Без тормозов - Екатерина Орлова
– Она уже идет на поправку. Все раны не свежие, им дня три. Могу даже сказать, что их обрабатывали, правда, не очень хорошо. Вера Архиповна в сознании, не истощена. Я дал лекарства, обработал все раны. Но есть еще кое-что… – он смотрит на Михаила, и тот отходит в сторону, оставляя нас с доктором наедине. – Ее изнасиловали.
По моему телу проходит неконтролируемая дрожь, которая горячей волной накрывает меня с головой, не давая рационально мыслить. Я слушаю врача, а перед глазами картинки, которых я не видел, но богатое воображение уже само дорисовало то, чему подвергся мой Ангел. Я готов убивать. Более того, даже готов понести за это наказание, только бы сделать с мудаком все то, что он сделал с моей нежной девочкой. Врач не успевает договорить, но я уже срываюсь с места и несусь вниз. Слышу, как меня зовет Миша, потом голос Ангела, но остановиться уже не в силах. Мечусь в прихожей в поисках ключа от своей машины и никак не могу его найти.
– Тимур, остановись! – окликает Миша. – Вера, поднимитесь в спальню, вам надо лежать!
Бегу в кабинет мимо моего Ангела. Прямо сейчас я не вижу ее, только размытый силуэт в моей одежде. Забегаю в кабинет, с облегчением обнаруживая ключ, хватаю его со стола и возвращаюсь в прихожую. Миша перехватывает меня за плечи и припечатывает к стене.
– Да остановись ты!
Тяжело дышу, сердце грохочет где-то в горле, усугубляя тошноту, которая накатывает волнами, поднимаясь откуда-то из желудка.
– Пусти, – хриплю я, пытаясь отбросить руки Михаила.
– Притормози. Мы накажем, но не сейчас. Надо позаботиться о Вере.
– К херам все! – рявкаю я. – Подонок должен сдохнуть! Ты видел ее?! Миш, ты видел?! Слышал, что врач сказал?! Он ее… – предложение обрывается, я не могу произнести этого вслух, буквы застревают, а язык не двигается. Голос садится так, что я сам едва себя слышу. – Если бы с твоей женщиной кто-то сделал такое, ты бы… – снова не могу договорить.
– Она не простит, – говорит тихо. Я и сам это понимаю, но остановиться – это выше моих сил.
Еще несколько секунд Миша внимательно смотрит на меня, а потом отпускает и отходит на шаг назад. Рядом со мной тут же вырастает Вера. Я не даю ей и шанса отговорить меня, распахиваю дверь и выбегаю из дома, но Ангел, несмотря на свое состояние, догоняет меня и вцепляется в руку.
– Тимур! Не делай этого! Прошу тебя! Ты же не зверь!
Я слышу голос Веры, но не могу остановиться. Пятки горят, а внутри разрастается огромная дыра. Выдернув руку из ее хватки, я киваю охраннику, веля задержать моего Ангела. Сквозь красную пелену перед глазами вижу очертания своей машины. Запрыгиваю в нее, завожу мотор и под крики Веры срываюсь с места, поднимая в воздух мелкий гравий, который наверняка царапает краску автомобиля. До скрипа сжимаю кожаный руль и едва сдерживаюсь, чтобы не прибавить скорость. Двести – это и так слишком много для плотного трафика, но я спешу, как будто могу не успеть совершить убийство. Хотя нельзя исключать такую возможность, ведь Вера может позвонить ублюдку и предупредить о моем визите. Перед глазами все плывет, разум словно в тумане, лишь адские кадры увиденного всплывают в моем сознании. Синяки, порезы, гематома на все бедро. Пиздец, я убью его, отсижу и выйду, только бы не дать ему продолжить свои зверства. Но нет, он точно больше не сможет причинить ей боль, уж я об этом позабочусь.
Через полчаса я влетаю во двор, окруженный старыми высотками, и, не замечая ям в асфальте и практически не сбавляя скорости, еду до нужного подъезда. Я слышу, как громыхает поцарапанный бампер и жалобно скрипит защита двигателя, когда полирую «брюхом» машины потрепанное дорожное покрытие. Как только вижу дверь в нужный подъезд, резко торможу и, заглушив мотор, выскакиваю из машины. Если пидара нет дома, я перелопачу весь этот поганый город, но найду и уничтожу тварь.
Взбегаю на второй этаж и, не останавливаясь ни на секунду, долблю в дверь. Колочу так, что хлипкое полотно ходит ходуном под моими руками. Я сбиваю кулаки, но не чувствую боли и не вижу перед собой ничего, кроме отметин, которые он оставил на коже моей любимой женщины. Внезапно дверь распахивается, и моя рука по инерции летит вперед. Я пошатываюсь, но удерживаюсь на ногах. Поднимаю взгляд и крепко сжимаю челюсти.
– Ты кто такой? – недовольно спрашивает мужик на голову выше меня. Осуществить задуманное будет не так просто, как я думал, но моей ярости хватит на троих таких, как он.
– Твоя смерть, – цежу сквозь зубы.
– Не понял, – хмыкает он, с пренебрежением глядя на меня.
А потом мой кулак летит ему в лицо. От неожиданности мужик отступает назад в квартиру, тем самым давая мне возможность толкнуть его дальше, чтобы войти вслед за ним и захлопнуть за нами дверь. Вот так-то лучше, нам совершенно ни к чему свидетели его смерти.
Я налетаю на него как зверь на добычу, готовый рвать зубами плоть и разбрасывать ее по округе. Мужик сопротивляется, несколько раз мне прилетает в челюсть, а потом я хватаю первый попавшийся предмет – им оказывается утюг – который тут же летит ему в голову, оставляя на ней кровавый отпечаток. Подонок летит назад, спиной натыкаясь на высокий комод. Похоже, тот самый, на который Вера списывала вину за свои синяки. Зверь во мне рычит и гремит цепями, требуя растерзать жертву, не оставить ей и шанса. Я впадаю в какой-то транс, продолжая избивать и пинать мудака, который уже на грани отключки. Не знаю, что я с ним сделал, но в какой-то момент тишину квартиры разрезает его рев, и я слышу, как хрустят чужие кости. Понимаю, что разнес жилище, просто швыряя подонка то туда, то сюда. Он не успевает подняться, как уже летит в другую сторону. Хруст костей и стоны для меня сейчас звучат как музыка.
Я прихожу в себя, когда обессиленно продолжаю месить его лицо кулаками. На нем уже не видно ни глаз, ни губ, ни носа.
