Просто скажи мне - Тея Лав

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Если когда-нибудь мне придется такое пережить, я не знаю, что со мной будет. В общем-то я рассудительный человек, и я вижу вещи именно такими, какие они есть, не придумываю лишнего. Я четко осознаю и принимаю тот факт, что люди живут, а затем умирают. Возможно, мне легко судить о смерти, так как прожив семнадцать лет, мне еще не доводилось терять близких. Не уверен, что справлюсь с этим. Я не знаю.

У Харви умер отец. Я поражен тому факту, скольким людям на это наплевать. Многие в городе даже думали, что он уже давно умер. Так сказал нам Харви, когда мы приехали к нему сегодня.

– Сколько раз мне по башке прилетало вот этим самым сапогом, – произносит Харви, забрасывая старые, но довольно мощные ботинки отца в мешок для мусора.

– А это? – Ноэль поднимает, валявшуюся в углу клюшку, разломанную надвое.

– Я купил ее в Квебеке, – отвечает Харви, не глядя.

Ноэль несколько секунд смотрит на клюшку, точнее на две ее половины, затем бережно ставит обратно в угол.

Я сижу рядом на раскладном садовом стуле. Под моими ногами разлегся один лабрадор и тихо сопит, пока я небрежно глажу его за ушами. Ферма Харви – это не лучшее место, где бы мне хотелось находиться, но я здесь все же по собственной воле.

– Харви, ты идиот? – кричит из кухни Ноэль. – Почему в твоем холодильнике стоит банка опарышей?

Харви смотрит на меня с видом «мамочка опять чем-то недовольна» и плетется на кухню. Второй лабрадор по кличке Джесс бежит за ним.

– Я собирался на рыбалку.

– Когда?

– В сентябре, кажется. Не помню.

– Боже.

рассмеявшись, я продолжаю гладить пса. Этот дом на старой ферме наводит тоску. Зная этого парня, создается ощущение, что здесь пристанище разбитых надежд. Вот какой может быть жизнь, если однажды сдаться, просто перестать бороться.

Отношение Ноэля к Харви – это что-то не совсем объяснимое. Я много размышлял об этом и пришел к выводу, что это и есть страхи Ноэля. Вот так же сдаться и застрять. И я его понимаю. Я тоже этого не желаю.

– Это самый лучший день. – Эйвери набрасывается на меня, когда я вылезаю из «Шеви Тахо» и передаю ей ключи. – С ума сойти.

Я улыбаюсь, польщенный ее искренней радостью, а также гордый собой. Потому что здесь есть чем гордиться.

«Танк» поехал. Теперь это настоящая машина. Мы сделали фотографии «до» и «после», и результаты просто ошеломительные. Я не шучу, у меня есть сегодня право быть самодовольным индюком.

– Давай я прокачу тебя, – заявляет Эйв, забираясь в салон.

Я смотрю в конец улицы, туда, где за домами и верхушками деревьев садится солнце, оставляя на темно-синем небе розовые борозды.

– Давай, – соглашаюсь я.

Когда мы оказываемся в салоне, Эйв нерешительно вставляет ключ в зажигание.

– Что такое? – интересуюсь я, заметив ее оцепенение.

Она смотрит на меня, слегка улыбнувшись.

– Волнуюсь.

– Правда?

– Да, – признается она. – Энтони, ты хоть понимаешь, что сделал для меня?

– Да, – воодушевленно отвечаю я, глядя в ее карие глаза.

Но она качает головой.

– Это моя первая машина, и ее мне подарил ты. Ты. Парень, который всего лишь пару месяцев назад переехал в наш город.

Я замолкаю, дав время и самому осмыслить это.

– Ну, – наконец, произношу я. – Это романтично, по крайней мере. Но будет еще романтичней, если мы сейчас поедем вон туда, прямо навстречу этому розовому закату.

Широко улыбнувшись, Эйв поворачивает ключ. Двигатель ревет. Это приятный, мощный и совершенно «здоровый» рев машины. Будет еще круче, если я включу музыку.

Я позаботился и об этом. Магнитолу для «Шеви» было сложно найти, но возможно. Для этого Гарри – другу Мейсона – пришлось ехать в Сент-Джонс. Это отдельная история.

Как бы то ни было, музыка здесь есть. The Killers «Mr. Brightside» разносится по салону, когда Эйвери жмет на педаль газа. «Танк» реагирует на ее движения, слушается свою новую хозяйку, от чего та с каждой секундой становится счастливее. Мне уже приходилось видеть ее за рулем, и я не мог не отметить тот факт, что водитель из Эйвери отменный. Это правда. Она без труда управляется с механикой и даже если возникают трудности, она справляется. Мне еще не приходилось встречать девушку, которая бы так управляла машиной. И она оказалась права, когда говорила, что намного лучше водит машину, чем ее брат. Это уж точно.

Управляемый Эйв «Тахо» несет нас вниз по склону, туда, где заканчивается город, а по обеим сторонам от трассы простирается огромное заснеженное поле. Периодически мелькают тюки сена, которые тоже покрыты снегом. Далекие точки ферм едва различимы в тусклом свете заходящего солнца. Впереди виднеется старая водонапорная башня, возле которой часто проходят школьные вечеринки. Я смотрю на старую покосившуюся табличку, мимо которой мы проезжаем. Она указывает, что в трех милях находится ферма Хиттера. И теперь она принадлежит только Харви.

Я не говорил о нем с Эйв. Я даже не уверен, что и Ноэль с ней об этом говорит. Это не секрет, но мне кажется, это довольно редкая вещь, которую хочется оставить лично для себя. Для парней. Порой так трудно и даже странно вслух говорить о своих страхах даже самым близким людям.

Я смотрю на Эйвери, которая улыбается, продолжая давить на газ и подпевать «Убийцам». В этот момент я чувствую, что готов сделать намного больше. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

В детстве моей любимой командой были «Эдмонтон Ойлерз», затем я плавно переключился на «Торонто Мейпл Лифс», так как впервые увидел настоящий и живой хоккей именно тогда, когда отец взял Мейсона и меня с собой в Торонто и купил нам билеты на игру «Торонто» и «Коламбуса». Мое детское непостоянство легко забыло прежних кумиров, переключившись на других.

С того времени, как я стал увлекаться хоккеем