Девочка в наследство - Ксения Богда
А он лыбится, как кошак, который сметаны нажрался.
– Остынь, кошечка, – запускает пальцы в мои волосы, и стискивает затылок.
А мне тут же хочется замурчать от удовольствия. Зажмуриваюсь. В шоке от того, какой я становлюсь рядом с ним. И я вижу, что он понимает, что со мной сейчас творится.
– Зубки спрячь, фурия, – шепчет, притянув мое лицо к себе, – прости.
Моргаю от неожиданности. Он извинился? Реально? Это не глюки, а то, может, от злости сейчас накрыло и выдаю желаемое за действительное.
– За что? – прищуриваюсь и уже готовлюсь услышать, но он начинает хохотать от моей наивности.
– Я перегнул с обвинениями. Ни на какой другой член я тебя не пущу, кроме своего.
– Прости?
– Я сказал, – приближается к моим губам и в глаза смотрит, словно пытается разгадать мои мысли, – что ты только с моим членом будешь знакома. Другие пусть идут на х*уй. Я тебя застолбил.
– Я не твоя собственность, – рычу в это самодовольное лицо.
Упираюсь руками в грудь и пытаюсь оттолкнуть.
– Конечно, нет, – Тим проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я изо всех сил стараюсь, чтобы глаза оставались открытыми.
Тимофей расстегивает мои шорты и касается складочек, которые снова жаждут его внимания. Не сдерживаюсь и выдыхаю, прикрывая глаза.
– Ну нам же хорошо, – как искуситель шепчет мне на ухо Тимофей, пока толкается пальцами внутрь, – глупо же отрицать.
И как бы мне ни хотелось сейчас противиться ему, я не могу это сделать, потому что внутри уже начинает заворачиваться желание. Тимофей впивается зубами в мою шею, и это посылает электрический разрядом по всему телу, заставляя меня выгнуться навстречу его крепкому торсу.
Между ног давно уже упирается его возбужденный член, а у меня рот наполняется слюной при мысли помучить этого гада и попробовать его на вкус.
Но я отгоняю эту мысль прочь, какой бы она ни была соблазнительной. Минет нужно ещё заслужить, а после всего, что Тимофей сотворил, я вообще не должна вот так реагировать на каждое его касание. Но я не могу держать себя в руках, каждый толчок пальцев приближает меня к оргазму, а вкусив этот самый оргазм, хочется получать разрядку раз за разом. И только Тимофей может мне дать этот самый кайф под названием экстаз.
– Вот так, малышка, ощути, как я буду тебя иметь, как только мы окажемся в кровати. Ты готова меня принять, так ведь?
Да я лужицей готова сейчас растечься и сказать что угодно, лишь бы напряжение, растущее с каждой секундной, превратилось в освобождение!
– Заткнись и просто дай мне кончить, – рычу сквозь зубы.
Слышу хриплый смешок, и он резко выдергивает из меня пальцы. Распахиваю глаза, ощущая, как по телу прошла волна неудовлетворения. Смотрю с укором.
Тим щурится, довольно так, протискивает руку между нашими телами, и я слышу, как расстегивается молния на брюках. Не могу сдержаться и таращусь на него во все глаза.
– Что ты собираешься делать?
– Трахнуть тебя, – голос хриплый, словно он простыл или накричался, и это заводит.
Сжимаю внутри мышцы, чтобы не взмолиться о том, чтобы он поскорее вошел в меня.
– Прям тут? – осматриваюсь по сторонам и вижу, что мы в глухом тупике. Увидеть можно только зад машины, а спереди никто к нам не подъедет.
– Экстрим. Или слабо?
Приподнимаюсь на коленки и отодвигаю шорты в сторону. Хорошо, что широкий крой позволяет это сделать. Ничего даже не впивается, потому что Тимофей может и их разорвать, потом придется голой задницей светить перед людьми.
– Ух, – выдыхает мой опекун, и его глаза темнеют. Обхватываю член и направляю в себя. Тим дергает меня так, что я резко опускаюсь на всю длину и не могу сдержать стон. – Вот так, детка, – откидывается назад и прикрывает глаза, пока я отхожу от резкого вторжения, – ну что, поехали…
Обхватывает меня за бедра, и начинается настоящая скачка. А я едва успеваю воздух глотать. Его толчки быстрые и резкие, заставляют скулить, как собачонку, которой хочется ласки.
Долго это безумие не длится, и вот уже меня утаскивает в пучину оргазма, а рот мне снова закрывает широкая ладонь, пока все тело трясется в конвульсиях от сильного экстаза.
Без сил сползаю с расслабленного Тима и откидываюсь на спинку сиденья.
– Спасибо за секс, было очень приятно. Но мне пора, – перегибаюсь через подлокотник и снисходительно хлопаю ошарашенного Тимофея по щеке, и пока он соображает, что только что произошло, нажимаю на кнопку разблокировки.
– Э, куда?
Выскакиваю из машины, чертыхаясь сквозь зубы. Ударяю дверью о стену здания, и слышу за спиной рев зверя.
Ой!
Бахаю дверцей и срываюсь с места. Машина заводится, а я пытаюсь сообразить, как скрыться от Тима. У него преимущество – машина. Из моих преимуществ только ноги в удобных ботинках. Значит, будем бегать.
Сердце ускоряется, тело покалывает от выброса адреналина. Заскакиваю в какой-то переулок, убедившись, что машина тут не проедет.
За спиной хлопает дверца, а я ускоряю бег.
– Кристина, твою мать, вернись сейчас же! – орет опекун, а я только довольно скалюсь.
Вот уж фигушки тебе, а не покорная овечка, которую можно иметь, когда заблагорассудится! И ведь чуть не поплыла, вовремя вспомнила, как этот козел со мной обошелся.
Ему ничего, кроме своей персоны, не интересно. Он попользуется мной и выкинет за ненадобностью, а мне это не нужно. Так что уж лучше сейчас побегать от него, но не быть потом растоптанной и уничтоженной Тимофеем.
Пропускаю момент, когда из подъезда выходит какой-то мальчишка, и чуть не врезаюсь в дверь, но успеваю остановить её рукой. Скрываюсь в подъезде и взбегаю на второй этаж, чтобы видеть двор. В ушах шумит от бега, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы немного утихомирить сердце, готовое выскочить. Прячусь за стеной, чтобы с улицы меня не было видно, и смотрю, как через минуту за мной во двор забегает Тимофей.
Оглядывается по сторонам, хмурится. Достает телефон, я тут же
