Короли старшей школы - Меган Брэнди

Черный внедорожник, идентичный тому, на котором я приехала сюда, останавливается рядом с машиной Кэптена. Ройс и Виктория пристально смотрят на меня, но мои глаза прикованы к пассажирскому сиденью машины Мэддока, когда дверь открывается и выходит девушка с гладкими прямыми светлыми волосами до ключиц. Я видела ее раньше, хотя волосы у нее новые.

Грейвен готовит пчелиную матку.

Она обходит капот, Мэддок встречает ее там, и они вдвоем подходят к Ройсу и Виктории, как будто это обычный день, и она в их компании.

Это не так, и она отлично знает, что нет.

Я вонзаю пальцы в кожу груди Кэптена и, очевидно, подсознательно пытаюсь отойти от него, но он сжимает меня крепче, заставляя мои ноги не двигаться с места.

Он держит меня крепко, по-своему пытаясь успокоить меня изнутри, но мое тело онемело, лицо ничего не выражает, в голове пустота.

И почему-то мою грудь все еще прокалывает тысячью иголок.

Я хочу оторвать ей голову и засунуть обратно в коробку с Барби, из которой она вылезла.

Девушка протягивает Виктории руку, но в ответ получает скучающий взгляд. Ройс и Мэддок обмениваются ударами кулаков, а затем поворачиваются к нам.

Его глаза скрыты за темными очками, лицо гладкое, рот сжат в усталую линию.

Столько усилий, чтобы выглядеть беспечным.

– Ты дрожишь, – слова Кэпа пробегают по моей коже, и я поднимаю на него глаза.

Горло сжимается, жар разливается по лицу, когда я пытаюсь подавить внезапно закипающий гнев. У основания моих ребер образуется пустота, и я почти наклоняюсь, чтобы прогнать ее.

Глаза Кэптена впились в мои.

Больше тревоги.

Нет.

– Сделай это, – хриплю я, сглатывая комок в горле, пытаясь втянуть воздух, который не приходит.

Он продолжает смотреть.

– Ты хотел слов, Кэптен. – Я хмурюсь. – Все вокруг, все наблюдают. Мы можем заявить это прямо сейчас.

Рэйвен…

– Я сказала, сделай это.

Кэптен притягивает меня ближе. Он смотрит как безумный:

– Ты не хочешь этого. Ты делаешь так, потому что ты зла и обижена, это первый раз, когда ты увидела его с тех пор, как он попросил тебя его бросить, с тех пор, как ты это сделала.

Я вырываюсь из его объятий, но его крепкая хватка оставляет рывок незамеченным для посторонних глаз.

Но Мэддок замечает, хотя его глаза скрыты под оправой очков.

Я перевожу взгляд обратно на Кэпа:

– Я просила тебя поцеловать меня до того, как он пришел сюда. Разве я не имею права? Через три месяца я буду твоей женой, а через четыре буду, мать твою, навсегда твоей. Я должна чувствовать твои губы на своих в любое время, когда захочу.

– Если я поцелую тебя прямо сейчас, он никогда не сможет стереть это из памяти. Он будет лежать без сна по ночам, как, держу пари, провел несколько последних, и проигрывать в голове каждый шаг, который, как ему кажется, мы сделаем. Он будет думать о том, как ты прикасалась к нему и как ты будешь прикасаться ко мне. Он вспомнит о том, что тебе нравилось, как он это делал, и о том, как я научусь так же. Ты заставляешь меня целовать тебя прямо сейчас, Рэйвен, и эти гребаные страхи становятся его гребаной реальностью. Они не только не дадут ему спать по ночам, но и будут преследовать его.

– В том-то и дело, Кэп, – шепчу я, обнимая его за шею.

Его лоб напрягается, и краем глаза я замечаю, что Ройс опускает глаза на гравий на дорожке.

– Теперь это наша реальность, и он это знает. – Я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам. – Ты знаешь своего брата, так признай, что он делает. Ему потребовалось несколько дней, чтобы все обдумать, и теперь он вернулся. Он привел ее сюда. Он очень сильный. – Я сглатываю, затем шепчу: – Покажи ему, что ты тоже можешь быть таким.

Ладонь Кэптена скользит вверх по моей спине. Глаза отяжелели от чувства вины, челюсть сжата от злости. Он скользит губами по моей щеке к уху, в то время как его другая рука поднимается, чтобы погрузиться мне в волосы.

– Нет, – шепчет он. – Не сейчас и не здесь. Наших прикосновений, зрительного контакта и приватной беседы пока достаточно, но если тебе нужно будет обнять меня крепче, когда ты увидишь его, или если тебе понадобится вновь ощутить потерянную связь, ты возьмешь от меня то, что хочешь, и я дам взамен в десять гребаных раз больше. Но только для тебя. – Он гладит меня по волосам, целует в висок. – Не для кого-то другого.

Его слова больно ударяют, и за ними следует стыд.

Он заботится обо мне, а я не смогу ответить ему тем же. Для него это тоже тяжело. Он признался, что чувствует себя так, будто предает своего брата, все больше с каждым проходящим днем и каждым его движением, а я здесь заставляю его действовать.

Итак, я делаю, как он сказал, отшучиваюсь и отступаю на шаг. Я заставляю себя схватить его за руку, и остальные воспринимают это как сигнал двигаться к нам.

Мы вшестером идем ко входу с высоко поднятыми головами, зная, что все взгляды вокруг прикованы к нам.

Мы все резко останавливаемся, когда замечаем Донли, Ролланда и Перкинса, которые стоят в холле.

Виктория разворачивается на каблуках и идет обратно на улицу, в то время как девушка, идущая позади Мэддока, замедляет шаг. Мы же двигаемся вперед.

Мэддок подходит к трем мужчинам.

– Что это за хрень? – требует он объяснений.

– Донли приехал, попросил провести экскурсию по школе, – объявляет Перкинс, оглядываясь вокруг, затем тихо добавляет: – И дать неограниченный доступ к видеонаблюдению, поэтому я позвонил твоему отцу. – Его глаза скользят к Кэптену, когда он это говорит. – Кажется, я что-то упускаю.

– Внезапно ты теперь на нашей стороне? – Ройс сплевывает.

– Здесь нет сторон. – Донли ухмыляется, смотря на меня. – Теперь мы все в одной команде. Я просто… присматриваю, во что сделать… инвестицию.

Его глаза опускаются на наши руки, и их наполняет блеск. Его ухмылка превращается в улыбку, и он кивает:

– Можно с уверенностью предположить, что Коллинз не доставляет слишком много хлопот?

– Мы бы справились с этим, если бы доставлял, – выплевывает Ройс.

– Видеонаблюдение, – пытается вернуть их в нужное русло Перкинс.

– Ах, да. – Донли хлопает в ладоши. – Возможно, тебя оставили в неведении, где тебе и место, Коннор, но твоя