Ритуал (ЛП) - Тессье Шантель

Я не знаю точно, когда начались эти сны, я не сексолог, но, возможно, дело в том, что Мэтт отказывал ей так много раз, что ей пришлось заставить себя наслаждаться тем, чего жаждало ее тело. Мне понравилось, как она выпила GHB и отдалась мне, не зная, что я собираюсь с ней сделать. Черт, она даже думала, что я лишил ее девственности.

Для нее это был способ отдаться чему-то, что она знала, что не сможет контролировать. Но это все равно был ее выбор.

Мэтт пытался изнасиловать жену на задании, а Блейк он унизил за то, что та фантазировал об этом? Это не имеет никакого смысла. Хотя одно не похоже на другое. Он сказал ей, что она больная? Я знаю Лордов, которые предпочитают смотреть, как другие мужчины трахают их избранных. Я бы никогда такого не позволил, но это не значит, что это неправильно. Блядь, может это значит, что я не уверен в себе, и это совершенно нормально. Это моя проблема, а не чья-то еще. Кого это, блядь, волнует? Пока все стороны согласны, делай что хочешь, блядь.

Отодвигаю грудь от ее лица, смотрю вниз и вижу, что ее глаза закрыты, а губы приоткрыты, Блейкли снова спит. Проводя рукой по ее мягким волосам, задаюсь вопросом, что ей сейчас снится? Я и она? Возвращение на ту тропинку в лесу?

Я хочу, чтобы она увидела меня без маски и поняла, что это, черт возьми, я даю ей именно то, чего она хочет. Если она хочет ролевых игр, то я подыграю ей. Блейк может дать мне как много, так и мало. Неважно, у меня есть воображение, и я сделаю так, чтобы ей понравилось все, что я придумаю.

Прижимаю ее к себе и закрываю глаза, думая о том, что маленькая фантазия о принудительном сексе звучит сейчас чертовски хорошо.

ГЛАВА 21

БЛЕЙКЛИ

Я стою в ванной и готовлюсь, когда заходит Раят, уже одетый в свою вчерашнюю одежду.

— У тебя сегодня нет занятий, — говорю я ему. По пятницам у него их нет. Если подумать, я никогда не видела, чтобы он ходил на занятия или говорил о них. Он может быть в кампусе, но никогда ничего там не делает. Это заставляет меня задуматься, действительно ли Лорды должны посещать занятия.

— Мне нужно кое-куда успеть до того, как мой самолет вылетит сегодня утром, — загадочно говорит он, подходя ко мне. Раят шлепает меня по заднице, глядя на нее сверху вниз. Я все еще голая, и мои волосы мокрые. Я только что вышла из душа. — Черт, эта задница…

— Ты выбираешь, — я прерываю его.

Раят подходит ко мне сзади и протягивает руку. Он аккуратно убирает волосы с моей груди и плеч, чтобы они легли мне на спину, и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, в то время как его глаза находят мои в зеркале.

— Что выбираю? — он снова целует мою шею.

— Фантазию, — нервно шепчу я.

Раят поднимает руку и обхватывает мою шею, а другой рукой начинает массировать мою грудь.

— И что же?

— Ты сказал мне прошлой ночью, чтобы я сказала тебе, чего хочу, чтобы осуществить свою фантазию, — что-то в нашем разговоре прошлой ночью сняло груз с моих плеч. Я проснулась с чувством легкости — более уверенной в себе и в том, чего желаю.

— Да, — соглашается он, его зубы впиваются в мою кожу.

Я сглатываю стон и сосредотачиваюсь на том, что пытаюсь сказать, пока у меня не сдали нервы.

— Я говорю тебе сейчас, я хочу, чтобы ты выбрал.

— Как я буду действовать? — подтверждает он.

Я киваю.

— Да.

Ухмыляясь, Раят встречает мой взгляд в зеркале.

— Последний шанс.

Я хмурюсь.

— Для чего?

— Чтобы переосмыслить это, — я собираюсь спросить, что он имеет в виду, но он продолжает: — Потому что ты, возможно, не захочешь давать мне такую власть.

Я нервно сглатываю, но киваю.

— Я уверена, — я не отступаю. Мой разум знает, что хорошо, а что плохо, но мое тело жаждет плохого. И как бы ни были мои знания о Раяте, я знаю, что могу ему доверять. Мое тело реагирует на его прикосновения, губы, доминирующую манеру поведения. Все, чего я когда-либо хотела от Мэтта, чтобы взял все под свой контроль. Было бы глупо не использовать Раята, когда он предлагает мне такой шанс.

— Пределы? — спрашивает он. — Что-нибудь запретное?

Прикусив губу, я думаю только об одном.

— Никакого анала, — он явно неравнодушен к задницам. Я бы хотела облегчить ему задачу.

— Хорошо, — Раят снова целует мою шею и отстраняется от меня. — Увидимся в воскресенье. — Он шлепает меня по заднице и поворачивается, выходя из ванной.

— Подожди. Когда мы это сделаем? — спрашиваю я.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом, наклоняя голову в сторону, размышляя об этом.

— Ты хочешь знать? Или ты предпочитаешь быть застигнутой врасплох?

Мысль о том, что я не знаю, заставляет мое сердце учащенно биться, а кожу покалывать. Это просто лишает меня еще одного выбора, о котором я не подозревала, что хочу, чтобы он был.

— Удиви меня.

Раят кивает, а затем поворачивается, чтобы уйти.

РАЯТ

Я останавливаю свою машину на стоянке у дома Лордов. Войдя в двойные двери, проверяю время на своих часах. У меня есть два часа до того, как самолет моего отца отправится в Нью-Йорк. Я ненавижу опаздывать, но не собираюсь откладывать это на потом.

— Эй, где ты был? — спрашивает Прикетт, увидев, что я вошел. В одной руке у него яблоко, в другой — сотовый. Очевидно, что Ганнер не рассказал ему о том, что мы делали в «Блэкауте» прошлой ночью. Но я и не ожидал этого. Это не было связано с Лордами. Просто два чрезмерно ревнивых мужчины, которые готовы на все, чтобы доказать свою точку зрения.

— Мэтт здесь? — спрашиваю я Прикетта, избегая его вопроса. Вообще-то я предпочитаю оставаться в квартире Блейк. Она не такая уединенная, как мне хотелось бы, но это лучше, чем это место, полное озабоченных гребаных мужчин.

— Да, он в спортзале, — они с Ганнером обмениваются взглядами.

Я бегу вверх по лестнице, поворачиваю направо на втором этаже. Затем несусь по коридору к двойным дверям в конце. Я распахиваю их, замечая, что Ганнер и Прикетт позади меня.

Тренажерный зал большой, в нем есть все, что только можно придумать, много станций, чтобы мы все могли комфортно заниматься одновременно. Когда говоришь почти сотне мужчин, что они не могут трахаться, многие из них начинают тренироваться, чтобы отвлечься от того, чего они действительно хотят. К счастью, в это время большинство из них уже на занятиях или еще спят.

В данный момент здесь только Мэтт. Я замечаю его в углу, он занимается со свободным весом. Он ухмыляется, когда его глаза встречаются с моими в зеркалах от пола до потолка.

— Почти уверен, что эти гири слишком тяжелы для тебя, — шутит он.

Подойдя к нему, поднимаю тридцатифунтовую гантель со скамьи рядом с ним и замахиваюсь, ударяя его по голове.

Он спотыкается, роняя гантели, которые держал в руках.

— Черт… — стонет он, его рука тянется к ране, из которой теперь течет кровь. Надеюсь, он сейчас видит гребаные звезды.

Глаза Ганнера расширяются, а Прикетт роняет свое яблоко на пол. Не обращая внимания на них обоих, хватаю Мэтта за волосы и дергаю его к скамье для жима лежа. Я бросаю его на нее лицом вниз.

— Нагрузите его, — приказываю я Прикетту и Ганнеру. Если уж я собираюсь устроить им шоу, то пусть работают.

Мэтт все еще ошеломлен после удара по голове, поэтому еще не до конца понимает, что происходит. Поэтому его тело вялое и медленное, чтобы встать. Его голова свисает с конца, а руки — с боков, касаясь пола.

Прикетт и Ганнер кладут по пятьдесят фунтов на каждый конец, а затем поднимают с перекладины. Прижав штангу к спине, они прижимают Мэтта, но держат с двух сторон, заставляя его стонать от тяжести.

Я приседаю на корточки перед его лицом, которое свисает с конца скамейки.

— Я видел, как ты вчера разговаривал с моей девочкой.

Очевидно, что Блейк не помнит наш разговор перед тем, как она отключилась прошлой ночью, потому что она не упомянула об этом сегодня утром. И я не буду напоминать ей, но и не собираюсь сдавать ее. Мэтт должен думать, что я видел это, а не то, что Блейк рассказала мне, что он сказал и сделал. Потому что я знаю, что если бы не заставил ее, она бы никогда не рассказала мне. И мне это не нравится.