Дженни Лукас - На краю пропасти
– Извини, Лаура. Мне казалось, ты понимаешь. Я предложил тебе брак, но остальное не изменилось. Я все равно не могу предложить тебе любовь. Или детей.
Шокированная, женщина уставилась на Габриеля:
– Больше… Больше не будет детей? – (Он покачал головой.) – Но почему?! – воскликнула она.
– Я объясню тебе, почему не передумаю. – Габриель стиснул зубы и отвернулся. За окном на белоснежном фоне полей черными точками выделялись деревья. – Мои родители и мой брат погибли, когда мне было девятнадцать лет. Из-за меня.
– Мне известно, что ты всю жизнь пытался восполнить утрату, – сказала она. – Но они же не по твоей вине погибли!
– Я вел ту машину, – с горечью проговорил Габриель. – Мой брат влюбился в официантку, которая родила ему ребенка. Он несколько месяцев жил с ней, скрывая от родителей тот факт, что бросил учебу в университете. Я навещал их в Сан-Паулу, где они поселились, пытаясь прожить на его зарплату чернорабочего. А мой брат мечтал стать врачом.
Лаура вздохнула.
– Вот откуда ты знаешь, как играть с ребенком, – прошептала она. – Ты возился со своей племянницей.
От его улыбки у Лауры защемило сердце.
– Да, – тихо произнес Габриель. – Гильерме решил жениться на этой женщине, и я был уверен, что ей нужны только его деньги. Я притащил родителей в Сан-Паулу, чтобы предотвратить свадьбу. Мы уговорили Гильерме вернуться с нами в Рио. Я бы не пережил, если бы мой брат отказался от мечты только потому, что женщина случайно забеременела от него.
– Точно, – пробормотала Лаура. – Ребенок ничего не значит для тебя. Главное – карьера.
– В ту ночь шел дождь, – тихо продолжил Габриель после паузы. – Я вел машину, пока мои родители пытались вразумить брата. – Он усмехнулся. – Однако Гильерме убедил отца и мать, что должен жениться на Изадоре. Они попросили меня развернуть машину. Я оглянулся, собираясь возразить… Я отвернулся от дороги только на секунду, – прошептал он. – На одну-единственную секунду. – Габриель умолк. Его лицо исказилось от горя. – Я жал на тормоз. Я вывернул руль так сильно, как только мог. Но колеса продолжали скользить прямо к обрыву. Я услышал, как мама закричала, когда машина перевернулась, и мы упали в пропасть. От удара о землю все умерли мгновенно. Кроме меня. Мне повезло.
– О, Габриель, – простонала Лаура.
Она попыталась обнять его, чтобы утешить, однако Габриель отстранился:
– Я ошибался насчет Изадоры. На похоронах брата она даже не взглянула на меня. Когда я предложил купить для нее дом, учредить трастовый фонд для своей племянницы, она категорически отказалась. Я отобрал у нее мужа, отобрал отца у ее дочери. Она пожелала мне сгнить в аду. В конце концов Изадора вышла замуж за американца и переехала в Майами. Сейчас моя племянница уже выросла. – На его глазах блестели слезы. – Ей почти двадцать, а я не видел ее с тех пор, как она была совсем крошечной.
– Не видел? – переспросила шокированная Лаура. – Но она же твоя единственная родственница. Твоя семья. Она дочь твоего брата!
Он стиснул зубы:
– Как я мог увидеться с ней? Кто позволит мне общаться с племянницей, если из-за моих бездумных поступков она лишилась отца? Своих бабушки и дедушки?
– Но, Габриель… Это был несчастный случай. Ты пытался помочь своему брату. Мы порой совершаем ошибки, когда дело касается людей, которых мы любим. Твой брат простил бы тебя. Твои родные любили тебя. Они бы поняли, что ты не хотел…
– Закончим эти разговоры! – прорычал Габриель. Его глаза горели. – Ты хотела выяснить, почему я не хочу иметь детей. Я объяснил.
Лаура закрыла глаза. Слезы текли по ее лицу.
– Поздно, – прошептала она.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Что «поздно»? О чем ты?
Она решительно вздернула подбородок:
– У меня никогда не было другого любовника, Габриель. Ведь я не переставала любить тебя. Только тебя.
Он уставился на нее. Выражение его лица сделалось мрачнее грозовой тучи.
– Это невозможно! – бросил он гневно. – Робби…
– Ты не понимаешь? – покачала она головой. – Робби – твой сын.
Габриель замер, затем отшатнулся.
– Что? – задыхаясь, спросил он.
– Робби – твой…
– Я слышал! – воскликнул он, закрывая руками уши. – Ты ошибаешься. Это невозможно.
– Нет, – тихо сказала Лаура. – Разве ты не заметил, как он похож на тебя? Не заметил, что он родился ровно через девять месяцев после нашей ночи? Как ты мог не догадываться? Как ты мог не видеть этого?
Габриель замотал головой.
– Но этого… этого не может быть, – глотая ртом воздух, выдавил он. – Я был осторожен. Мы предохранялись.
– Известно, что презервативы не дают стопроцентную гарантию…
– Только для людей, которые не умеют ими пользоваться! – пробурчал он. – Я к таковым не отношусь.
– Даже тогда есть три процента вероятности, что…
– Нет! – Он выставил руку, не давая ей продолжить. Габриелю казалось, что он не может дышать. Он ослабил узел галстука. – Я не могу быть его отцом. Не могу.
Лаура была прекрасна в белом свадебном платье и вуали. Габриель никогда не видел, чтобы она выглядела такой невинной, такой красивой. И при этом Лаура предала его.
– Я понимаю, это шокировало тебя. – Она робко улыбнулась. – Это было шоком и для меня. Но Робби не случайность и не ошибка.
– Тогда что? – спросил он.
Она посмотрела на Габриеля. Ее бирюзовые глаза светились.
– Чудо, – прошептала молодая женщина.
В его голове начали проноситься образы Робби. Его улыбка, темные волосы, черные глаза, любознательный взгляд. Конечно, Робби – его сын. Меряя шагами комнату, Габриель откинул волосы назад. Как он мог раньше не заметить этого?
«Потому что не хотел замечать», – мрачно подумал он. Потому что, убив своих родителей и не дав брату вырастить дочь, он утратил право иметь ребенка.
– Я разрушил свою семью, – тихо сказал Габриель. – И не заслуживаю новую.
Лаура медленно подошла к нему. Выражение ее прекрасного лица было нежным и любящим.
– В том, что случилось той ночью, не было твоей вины. Но ты похоронил себя вместе с ними, не позволяя себе радоваться или быть любимым. Ты наказываешь себя…
– Это не наказание. Это справедливое возмездие, – возразил он, чувствуя, как сердце вырывается из груди. – Если бы я не пытался отговорить Гильерме от свадьбы, он был бы жив. И родители… Почему я должен наслаждаться жизнью, которую отнял у собственного брата?
– Твой брат давно простил тебя. Но мы-то здесь. И мы нуждаемся в тебе, – сказала Лаура. Она подняла на него глаза, полные слез. – Пожалуйста, Габриель. Я люблю тебя. Ответь мне любовью.
– Не смей произносить слово «любовь», – прохрипел он. – Ты лгала мне. И превратила меня в лжеца. Я поклялся, что никогда не женюсь. А теперь посмотри на меня. – В его глазах вспыхнула ярость. Габриель сорвал маленькую бутоньерку из роз с лацкана своего смокинга. – Только взгляни на меня!
