Нелюбимая жена - Злата Романова
– Расслабься. Ну, что ты, как не родная! – посмеиваюсь над ней, обнимая за плечи и притягивая ближе к себе.
Придя домой, Лейла переоделась в платье, которое значительно легче снимается, что не может не радовать. Я вожу ладонью по ее бедру поверх платья, видя, как быстрее вздымается от волнения грудь под тонкой тканью, и целую в покрасневшую щеку.
– Я жду обещанного поцелуя, Лейла, – негромко бормочу в ее кожу.
Пахнет она одуряюще. Меня уже ведет от нетерпения.
Вместо того, чтобы потянуться ко мне, девушка закрывает глаза и приподнимает подбородок, ожидая, что я проявлю инициативу. Решив, что и на том спасибо, я обхватываю ладонью ее затылок и пошло облизываю кончиком языка ее сомкнутые губки, с удовлетворением отмечая, что она тут же распахивает веки, глядя на меня с изумлением.
Мне нравится шокировать ее. Не то, чтобы это было трудно. Но ее неприступность странным образом заводит, хотя обычно у меня никогда не хватало терпения на недотрог. Слегка прикусываю пухлую нижнюю губу, наслаждаясь ее взбудораженным вздохом, и полноценно впиваюсь в сладкий женский ротик, скользя языком внутрь. Так, как хотел сделать это еще в кинотеатре.
Лейла все еще напряжена в моих объятиях, но я игнорирую это. Обнимаю ее обеими руками, не скрывая своего голода, и, хотя она совершенно не умеет целоваться, постепенно начинает оттаивать и даже ослабляет хватку своих ноготков на моих плечах. Спускаюсь губами на подбородок и шею, пробуя ее кожу на вкус, и с нетерпеливым рыком сажаю ее верхом на свои бедра, пытаясь стянуть платье с груди вниз, когда упрямая Ляля начинает сопротивляться.
– Подожди! – панически кричит она, шлепая меня по плечам. – Ну, Тимур!
– Что? – рявкаю, задыхаясь от возбуждения.
Лейла выглядит растерянной и тоже тяжело дышит, кусая губы.
– Нужно выключить свет, – отводя взгляд в сторону, шепчет она. – Я стесняюсь.
Мне кажется, что я ослышался. Потому что она не просит прекратить. Ей, блин, всего лишь мешает свет!
Меня охватывает эйфория. Интересно, как далеко она позволит зайти мне сегодня? А если Лейла согласна на все? Я не могу лишить свою жену девственности на диване!
Поднимаюсь на ноги, держа ее на весу, и иду в сторону спальни, игнорируя ее неубедительные просьбы отпустить. Зайдя в нашу комнату, не включаю свет и несу Лейлу на кровать в полутьме, укладывая на спину и медленно целуя в губы.
«Не торопись!» – повторяю про себя, лежа рядом и целуя ее снова и снова.
Лейла дрожит, когда ласки становятся смелее. Она тяжело дышит, но не издает ни звука, даже когда я запускаю руку в вырез платья, обхватывая грудь сквозь тонкий лифчик.
«Черт, зачем ей белье дома? Надо запретить»
Сев, стягиваю с себя футболку и тянусь к подолу ее платья, тяня его вверх. В темноте вижу лишь очертания ее тела, но оставляю это на потом, решив, что на первый раз сойдет и так. Еще насмотрюсь. Ляля, как послушная девочка, поднимает руки, позволяя снять с себя платье, а потом поджимает коленки к груди, прячась от меня, хотя я едва ли могу разглядеть что-то.
– Я тебя не вижу, – успокаиваю ее, снова укладывая спиной на матрас.
Целую в шею, стягивая бретельки лифчика вниз, а потом и сам предмет белья, пока ее нежная округлая грудь не заполняет руки, тычась в ладони затвердевшими горошинками сосков, которые мне не терпится попробовать на вкус.
Ляля испуганно всхлипывает, и я целую ее в щеку, прежде чем прошептать на ухо:
– Тсс… Я сделаю тебе приятно.
И когда мои губы смыкаются на твердой вершинке, из ее горла вырывается первый, едва слышный, стон.
* * *Идя из кухни к Тимуру, я дала себе установку, что прекращу сопротивляться и дам ему то, чего он, очевидно, от меня хочет.
«Жена не может отказывать мужу без уважительной причины» – повторяла про себя, как мантру.
Готовилась сцепить зубы и терпеть. К худшему готовилась, как перед визитом к врачу. Однако, все обернулось совсем не так, как я думала.
То, что мне нравится целоваться, я поняла еще в прошлый раз. Но в этот раз, Тимур не спешил, и я понемногу успокоилась. Отсутствие света в спальне тоже помогло немного побороть смущение, хотя, когда он раздел меня догола, я чуть не умерла от стыда. Не понимаю, как люди вообще могут делать это при свете!
Прикосновения моего мужа поначалу деликатны. Он не спеша водит по моему телу шершавыми ладонями. Не сжимает, не лапает, а просто изучает легкими поглаживаниями все изгибы и уголки. Я дрожу под этими прикосновениями и эта дрожь вызвана не только страхом. Мне приятно.
В животе рождается щекочущее ощущение, а спина невольно выгибается, когда его губы бесстыдно смыкаются на моей груди. Реакция моего тела столь острая, что я не сдерживаю стон, который тут же душу в горле, потому что издавать подобные звуки не пристало приличной женщине. Сжимаю руки в кулаки и кусаю губы, пока он целует и ласкает мою грудь. Волнение моего тела все нарастает, как и его нетерпение. Тимур поглаживает мои бедра и разводит их руками, несмотря на инстинктивное сопротивление. Но когда он касается пальцами лобка, скользя ниже, я не выдерживаю и пытаюсь отпихнуть его руку, на что он шлепает меня по пальцам.
– Цыц, Ляля! Не мешай, – строго требует муж и я закрываю глаза руками, корчась от стыда.
Он все-таки опускает пальцы «туда», изучая и собирая предательскую влагу. Я не совсем безграмотна и знаю, что это нормальная реакция женщины на возбуждение, однако это не умаляет того факта, что я предпочла бы избежать подобного.
Что обо мне подумает теперь Тимур? Кричала, что люблю другого, но стоило ему несколько раз поцеловать меня, как все – я поплыла. Мало того, что сама чувствую себя беспринципной предательницей, так еще и он теперь это знает.
Снова
