Его любимая грешница - Элли Лартер
30 глава
Кабинет у Диониса – воистину логово сутенера: прозрачное пластиковое кресло на колесиках и с плюшевой подушкой из розового ворса, такие же подушки – на леопардовом кожаном диване в углу комнаты, старинный торшер с приглушенным красным светом, огромное зеркало во всю стену, заляпанное чьими-то пальцами – не исключено, что женскими, оставленными здесь во время неистовой долбежки, – массивный стол с зеленой мраморной столешницей, с которой хозяин наверняка не раз снюхивал кокаин, покрытые пылью статуэтки обнаженных азиатских божков, какие-то разноцветные бирюльки, пепельница с раскрошенными в ней длинными женскими сигаретами, сваленные в кучу бумаги, насквозь пропахшие табаком и виски...
Дионис и сейчас, пропустив меня вперед и захлопнув за нами дверь своего кабинета, первым делом хватается дрожащими пальцами за новую сигарету и недопитый с прошлого раза стакан виски. Алкоголь плещется в стекле янтарными переливами и ударяет мне в нос отчетливым ароматом спирта. Я морщусь и отступаю на пару шагов, но Дионис не позволяет сократить дистанцию, снова подходя вплотную и рыча мне прямо в лицо:
– Так какого хрена, Левцов?! Как ты посмел вмешиваться в мои дела?! Ты ведь прекрасно знаешь, кто такой Валентин Валентинович Турин, какое влияние он имеет в городе, как важно иметь с ним хорошие отношения! Ты что, захотел лишить меня работы – а вместе со мной и себя, и всех девочек?!
– Мне такая работа не нужна, – говорю я мрачно. – И я не знаю, что за дела у вас с Туриным, но вы нарушили правила, которые сами же и установили в этом клубе, вы подвергли опасности жизнь и здоровье своей сотрудницы. Я не мог допустить, чтобы девушка действительно пострадала, поэтому забрал ее из этого логова – и не задумываясь сделал бы это снова.
– О чем ты вообще болтаешь, идиот?! – возмущается Турин. – Ничего бы с девчонкой не случилось! Турин всегда возвращает их в целости!
– То есть, статьи уголовного кодекса о сексуальном и физическом насилии для вас ничего не значат?! – усмехаюсь я. – Она не хотела ехать.
– Она была пьяна – вот и упиралась, просто из вредности, – фыркает Дионис совершенно равнодушно, и во мне закипает ярость, ведь все было совершенно иначе... Неожиданно для самого себя я теряю контроль, резко хватаю мужчину за воротник и рявкаю:
– Она не хотела туда ехать! Она не хотела трахаться с этим ублюдком! Когда я нашел ее – он бил ее ремнем по спине! Она была обнажена, заплакана, напугана, в истерике! Какого хрена вы послали ее туда?! В клубе же всегда есть девицы, которые сами готовы поехать, которые мечтают о том, чтобы оказаться в постели с этим извращенцем! Так почему именно Барби?! – я со всей силы встряхиваю его и затем быстро отпускаю, понимая, что перегнул палку. Мой оппонент наконец отходит на пару шагов, почему-то игнорируя мой выплеск агрессии и все так же равнодушно пожимая плечами:
– Так пожелал Турин, – и его невозмутимость просто сводит меня с ума. – Ты же знаешь, как он любит новеньких
– Не-е-ет, – замечаю я язвительным тоном. – Вы сразу сообщили Вике, что он придет. Вы заранее знали, что он обратит на нее внимание, и вместо того, чтобы уберечь от этих похотливых загребущих лапищ невинную девчонку, – поставили ее прямо на линию огня! Что она вам сделала, блять?!
– Ничего! – рявкает Турин. – В том и проблема, что она не сделала ничего полезного для клуба, а я бизнесмен, знаешь ли! Она отказывается танцевать без купальника, даже на коктейли развести нормально не может!
– Она пришла сюда официанткой, а не стриптизершей! – напоминаю в гневе, но Дионис только отмахивается:
– Ты прекрасно знаешь, как это работает...
Да, я знаю, это всем известно: из пяти девушек, устроившихся в стриптиз-клуб официантками, две в течение пары недель переходят в разряд танцовщиц, а остальные, не выдержав давления, просто уходит, часто даже не дождавшись зарплаты, – и на их место тут же набирают новеньких.
– И все же вы жадный эгоистичный ублюдок, Дионис, – говорю я своему работодателю прямо в лицо, потому что мне уже плевать, что дальше. Я все равно не останусь работать в этом клубе.
– Турин пообещал мне расширение, – неожиданно говорит Дионис гордым тоном, и у него аж плечи распрямляются.
– Чего-чего?! – переспрашиваю я, не веря своим ушам.
– Мы откроем еще два клуба с таким же названием, и руководить ими от моего имени будут мои доверенные лица.. Совсем скоро «Грешницы» будут в тройном варианте... Но малышке Барби придется съездить к Турину еще раз. Уж больно она ему понравилась. Сказал – сражается, как разъяренная тигрица. И раз вчера у них ничего не получилось – поедет сегодня... кстати, где она?!
На несколько мгновений я просто лишаюсь дара речи. Он что, правда считает, что после всего, что произошло прошлой ночью, Вика добровольно согласится снова ехать к Турину?! Кажется, у него совсем крыша поехала...
– Она дома, – говорю я, все еще не в силах поверить в этот бред. – И больше никогда не придет сюда...
– Что?! – вспыхивает Дионис. – Что значит – она дома?! У нее вот-вот смена начнется! Или она хочет штраф?!
– Какой штраф, не смешите меня, – фыркаю я, открыто демонстрируя, что мне не страшно, хотя мне, блять, очень страшно, потому что я предчувствую, чем закончится этот разговор... но пока держусь и стараюсь сам запугать ублюдка: – Если вы попробуете применить к ней какие-нибудь санкции, она вас просто засудит в трудовой комиссии, а может, и в суде по статьям за сексуальные преступления. Дионис, просто оставьте ее в покое...
И тут случается то, чего я боялся.
Как будто немного подумав о чем-то, Дионис ставит на свой мраморный стол бокал с недопитым виски и подходит ко мне вплотную:
– Ты ведь все прекрасно понимаешь, Левцов... Не притворяйся. Я считаю,
