Одна на миллион - Елена Алексеевна Шолохова
– Ну а зачем ты ему сказала, что ничего не хочешь и ничего тебе не надо?
– Да назло же! Не всерьёз!
– Назло? – удивилась Марина.
– Ну да. Он первый начал. Спровоцировал. Просто он со мной так разговаривал раздражённо. Почти дурой назвал. И ещё никем. Я обиделась.
– Вот ты изнеженная, – усмехнулась Марина. – Я до этого работала в Сибатоме. Вот где жесть. Начальник нас драл без вазелина за всё подряд и просто так, для профилактики. А ты на раздражённый тон обиделась!
– Я изнеженная? Ты отца моего в гневе видела?
– Ну… наслышана.
– Вот. А я с ним живу.
– Кстати, когда, говоришь, Вадим был не в духе? Позавчера? Так это не из-за тебя, это его Сергей Иванович прессанул. Девчонки из приёмной рассказывали. Вызвал к себе его и Ануфриева, – это начальник отдела продаж, – и на обоих орал, как потерпе… ой, извини.
Она смешная, сразу так на меня испуганно покосилась.
– Расслабься. Я и похлеще выразиться могу на его счёт.
Она смущённо пробормотала:
– Ну вот. Так что Вадим просто… ой, моя маршрутка. Пока!
– Какой пока? Подожди ты! Нет-нет. Стой. У меня ещё есть вопросы.
Она тоскливо посмотрела вслед отъехавшей маршрутке.
– Ты мне так и не сказала – что же мне теперь делать? Мне вообще нехорошо, оттого что он так со мной.
– Как – так? Он же никак тебя не терроризирует. Ты сказала, что не хочешь работать, вот он и не трогает тебя.
– Он меня игнорирует, а игнор – это хуже всего.
– Ты что, в него влюбилась? – прищурилась Марина и улыбнулась многозначительно.
– Не придумывай. Ни в кого я не влюблялась.
– И правильно. Вадим классный, как руководитель, как человек тоже, но как мужчина… – она замялась, – в общем, в такого лучше не влюбляться. Себе дороже.
– А что с ним не так?
– Да всё с ним так. Но он же бабник! Я тут работаю всего год с небольшим. Так вот, когда я только пришла, у него была какая-то… уже не помню, неважно. Потом он крутил роман с Лидой из бухгалтерии. Затем была Алла, ну ты её видела. Не успел расстаться с Аллой, как… с кем-то опять крутит.
– С кем?
– Не знаю, может, и не из наших. Но сама же заметила, что он дома не ночует. И девчонки из приёмной рассказывали, что Алла рвёт и мечет. Мол, с кем-то уже опять закрутил.
– Ну, может, он у друга ночевал, так тоже бывает, – возразила я.
Ну а что она, в самом деле? Придумала тоже – бабник! Слово-то какое колхозное. Ну и просто неприятно это.
– Бывает, – пожала плечами Марина. – В любом случае, я рада, что мой Ваня не такой. Я хоть спокойна. Нет, я не говорю, что Вадим плохой, это и не так. Он классный. И вообще, может, он такой потому, что на него дамы сами вешаются, он же не виноват. Чего отказываться от того, что само в руки плывёт, да?
И зачем я только увязалась за этой Мариной? Ничего толкового она мне не посоветовала, только настроение испортила.
Так что когда снова подошла нужная маршрутка, я задерживать её не стала. Но глядя, как народ рванул к автобусу, оттесняя друг друга локтями, как Марина протискивалась в забитое нутро, напоминавшее мясорубку, я даже пытаться не стала повторить её подвиг и просто вызвала такси. Благо отец стал выдавать мне наличность на обед, на проезд и на всякий случай.
27
В выходные я скучала. Нашла Соболева в фейсбуке. Десять минут думала, послать ему запрос в друзья или нет.
Не стала. Вспомнила Маринкино: «Он же не виноват, что дамы сами на него вешаются».
Но зато посмотрела фотографии. Честно говоря, скучные. Везде он в костюмчике, рубашка на все пуговицы, интерьер тоже не живой. А мне было бы интересно подсмотреть, какой он вне работы, как у него дома, что лежит в его шкафу, чем занимается вечерами, какие книги читает, какие фильмы смотрит, но увы… Страница его в плане личной информации была абсолютно стерильна. Однако и следов того, что у него есть женщина, я тоже не обнаружила.
В воскресенье наши звали меня в клуб, а сильнее всех уламывал Киселёв. Но я, как порядочная, не поддалась соблазнам. Когда, знаете ли, завтра в шесть утра вставать на работу, ночная тусовка в клубе уже не так манит. Поэтому я поболтала немного с Киселёвым и легла спать. Честное слово, я в детстве так рано спать не ложилась. Ну и пусть, лишь бы завтра не засыпать на ходу.
В понедельник планёрка у нас проходит позже обычного, так что мне опять пришлось ждать.
«Мне в пятницу, когда мы с тобой распрощались, в маршрутке колготки порвали, шла домой с огромной дырой на колене», – пожаловалась мне Маринка в чате.
Я вспомнила, какая там была маршрутка. Ну, неудивительно. Хорошо ещё, что только колготки. Мы ещё немного пошутили на эту тему, а в десять тридцать, наконец, явился Соболев.
Был он без пиджака, в тёмно-синей рубашке и в слегка зауженных чёрных брюках. Встал на этот раз возле Славкиного стола. Руки сунул в карманы, ноги скрестил в лодыжках. Оглядел нас бегло. То есть их. Меня он намеренно не замечал. Опять. Показательно игнорировал. Только равнодушие это напускное, потому что чувствуется, что он именно старается не смотреть в мою сторону. Ну-ну.
– Так, с чего начнём, – начал он. – Пожалуй, с тебя, Марина.
– А у меня всё готово. Подробный отчёт скину к обеду, – бодро отозвалась она.
– Прекрасно, – кивнул Соболев и повернулся к Юле. – Ну а ты что скажешь? Стасу передала материал для ролика?
– Вадим, – жалобно простонала Юля. – Я не успела. У меня столько открытых задач! Я хотела в пятницу всё сделать, да этих дурацких адвокатов на меня повесили. Полдня готовила для них бумаги, ещё надо везти теперь им…
Я внимательно следила за Соболевым. Лицо его вроде оставалось всё таким же невозмутимым и расслабленным, но в глазах промелькнула злость, полыхнула на короткий миг огоньком, и
