Ее секрет (ЛП) - Блум Пенелопа

— Не думала, что когда-нибудь скажу это, но думаю, что могу понять, почему ты так старался оттолкнуть людей после этого.

Я выдохнул, не осознавая, что задержал дыхание. Я даже не заметил, что Вайолет встала с кровати, пока она не оказалась передо мной, положив свою руку на мою. Это было неподходящее время. Плохо, потому что нарастающие эмоции в моей груди были слишком сильны, чтобы подавить их на этот раз. Если бы у меня было несколько часов, чтобы прочистить голову, я знал, что мог бы снова оказать ей сопротивление. Но сейчас?

— Тебе не нужно продолжать отталкивать, — тихо сказала она.

Я попытался остановить это, но моя рука уже была у нее на щеке. В глубине души я тихо проклинал себя за то, что просто не закрыл дверь, когда она проснулась… за то, что не вышел прямо отсюда и не вернулся в конференц-центр, где моя помощница, вероятно, уже начала сходить с ума.

— Я ничего не могу обещать, — сказал я. — Если мы сделаем это. Это может быть единственный раз.

Она, не дрогнув, посмотрела мне в глаза.

— Я могу тебе кое-что пообещать. Я не буду просить тебя подписывать какие-либо контракты.

Я усмехнулся.

— Это только начало.

Ее глаза внезапно опустились.

— Есть кое-что, что я должна сказать тебе, прежде чем…

Я не хотел этого слышать. Я вспомнил, как изучал черные дыры в колледже. Вокруг черной дыры была точка, называемая горизонтом событий. Теоретически было возможно избежать гравитационного притяжения черной дыры до тех пор, пока вы не пересекли горизонт событий, но как только эта линия была пересечена, пути назад уже не было.

Я не был уверен, пересек ли эту черту с Вайолет неделю назад, час назад или всего несколько секунд назад, но я знал, что бессилен остановить это сейчас. Что бы она не сказала, не имело бы значения. Независимо от того, произошло ли что-нибудь из того, что должно было произойти, или нет, я знал, что это должно было произойти.

Прежде чем она успела закончить предложение, я обхватил ее одной рукой за шею, а другой схватил за бедро. Вероятно, мне следовало быть более осторожным, учитывая ее лодыжку, но я в основном пронес ее через комнату и сделал прием в стиле ММА, чтобы уложить ее на кровать. Вся сдержанность, которую я проявлял по отношению к ней, была иллюзией.

Последствия могут быть неисправимы, и им нужно будет встать в очередь, потому что Вайолет шла первой.

Глава 15

ВАЙЛЕТ

Срань Господня.

Мне всегда было интересно, каково это — быть игроком НФЛ, когда на тебя нападает взрослый мужчина. Если бы я проигнорировала твердую, пульсирующую выпуклость возбуждения Питера, давящую между моих ног, и тот факт, что я приземлилась на кровать… хорошо, да, я все еще понятия не имела, но черт возьми!

У меня кружилась голова. Питер был на мне сверху, в то время как мои колени были согнуты над краем кровати, а ноги все еще стояли на полу. Он приподнялся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Он практически хмурился на меня в своей сексуальной манере, как будто это была моя вина, и он обижался на меня за это. Я могла видеть аргумент в пользу того, что я сыграла более чем небольшую роль в том, чтобы привести нас сюда, но я также не была тем, кто повалил нас на кровать.

— У тебя есть… э-э-э, — неловко пробормотала я. Возможно, я куплюсь на спонтанный секс. Возможно, я даже готова совершить смертный грех — переспать со своим боссом, хотя фильмы и книги изо всех сил пытались научить меня, что это путь к катастрофе. Я не хотела заболеть венерическим заболеванием или родить еще одного ребенка, отец, которого предпочел бы не быть частью его или ее жизни.

Питер наклонился к тумбочке, выдвинул ящик и достал презерватив.

— В комплекте, — сказал он. В его голосе все еще слышались грубые нотки. Казалось, он едва контролировал себя, как будто что-то внутри него рвалось на свободу, и ему требовалась почти вся его энергия, чтобы сдержать это.

Я с трудом сглотнула и прикусила губу. Мысль о том, что мужчина может так сильно хотеть меня, была горячей. Это было невыносимо жарко.

Питер наклонился, и я знала, что он собирается поцеловать меня, но я все еще не была готова к тому, как мое тело отреагировало на его губы на моих.

Лежать под ним было самым странным чувством. Я чувствовал себя одновременно присутствующей в данный момент и совершенно в другом месте, как будто мое восприятие времени было замкнуто, пока каждая секунда не заняла минуты, или, может быть, мой мозг был перегружен до такой степени, что я перекачивала минутные мысли в каждую секунду.

Первый поцелуй с Питером сказал мне, что я великая лгунья. Я лгала себе в старших классах, когда говорила, что целоваться с Пейтоном Дэниелсом было «как по волшебству». Я лгала себе, когда «знала, что Доусон был единственным», потому что его поцелуи «были похожи на фейерверк».

Целоваться с Питером было все равно что погружаться в его мир. Это было похоже на гравитацию. Как будто падаешь и в то же время тебя тянет к чему-то невидимому, не чувствуя ничего, кроме порыва ветра в ушах и трепета от быстрого движения в груди. В тот первый момент я поняла, что обманывала себя, думая, что смогу притвориться нормальной взрослой… согласившейся на одноразовый секс, как будто это не было чем-то большим, как будто это не означало, что я планировала выйти замуж за этого парня и жить с ним.

Его губы, прижатые к моим, сказали больше, чем он когда-либо мог сказать о своих чувствах. Там была нежность, точно такая же, как нежность, которую он проявлял, когда беспокоился о моей лодыжке или моей аллергической реакции. Он нежно теребил мою нижнюю губу… дразнил меня легкими поцелуями, от которых по моей коже пробегали мурашки и бабочки. Но была и интенсивность… та же самая интенсивность, которую он использовал, чтобы отталкивать меня так много раз, но теперь она засасывала меня все глубже. Он кусал мою губу зубами и тянул достаточно сильно, чтобы по мне пробежала дрожь предупреждения, прежде чем поцелуем прогнать жало. Его руки были такими сильными. Такими сильными. Но он едва контролировал их силу, когда они двигались от моей шеи к груди, беззастенчиво гладя меня.

Его тело прижималось ко мне, сначала немного, а затем все сильнее. Даже трение его члена через его и мои штаны творило со мной удивительные вещи, особенно когда он толкнул меня дальше на кровать и нашел новый угол.

Мне вдруг слишком сильно захотелось этого. Я хотела его всего целиком. Меня не волновали эмоциональные последствия. Завтра может быть дерьмовым, я просто хотела сегодня.

Я вслепую потянула его за одежду. Он понял намек и помог мне, быстро расстегивая пуговицы и переключая свое внимание между своей одеждой и моей. Сначала его рубашка упала на пол, обнажив его невероятное тело, о котором я мечтала со вчерашнего вечера. Боже. Все это происходило так быстро.

Я выскользнула из штанов, но они застряли на моем медицинском ботинке. Питер отвлекся, целуя меня в шею, прежде чем полностью снять с меня рубашку, поэтому я наклонилась, чтобы попытаться освободить его из штанов, но его ремень сопротивлялся. В течение нескольких минут мы были запутанным клубком полуодетой плоти и поцелуев. Даже катаясь, хихикая и целуя Питера, пока мы возились с одеждой, я уже чувствовала, что это превзошло любой сексуальный опыт, который у меня был в жизни… или, может быть, просто слишком долго без секса затуманил мою память.

Меня охватило желание произвести впечатление на Питера. Я хотела показать ему, что могу быть сексуальной и предприимчивой. Я также хотела быть «грязной» с ним, что было шокирующе, когда я это осознала. Я заставила его перевернуться на спину и легла на него сверху. Я двигалась немного неловко, мои брюки и трусики все еще были запутаны вокруг моего медицинского ботинка, который, казалось, теперь весил столько же, сколько маленький якорь.

Я украдкой взглянула на лицо Питера, которое все еще было искажено этим полусветом желания. Я проглотила свои страхи и начала целовать его грудь, что я задумала как тактику соблазнения, но я не была уверена, что это считалось соблазнением, если я, вероятно, наслаждалась этим так же или больше, чем он. Я потеряла счет тому, сколько раз я слышала, как мужчины в книгах говорили, что женщина хороша на вкус, и я всегда думала, что это преувеличение или полная выдумка. Поцелуй с Питером заставил меня это понять. Это был не столько вкус, сколько полноценный сенсорный опыт, точно так же, как вкус потрясающей еды зависит только отчасти от вкуса. Хорошая еда — это текстура, ожидание, запах, вид и даже звук. Выцеловывая мой путь вниз по скульптурной груди Питера и по каждому миллиметру его пресса, я чувствовала себя как на обеде из девяти блюд в пятизвездочном ресторане.