Останься со мной - Любовь Дмитриевна Бурнашева
— Бабушка. Возьми меня к себе, — Умоляла она в бреду. — Забери.
«— Дитя, мое, Василисушка, — Над ней склонилась старушка в повязанном на голове белым платком, — Рано тебе внученька ко мне, зря ты убиваешься так. Все хорошо будет. Посмотри туда, — Она показала прозрачной рукой в лес, стоявший за палаткой стеной, — Видишь, вон там трава растет, вся травка зеленая, а это будто матовая, иссиня-зеленая. Иди, дитятко, сорви её, завари. Открой глазки-васильки, надо жить. Молюсь я за тебя»
Что-то влажное коснулось лица, и Алиса открыла глаза. Над ней стояла Айна и тыча носом в лицо, облизывала его. В голове звучал голос бабушки. Собравшись с силами, выползла из палатки, включила фонарик и полусогнувшись, пошла в лес. Волна жара накрыла и Алиса, прислонившись к дереву, обхватив его за ствол, потеряла на секунду сознание. Приходя в себя села на землю, а сопровождавший её Арго лег рядом. Алиса сунула ему в пасть палку, отправила к палатке, а сама легла на прохладную, влажную траву. Арго унес палку и вернулся, она дала ему ещё одну и отправила его назад, и так он унес ровно столько, чтобы хватило на костер. Алиса светила фонариком по траве, искала ту, на которую указала ей во сне бабушка. Эта трава росла вокруг трухлявого пня, была в матовом налете и капельках от дождя. Алиса подползла к ней, сорвала, подняла валявшийся рядом длинный березовый сучок, и опираясь на него побрела назад к палатке. Набрала в котелок воды из озера и повесила над разожженным костром. Вода быстро закипела, Алиса бросила в неё собранную траву, и сняв котелок с огня, стала ждать пока настоится отвар, потом налила его в кружку, и ждала пока он остынет. Перед глазами мелькали искры от костра, теряясь в белом дыму где-то высоко в небе, а над головой почему-то кружились по кругу звезды, вызывая тошноту. Алиса выпила остывший отвар, и почувствовав себя лучше, достала из рюкзака тетрадки и ручку. Накинув на себя плед, она пила лекарство и при свете фонарика что-то писала в тетради.
Приехав домой Алекс сразу проверил почту и сообщения, но ничего касающегося Алисы не было и от неё тоже ничего не было. У Светы закружилась голова и она ушла в комнату, решив полежать до приезда Кости, а Алекс листал на телефоне фото Алисы с разнообразными прическами, грустно улыбаясь. Он делал ей на волосах новую прическу, фотографировал и скидывал на свою страницу. За глаза Алекса стали называть личным стилистом жены, но в открытую, зная его крутой нрав никто над ним смеяться не решался. Он снова, в который раз вспомнил тот злополучный день, когда это произошло и куда ему очень хотелось вернуться и всё поменять.
Позднее утро началось как обычно. Алиса накормила его завтраком, он сидел за столом, допивал кофе и смотрел на неё. Она мыла посуду и иногда оглядывалась на него с загадочной улыбкой, как будто, что-то задумала. А Алекс смотрел на её стройную фигуру, как она грациозно, будто танцуя ходит по кухне, на её потрясающие длинные волосы. Он, смеясь всегда говорил, что она волосами приворожила его к себе.
В сотый, тысячный раз поблагодарил судьбу за встречу с ней, поблагодарил и ту загадочную девушку, которая написала свой номер телефона на его листе со стихами, но то ли неправильно его записала, то ли он сам ошибся, набирая номер, и эта ошибка стала его счастьем, изменив всю его жизнь.
Он не хотел браться за этот проект. Сестра уговорила его записать несколько песен с одной начинающей певицей, любовницей какого-то высокопоставленного лица, для её продвижения. Света мотивировала его тем, что Алекс хотел купить в подарок на третью годовщину знакомства, Алисе новую машину, а ему на неё немного не хватало. У Алисы часто ломалась её старенькая машина, но она никак не соглашалась её поменять. Подумал, что от подарка она уж точно не откажется. Сейчас он вспоминает, что у него тогда было мимолетное предчувствие беды, но он не предал значение внезапно появившейся тоски на душе. Уже перед выходом из дома, он обнял Алису и вдыхая родной запах, не хотел отпускать её, промелькнула мысль остаться, послать всех и уехать с Алисой куда-нибудь на несколько дней. Но тут зазвонил телефон, Света торопила его, сказав, что уже все собрались в студии и ждали только его одного.
— Алиса, поедем со мной, ты давно не была у нас на репетиции, — Ему не хотелось расставаться с ней. — Поедем, моя девочка.
— Саша, я пока занята, жду звонка из редакции, как освобожусь, я приеду. Меня и Света сегодня звала, говорит, что на мои стихи песни петь будете. — Она его поцеловала и проводила до машины.
На репетиции эта девушка его раздражала, пела она конечно не плохо, но норовила то прижаться к нему, то строила глазки. Алекс со злостью смотрел на сестру, та разводила руками, прошептала, что нужно сделать всё, чтобы отрепетировать песню, чтобы он потерпел немного. В конец устав от развязности девицы, Алекс решил прервать репетицию, сделать перерыв, а тут ещё Свету вызвали к заболевшему ребенку. Парни пошли выпить кофе, девушка ушла с ними, а Алекс остался один, чтобы просмотреть записи репетиции, и одев наушники, сел перед компьютером. Смотрел подмечая все ошибки, а поведение этой девицы со стороны выглядело очень вульгарно, он подумал, что надо поговорить с ней, или пусть Света ей объяснит, что такое поведение не приемлемо на сцене, тем более её любовник на это будет смотреть. Боковым зрением заметив движение, Алекс поднял голову и снял наушники. Это вернулась девушка. Она была одна. Приподняв платье намного выше колен, она уселась в кресло, медленно перебросив ногу на ногу и с вызовом посмотрела на него.
— Неужели не нравлюсь? — Она томно потянулась, выпятив вперед грудь.
Алекс равнодушно поморщился, глядя на неё. Раньше после концертов, он обычно выбирал вот таких, высоких, крепких, с длинными сильными ногами, похожих на необъезженных кобылиц. Они, изображая страсть, вели себя развязно, терпели его грубость и хамство. Извивались под ним неестественно, притворно стонали и кричали. Алекс смотрел на неё, и видел игру простой похоти, без всяких чувств, одна животная страсть, и у него не вызвало это ничего кроме отвращения. Он вспомнил свою Алису, её кроткий, порой смущенный взгляд под пышными ресницами, нежное дыхание на его шее и
