

- Эй, - шепчу ей по пониженных. – Эй-ей, может вспомнишь, что я здесь, малыш? – вновь не двигается и не реагирует, вот только губы немного дрогнули. Мне этой микроскопической реакции достаточно для того, чтобы быстро приблизиться и сграбастать. Вдыхаю ее запах, зарываюсь в волосы и обнимаю бережно, но крепко. Как же быстро все меняется, ведь еще несколько часов назад готов был растерзать от злости и бессилия, а сейчас от нежности задыхаюсь. – Я объясню еще раз, а?

- Да не надо ничего, Вань. Я понимаю…

- Нет, Злат, вот как раз как нужно ты не понимаешь! Идем, вернемся в постель.

- Давай здесь постоим, ну пожалуйста, - упирается и цепляется руками за подоконник, начинает торопливо словами сыпать тут же, срывает тональность и виляет голосом. – Я не хочу. В постели невозможно серьезно говорить, там все не так воспринимается. Тут так хорошо… Давай окно откроем, чтобы ветер был. Я хочу, чтобы обдувало и …

- Остановись, ты чего? – встревоженно мечусь по ее лицу. Она прячет взгляд, но опять замечаю, что глаза на мокром месте. Ну сколько еще это будет продолжаться? Что не так? Сложно пережить временные трудности, да зачем все портить истерикой! Там правда трудности такие, что как бы выйти не замаравшись, но Злате знать об этом необязательно. Мне жаль, что со мной так тяжело, честно жаль, но отпустить ее уже не смогу. – Злат, я тебе сейчас скажу, а ты услышишь, поняла?

Она кивает и прячет лицо у меня на груди. Обнимает и так доверчиво прижимается, что от хлынувшего потока ласковости и предельной потребности, готов в себя вдавить и закрыть от всего мира. Качаю Злату в руках, мелкими поцелуями осыпаю, но этого так ничтожно мало.

Блядь, я потек, как сопля в фартук, изойду сейчас на пудровые полоски сбрендившей радужной пыли. Что это такое? Что за напасть? Не знал, что долбаная любовь такое предполагает, даже не думал, что плавиться под напором буду, как маршмеллоу в кофе.

- Вань, я боюсь, что снова все будет так, как до этого, - выпаливает глухо Злата свой по всей видимости главный страх. – Не смогу тогда… Не выдержу больше, понимаешь?

- Злат, не говори…

- Молчи, - отнимает лицо и вещает как колдунья у алтаря. В полумраке страшно сверкают глаза мистическим блеском, тембр ниже становится и гуще. – Я болею тобой, ты заметил? Давно уже. Думал не хотела с тебя спрыгнуть? – при этих словах замыкает сердце. – Хотела, но не вышло. Вань, я даже целовалась считанные разы до тебя, - горько усмехается, а мне пиздец как тяжело слушать ее исповедь. – Ждала, когда ты моим станешь, чтобы с тобой все постичь, все абсолютно. Поэтому и с катушек слетела, - внезапно опускает руки и пытается взобраться на подоконник. Подсаживаю и обнимаю, но при этом контакт глазами сохраняю, хотя и плющит зверски. – Когда ты уехал, я… Я не смогла… Думала, что все совсем, ну… что переспал и до свидания. А для меня это много значило. Та ночь… Понимала же, зачем повез туда, но я тебе знаешь, что скажу, даже если бы ты захотел там, около беседки, то я бы согласилось. Слушай, принеси сигареты, пожалуйста. У меня в сумке в прихожей.

Молча киваю и контуженный информацией быстро иду зачем просила. Подкуриваю ей сигарету и вкладываю в руки. Открываю створку и вновь обнимаю. Я не могу не трогать, она должна чувствовать мою поддержку всегда и везде теперь.

- И что дальше? – осторожно подталкиваю к продолжению разговора, потому как понимаю, что это был не конец. Ей надо вывалить все, что треплет внутри и волнует.

- Дальше? – глубоко затягивается и выпускает струю сизого дыма. – А дальше после клиники, я снова захотела жить, но уже без тебя. Я просто захотела жить, потому что мне казалось, что все прошло. Доктор у меня шикарный был… Думаешь мне Сварог понравился? – цепко на крючок нанизывает, протирает вопросом через мелкое сито, взбивает в кудрявую пену невесть откуда взявшуюся ревность. Напрягаюсь внутренне, но на вопрос не отвечаю. – Нет, хотя я готова была с ним… как я думала тогда, но не уверена, что когда бы дошло до дела, то осталась, - удивленно-испуганно косится, услышав скрип зубов. Я ревную ее! Просто тупо ревную. Поражающая язва берет верх над разумом и мутит его из всех сил. Упираюсь ладонями по бокам и опускаю голову, лишь бы продышаться успеть. – Вань, если после всего, что было сегодня ты меня оставишь, я не знаю, как быть. Это не любовь, то, что ощущаю к тебе. Это не любовь, Ваня. Это смертельный вирус, самый страшный, самый заразный. Я поражена тобой, зациклена. Я сама себе клялась, поднимаясь сюда, что никогда этого не узнаешь, что не скажу больше ничего подобного, но это сильнее меня! – выкрикивает последнее громко и яростно, будто и правда злится на себя, что избавится от чувства ко мне не может.

Не даю раскрыться ее импульсу, сразу крою предложением.

- Хочешь правду? - скажу, раз такой разговор зашел. Похрен, что подумает, раз пошла такая обнаженка. Все равно снимает кожу с друг друга, без разницы теперь. - Помнишь квест?

- Так это когда было! Но помню, ты же тогда с Катькой купаться пошел. Благодарил за мясо, которое она тебе на тарелку подкладывала? – она тоже ревнует, хотя черт знает сколько времени прошло с тех пор.