Неприличное предложение - Елена Лабрус
— Не будет подробностей. Забыли. Проехали.
— Вот ты зануда, — крутилась она перед зеркалом, поворачиваясь и так, и сяк, размахивая полами кашемира. — И что он вот это всё подарил и даже телефончик не попросил?
— Зачем ему мой телефончик? У него своя жизнь. А у меня… своя, — пыталась я сосредоточиться.
— Что-то ты подруга недоговариваешь, — важно продефилировала она по комнате в дорогих шмотках, глянув на меня с подозрением.
— Свет, я не для того вчера мыла полы, чтобы ты тут в грязных сапогах расхаживала.
— Ой-ой-ой. Просто скажи, что тебе жалко, — скривилась она и пошла разуваться. — И что тебе с Прегером понравилось.
Вот пристала, тумбочка с начёсом! Ну что я ей могу сказать? Да, он классный. Он куда лучше, чем я могла себе представить. Он умный, сильный, интересный. Он — охуительный. У меня всё болит, но меня до сих пор от него потряхивает.
Зачем ей это знать?
А то, может, этой жучке ещё спасибо сказать? Что она меня подставила, но в итоге всё вышло как-то неожиданно хорошо. Куда круче, чем я могла и подумать.
— Кстати, у меня для тебя новости, — бросив как попало пальто, Светка забралась с ногами на свою кровать.
— Да? Это какие же?
Я встала, с трудом держа лицо, чтобы не кривиться от боли. Подняла сапоги. Повесила в шкаф кашемир.
Светка за это время уселась удобнее на кровати и теперь смотрела на меня загадочно.
— Тебя вчера вечером искал кое-кто.
— И кто же это? — вернулась я на кровать. Медленно, с трудом согнула ноги, села.
— Подозреваю твой Повелитель оргазмов. — Она достала из кармана картонку. — Григорий Селиванов это же он?
Я округлила глаза как поперхнувшаяся мышью сова.
— И чего хотел?
— Ой, не знаю, — кокетливо пожала она плечами.
— Свет, прекращай мне строить глазки, — разозлилась я.
Что-то незримо изменилось с того момента как я вернулась. Что-то в её голосе, в этих ужимках, в том, как она себя ведёт.
Словно она обижена, или завидует, или чем-то недовольна.
Но в дверь постучали и гневная тирада, что уже готова была сорваться с моих губ, так и осталась невысказанной. Пришлось снова корчиться и вставать.
— Илья? — удивилась я, распахнув дверь. — Ну… проходи.
— Привет! — он потянулся, чтобы привычно чмокнуть меня в щёку, я увернулась и встала, гордо сложив на груди руки.
— Какие люди! — хмыкнула Светка.
— Привет! — буркнул он в ответ. — Ян, можно тебя на минутку.
— А «можно» это как? А за минутку управишься? — ёрничала Светка.
— Кантимирова, заткнись, — укоризненно покачала я головой, кивнула Илье и вышла следом за ним в коридор.
— Не хочешь куда-нибудь сходить? — спросил Илья, когда дверь за мной закрылась. — Может, в кино? В кафе? Просто погуляем по городу?
— Ты серьёзно? Илья, я вчера, — развела я руки в стороны, — предложила тебе…
— Ян, — покачал он головой. — Поэтому я тебя и зову. Давай мы поговорим об этом не здесь, хорошо? Жду тебя на улице.
Резко выдохнув, я уронила руки, глядя ему вслед. Но что-то было в его глазах, в его стиснутых зубах такое, что я не могла отказаться.
— Что твоему Повелителю-то сказать? — фыркнула Светка, когда я сказала, что ухожу. Она молча просидела всё то время пока я одевалась: натягивала свои привычные чёрные джинсы, толстовку с капюшоном, кроссы. И подала голос, только когда застегнула куртку. — Он сказал, что сегодня снова зайдёт.
Я пожала плечами.
— Понятия не имею, что ему надо. Что хочешь, то и говори. Я не знаю, когда вернусь.
Бренча ключами, я спустилась по лестнице:
— Куда пойдём?
Илья подал мне руку, но я её проигнорировала.
— Хочу познакомить тебя кое с кем, — вздохнул он. — Но сначала кое-что показать.
Мы проехали остановок пять на автобусе, прежде чем он снова заговорил.
Потом прошли несколько кварталов, вяло болтая о разных пустяках: о курсе доллара, о новом фильме с рекламного плаката, о погоде.
Зашли в кафе, в котором я раньше никогда не была. Заняли столик у окна в углу.
И только когда нам принесли по большому стакану кофе, сочному горячему гамбургеру и бумажный пакет «с собой», Илья положил передо мной конверт.
— То, что я хотел тебе показать.
В конверте оказалась пачка фотографий.
Качественно сделанных и невероятно красивых фотографий. Профессиональных, изумительных, бесподобных. Только одно «но»: на каждой из них был Илья.
И на каждой — голый. Не совсем, как Геракл, Зевс или Аполлон и прочие из античных с их микроскопическими, как пикули, членами, его «мужское достоинство» было задрапировано. А вот всё остальное и ракурс «сзади» явились мне во всей красе. Которую я и не подозревала.
Святая эпическая богомышь! За такое тело можно убить. За все эти рельефы, холмы и впадинки. За кубики, объёмы и кипяток, которым хотелось обоссаться в штаны.
Я онемела, листая снимки. У меня просто не было слов.
— Это… даже не знаю… — подняла я на Илью глаза, просмотрев небольшую стопку, кажется, раза на три. Он замер, бледный, похлеще того мраморного Аполлона. — Потрясающе красиво. Невероятно, — выдохнула я.
Он выдохнул вслед за мной с облегчением.
— Зачем ты мне их показываешь?
— Хочу, чтобы ты это обо мне знала, — ни кровинки так и не было в его лице.
— Что ты как Давид, только лучше? — усмехнулась я, втайне подумывая как бы прикарманить парочку фоток.
— Рад, что ты над этим шутишь, но это то, чем я зарабатываю, Ян.
— Ты снимаешься для журналов? — вцепилась я в фотографии, не желая их отпускать, и с ещё большим интересом принялась листать.
Илья кашлянул.
— Для определённого вида журналов. Для выставок, частных галерей, иногда для отдельных клиентов, которые заказывают такие фотосессии. И не совсем такие…
— Ты снимаешься обнажённым, — догадалась я.
Он кивнул.
— И тебе за это платят?
Он стиснул зубы и кивнул.
Я посмотрела на гамбургер с поджаренным кунжутом на корочке, сочной котлетой, потёкшим сыром и решила, что такие разговоры лучше вести на сытый желудок. С сожалением вернула в конверт фотографии. Подвинула к себе тарелку. И вцепилась двумя руками и зубами в булочку.
— Ешь! — с набитым ртом скомандовала я.
Илья покачал головой.
— Не лезет.
— Илья, ешь, не выдумывай. Пока не остыло, — с аппетитом жевала я. — И много платят?
— Если фотосессии выездные зарубежные, то да. За последнюю предложили миллион.
Я поперхнулась. К счастью, не сильно. Сдавленно откашлялась.
Какая магическая цифра. Там миллион, тут миллион.
— Ясно, — кивнула я.
И мне правда было ясно почему столько личного было в том, когда он говорил, что телом торговать плохо.
Но это его история.
