Мишель Валентайн - Феноменальный Икс (ЛП)

Я смеюсь и отхожу от стола, чувствую лишь небольшое жжение в коленке.

– Вы, ребята, слишком мутные. Позвони мне, если тебя потребуется забрать, и я вернусь за тобой.

– Будет сделано. Говоря о звонке ... – Куинн останавливается на секунду. – Ты ещё не звонила дяде Симону?

– Нет, – я шепчу. – Я всё ещё не готова говорить с ним.

Куинн хмурится.

– Хорошо, но ты должна что-то придумать очень быстро. Мама говорит, что он волновался и говорил, что прилетит сюда, чтобы пообщаться с тобой. Прошла целая неделя, Анна. Я не знаю, как долго Мама сможет задерживать его.

Я вздыхаю.

– Я сделаю это завтра.

Этот ответ, кажется, удовлетворяет её, потому что она кивает.

– Хороший план. Двое чрезмерно эмоциональных людей в одну ночь может быть слишком много для тебя.

Я закатила глаза.

– Доброй ночи тебе.

– Хорошего вечера. Не делай ничего, чтобы бы сделала я. – Она подмигивает.

– Что это значит?

– Не поступай как я. В моём случае, вы бы давно трахнулись, и разбежались. Твоя «лучшие друзья» тактика, похоже, работает, так что не будь похожей на меня, – она дразнит, прежде чем оказывается между двумя поварами, и шлёпает по заднице Брока, когда проходит мимо по пути в столовую.

Брок смотрит ей вслед и говорит мечтательным голосом:

– Я люблю смотреть, когда она проходит мимо.

Рано или поздно я начну понимать этих двоих.

Я сажусь в Хонду, я прокручиваю звонки в моём телефоне, чтобы найти номер Ксавьера. Если он на своём мотоцикле и не собирается отвечать, то бессмысленно его искать. Есть только одно место, которое я знаю, где он любит бывать, поэтому я завожу двигатель и направляюсь к закусочной.

Меня бьёт нервная дрожь пока я еду по городу. Что, чёрт возьми, я, должна сказать ему? Вновь повторить, что мне будет очень жаль, если мы расстанемся, и не будем больше общаться? Что делать, если он увидит меня и уйдёт, недовольный тем, что я не поняла его с первого раза?

Я вздыхаю и продолжаю ехать, потому что должна хотя бы попытаться. Я не хочу, чтобы наша дружба закончилась, потому что я не смогла понять его намёк и отступить от щекотливой темы.

Я заезжаю на автостоянку, где нет никакого признака мотоцикла Ксавьера. Я расстраиваюсь, поскольку мне приходит в голову, что у меня нет подсказки, где он живёт. Мы всегда встречались в общественных местах, таким образом, я даже не знаю, как попытаться его найти. Я вытаскиваю свой телефон и набираю его номер, но он немедленно соединяет с его голосовой почтой.

– Это – Анна. Набери меня, пожалуйста.

Я барабаню пальцами по рулю и обдумываю свои варианты, пока не вижу через окно Нетти, которая обслуживает столики.

Она может знать, где я могу найти его.

Я выпрыгиваю из автомобиля и запихиваю свой телефон в задний карман. Подхожу к двери, когда слышу на расстоянии грохот мотоцикла. Я замираю и обнимаю себя, пока смотрю в направлении звука.

Смотрю внимательно и неуверенно, как только он появился в поле видимости. Его тёмные волосы зачёсаны назад, в то время как чёрные очки скрывают его глаза от меня. Его чёрная футболка облегает мускулистые грудь и руки, и его джинсы обтягивают сильные бёдра. Он выглядит сексуально, и я не могу отвести взгляда.

Он останавливается рядом со мной, но из-за очков не могу прочитать выражение его лица. Ксавьер щёлкает вниз подставкой и перекидывает ногу через мотоцикл.

– Что ты здесь делаешь, Анна?

Я обнимаю себя крепче.

– Мне не понравилось, как мы расстались.

Он встаёт напротив своего мотоцикла и скрещивает руки на груди, всё ещё пряча глаза за тёмным пластиком.

– Не переживай. Тема закрыта. Давай не будем мусолить такую ерунду.

Нет сомнения, что маленькая трещина, через которую я прорвалась, была теперь замурована облицовочным кирпичом, и я теперь знаю, что провокации не всегда заканчиваются так, как я хочу.

Я пожала плечами и кивнула.

– Ты прав. Нет необходимости обсуждать то, что произошло.

Его губы тянутся в тонкую линию.

– Тогда почему ты здесь?

Меня тянет к нему. Я делаю шаг в его направлении.

– Я хотела убедиться, что мы всё ещё в порядке.

– Мы всё ещё друзья. Ничего не изменится. – Неприветливость сквозит в голосе, и это пугает меня. Я не хочу, чтобы он отталкивал меня.

Я делаю ещё один шаг, не в силах удержаться от сближения с ним. Он поднимает брови, потому, что я встаю прямо напротив и обнимаю его за талию.

– Ничего не изменилось?

Ксавьер качает головой.

– Нет.

Подавляющая необходимость вкуса его губ проходит через меня, и я больше не могу бороться с ней.

– Тогда я нарушаю «Правило номер два» из нашего Договора дружбы.

И без подсказки, я склоняюсь к нему и прижимаюсь губами к его губам.

Всё его тело напрягается на мгновение – мышцы сократились от моего прикосновения, а затем расслабились, когда он обнял меня и потянул к своей твёрдой груди. Его язык ласкает мои губы, умоляя, чтобы его впустили. В момент, когда он толкает язык ко мне в рот, он издаёт низкое рычание. Всё внизу меня сжимается, поскольку я чувствую себя как никогда возбуждённой.

Волна чистой, настоящей жажды нахлынула на меня, и я зажимаю пальцами ткань его рубашки, желая удержать его рядом с собой навсегда. Его большие пальцы скользят по ключице к моей шее, прежде чем окончательно прижимаются к моей щеке, фиксируя на месте. Теперь нет пути назад. Я совершенно определённо пересекла линию, но меня это не волнует. Я хочу этого.

Я хочу его.

Он отстраняется и наклоняется лбом к моему.

– Проведёшь ночь со мной?

Я трудно глотаю и молюсь Богу, чтобы быть готовой к этому, и чтобы я могла справиться с результатом того, что всё это будет означать для меня. Что это будет означать для нас.

– Хорошо.

Ксавьер целует меня в последний раз, прежде чем приказывает.

– Ты на машине следуешь за мной.

Мы расцепили объятья. Я дрожу, в то время как моё тело жаждет возвращения его тепла. Я отворачиваюсь, стиснув руки в кулаки, в сторону автомобиля Куинн, и когда я слышу рычание мотоцикла Ксавьера позади, тяжесть, от того на что я согласилась, поражает меня. С одной стороны, я не могу поверить, что я это делаю, но с другой я так взволнована и заведена, что не могу этого вынести. Это случится. Тихий голос в моей голове, который появлялся много раз, сейчас стал довольно громким, моя совесть твердит мне, что этого нельзя делать, но тот голос должен просто замолчать и позволить моему телу воспользоваться моментом. Я уже вся извелась, желая близости с ним.

Я еду за мотоциклом Ксавьера, и в моей голове возникают мысли о том, как это должно произойти. Мы сидим в его гостиной и пьём напитки перед «этим», как это делают в кино, или же мы просто начинаем «этим» заниматься, как только захлопнется дверь?