Я тебя не отпускаю - Айрин Лакс
– Ринат тоже не хотел объявлять о своей смерти и играть в мертвеца. Но пришлось. Иначе бы от него не отстали, – обрубает меня.
Я даже не знаю, как к нему обращаться.
Просто сажусь на трёхногий табурет, ещё довольно крепкий.
– Здесь есть турка. Можешь сварить кофе.
– Я не хочу кофе.
– Так это и не для тебя, – язвит. – Для меня. Ринат попросил побыть здесь, пока он сам не явится. Мне нужно обойти территорию и проверить всё. Кое-что расставить.
– Надеюсь, не растяжки, – улыбаюсь нервно.
Но от ледяной холодности и сосредоточенности скупых жестов мужчины в голову лезут лишь такие мысли.
Чтобы не накручивать себя, поднимаюсь с места и открываю полки, по одной, чтобы найти кофе. Он стоит в жестяной банке, на верхней полке, слева от газовой плиты. Там же стоит небольшая медная турка. Пьезо-поджиг на плите не работает, приходится чиркать спичками по коробку, чтобы разжечь огонь.
– Я выйду, – бросает в спину мужчина. – Надеюсь, кофе ты варишь не хуже, чем проблемы создаёшь.
Ну, вот опять наёмник ворчит и смотрит на меня с осуждением.
– Да что я вам такого сделала?! Лично вам?! – повышаю голос. – Ничего.
Он молчит.
– Или вы все проблемы Рината так близко к сердцу принимаете? Так вот, к вашему сведению, Ринат мне тоже немало проблем создал. И что вы на это скажете?
– Я? Да мне вообще похуй! Но вам двоим явно есть что сказать друг другу. Надеюсь лишь, что после этих разговоров мой дом целым останется.
С этими словами мужчина делает жест, словно откланивается, и уходит, напоминая про кофе:
– Я люблю крепкий. Чёрный. Без сливок и без сахара.
– Я даже не знаю, как вас зовут!
– Лучше не звать, – отвечает издалека. – Это будет означать, что у вас большие проблемы…
Мужчины!
От них словно убудет от нормального, человеческого разговора!
У этого хама точно проблемы с манерами и эго величиной с Эверест. Неудивительно, что он общается с Ринатом.
Словно назло, я выключаю плиту, бросаю турку и банку с кофе, посвящаю несколько минут обходу дома.
Опрятно, чисто.
Пыли почти нет.
Как и следов того, что здесь жил кто-то. Кровати не заправлены.
Матрасы свёрнуты, постельное бельё упаковано в вакуумные пакеты. В шкафах есть минимум удобной, спортивной одежды, в полупрозрачных полиэтиленовых футлярах.
Пол в одном из шкафов отличается по цвету. Постучав по нему, понимаю, что там пустота, и после небольших усилий сдвигаю дощечку в сторону.
– Туда лезть не стоит.
– Блин…
Подпрыгиваю от неожиданности и хватаюсь за сердце.
– Кофе сварила? – сверлит взглядом.
– Нет! Решила осмотреться.
Мужчина двигает меня плечом и ставит дощечку на место.
– Там небольшой кейс с пистолетом. Код ты всё равно не знаешь. Спальню уже выбрала?
– Нет. Я просто не успела.
– Зато тайник успела найти.
– Не очень-то хорошо он был спрятан. В детстве у меня был почти такой же… – внезапно делюсь.
– Да ну? С пушкой?
– Нет. С дневником, – усмехаюсь грустно. – С дневником и косметичкой. У меня был очень строгий отчим. Приходилось прятать от него приятные сердцу мелочи. Типа браслетика с шармами и вишнёвый блеск для губ.
– Это тот самый отчим, что сейчас муж?
Киваю.
– Ты в курсе многого, да? – внезапно перехожу на «ты». – Давно знаешь Рината?
– С детства, – отвечает скупо.
Первым выходит из комнаты и направляется на кухню.
Осмотрев ещё раз спальни, я так и не поняла, где мне стоит спать. Обе спальни безликие и совершенно одинаковые, как комнаты в отеле среднего уровня.
На кухню меня ведёт запах обжаренного кофе. Аромат щекочет ноздри и хотя я не люблю крепкие сорта, с удовольствием вдыхаю этот аромат. Он кажется таким приятным и уютным, напоминает о доме, которого у меня нет. У меня язык не повернётся назвать домом клетку, в которой держит меня Вадим.
Мой дом где-то далеко отсюда, рядом с сыном… Он – моё сердце и та крупица света, которая придаёт вкус безрадостной жизни.
– Пахнет вкусно, – признаюсь, сев за стол.
– В холодильнике еда. Можешь достать что-нибудь для себя, – отвечает мужчина, так и не повернувшись.
Он сосредоченно колдует над туркой с видом шамана.
– Как мне тебя называть?
– Бекетов.
– Бекетов… Бекетов… – повторяю, распахнув дверцы холодильника.
Осматриваю полки, забитые едой, которая с лёгкостью пролежит полгода, не испортившись. Выбираю слайсы и клубничный джем, упаковку сливок и пачку чая. Потом набираю в чайник воды из-под крана и ставлю на подставку, щёлкнув кнопкой.
– Говоришь, что знаешь Рината с детства, Бекетов. Но я ни разу не слышала о тебе. У меня хорошая память на фамилии и прозвища. Я слышала о многих других. Тяпа, Шумов, Косой… Жэка. Ни одного чертового Бекетова. Такую фамилию я бы запомнила.
– Потому что я не тот, чьё имя стоит полоскать. Сомневаешься во мне?
– А должна тебе верить? С чего бы? В прошлый раз, когда Ринат доверил меня своему лучшему другу, всё закончилось очень плохо.
– Шумов? Гнида. Если тебя утешит, он поплатился.
– Мне плевать, кто, как и когда поплатился за предательство. Но не плевать, что из-за чужих ошибок я лишилась семьи и мужа.
– Кажется, у тебя есть муж. Очень состоятельный, при громком имени. Дорогих побрякушек на тебе было немерено… Балует.
Говоря это, Бекетов не сводит с меня пристального взгляда. Словно я нахожусь под рентгеновскими лучами.
– Почему ты до сих пор в толстовке Рината? – внезапно спрашивает. – В доме не холодно. В шкафу есть просторные футболки. Они выстиранные и не пахнут мужицким потом.
– Это запах моего бывшего мужа! Меня всё устраивает. К тому же мне холодно!
– Да неужели? – Бекетов резко хватает меня за руку и дёргает вверх. – Надеюсь, при тебе
