Покажи мне любовь (СИ) - Князева Марина

Но бороться не пришлось. Матвей неожиданно сказал те самые, нужные слова. Ни упреков, ни насмешек. Просто просьба поговорить. Для начала. Нам это нужно было. Слишком много между нами нерешенных вопросов.

И я согласилась.

И вот теперь стояла в ванной комнате, в его футболке и любовалась собой. Сбитая с толку, совершенно не знающая, как быть и что делать дальше, но невероятно счастливая.

Ну, не дура ли?

Я тихонько прикрыла дверь за собой и на цыпочках прошла в комнату.

У Соколова была небольшая, но довольно просторная и уютная студия. Гостиная в светлых тонах, плавно переходящая в кухонную зону, где я и застала Матвея. Я прислонилась к стене и, сложив руки, на груди, принялась изучать Соколова.

Он стоял ко мне спиной и, кажется, чистил картофель. Рядом лежала гора овощей, мясо, сыр, майонез и бутылка розового вина. Из стереосистемы негромко напевали АШк и As 1Ї про безответную любовь, а Матвей ритмично притопывал им в такт. На нем были все те же белые спортивные трико. И к ним он добавил еще и белую футболку.

Но это не помогало развидеть мне картинку в зеркале. Да и одежда не особо скрывала его тело. Скорее подчеркивала. Упругая накаченная задница, крепкая спина, широкие плечи, мускулистые сильные руки. Матвей не был перекачан. Все у него было в меру. Сексуальный и притягательный. Даже в одежде. Неудивительно, что я не устояла, как и многие другие.

Неожиданно музыка стихла, и я услышала голос Матвея:

- Я вижу твое отражение в окне. Ты пялишься на мою задницу.

Я прочистила горло, и краснея, ответила:

- Поранишься, если будешь по окнам глазеть.

Я увидела, как Матвей усмехнулся, а потом обернулся. Он скользнул по мне взглядом от макушки и до пяток. Быстро, мимолетно, но меня словно кипятком обдало. И щеки теперь не просто краснели, - они пылали.

Я не понимала, почему я так реагирую на него.

Его футболка была даже очень приличной. Ниже середины бедра. Темно-синяя. Плотная. Не просвечивающая. У меня платья были в сотни раз откровенней. Но почему-то именно сейчас под его пронизывающим до самых внутренностей взглядом, я чувствовала себя голой.

Но, наверное, так и было. На мне кроме трусов, которые я подобрала в прихожей и этой футболки ничего не было. Чулки были безнадежно испорчены и мне пришлось их выкинуть. И ведь пару минут назад, я чувствовала себя вполне комфортно, а теперь хотелось спуститься вниз к своей машине и вытащить из багажника джинсы и кофту, которые я возила всегда собой.

- Поможешь? - Матвей отвернулся и продолжил чистить картофель.

- Я же говорила, что не умею готовить, - я прошла вперед и трусливо остановилась за его спиной.

- Ну это совершенно не освобождает тебя от оказания помощи, - Матвей кивнул на сыр и стоящую рядом терку.

Я, конечно, могла взбрыкнуть, и послать его куда подальше, но мне стало так неловко перед ним. Ведь сыр натереть на терке - это так просто.

Я медленно подошла к столу, взяла разделочную доску, поставила терку, распаковала сыр, и принялась за дело.

Это был мой первый опыт на кухне. И только понимание того, что у меня вроде все получается и Соколов не смотрит на меня, остановило меня от побега.

- Может вина?

- Я за рулем.

- Услуга «Трезвый водитель».

- Никогда не пользовалась.

- Такси.

- Ты хочешь меня напоить?

- Я хочу, чтобы ты расслабилась, - мы были заняты каждый своим делом и не смотрели друг на друга. Но это не мешало мне осознавать то, что я действительно напряжена.

- Хорошо. Совсем немного.

Матвей сразу же отложил свое занятие, вымыл руки и принялся открывать заранее приготовленную бутылку. А я продолжала тереть дурацкий сыр, и чувствовать, как немеет моя спина.

Матвей очень быстро расправился с бутылкой и уже через пару минут я слышала звук разливаемой жидкости по фужерам.

Соколов подошел ко мне и мне пришлось тоже повернуться к ему. Он был так близко, а я так боялась посмотреть ему в глаза, что просто стояла и смотрела, как вздымается его грудь. Наверное, где-то в глубине души понимала, что все то, что происходит сейчас не совсем правильно. Ведь еще утром я хотела его задушить, а сейчас собиралась пить с ним вино. Не считая того, что успела заняться с ним сексом, не дойдя до кровати.

Но Матвей, словно, чувствуя мои сомнения, уверенно вручил мне фужер с вином.

- Кать, посмотри на меня, - попросил он, и мне пришлось поднять голову и столкнуться с его гипнотическим взглядом, - я обещаю, что не сделаю ничего, что может тебя обидеть. Поэтому расслабься и просто будь сама собой. Будь настоящей. Дай мне... узнать тебя. Дай мне понять тебя. Я очень этого хочу.

Голос Матвея был тихим и завораживающим, а слова слишком заманчивыми. Я слишком давно ждала, чтобы хоть кто-то однажды сказал их мне. И теперь, услышав их, поняла, что я не знаю. Не знаю, как быть настоящей. Какая я на самом деле? Я так привыкла подстраиваться подо всех, что в тот момент мне было довольно трудно в одно мгновение открыться перед Матвеем. Да и готова ли я вообще была открыться и довериться совершенно постороннему человеку? Хотя можно было бы попробовать. Ну, для начала хотя бы не врать ему.

- Я не уверена, что у меня получится. Но я попробую. Только взамен я хочу, чтобы ты тоже больше не строил из себя задиру и придурка. Я тоже хочу тебя узнать... Настоящего...

Ну, вот! Не так уж и страшно говорить правду.

А когда по лицу Матвея расползлась добродушная улыбка, я действительно немного расслабилась.

- Я согласен.

Соколов звонко стукнул по моему фужеру и кивком предложил выпить. Меня не нужно было долго уговаривать. Розовое вино - одно из моих любимых, а после того, как я попробовала его и ощутила приятное послевкусие, сразу стало ясно, что вино на самом деле отличное и Соколов неплохо разбирается в этом виде алкоголя.

- Готовка ужина или разговор по душам? - Матвей предложил мне сделать выбор.

- Можно совместить, тем более с теркой и сыром я подружилась, - я улыбнулась и пыталась повернуться к моему собеседнику спиной, но он не дал мне этого сделать.

- Я не против. Но сначала я должен сказать тебе кое-что. - Матвей сделал театральную паузу, а у меня в груди поднялась тревожная волна. - Наше знакомство было не из лучших. Но я нисколько не жалею о том дне. Единственное, я не хочу, чтобы между нами не было недопонимания и упреков. И я мог бы попросить тебя забыть все, что было между нами, и начать все сначала. Но это будет неправильно. И вряд ли можно так легко забыть обидные слова или действия. Я был иногда не прав. Вернее, жутко не прав. - Матвей виновато вздохнул и удрученно покачал головой. - Чтобы я о тебе не думал, ты не заслуживала такого отношения с моей стороны, и я просто не имел никакого права говорить тебе гадости.

Речь Матвея меня удивила. И мне даже захотелось ему сказать, чтобы не парился. Он не первый, кто наговорил мне гадостей, а я проглотила.

Но потом вспомнила, что хотела быть честной. И как было обидно, когда услышала от него эти грубые ничем не оправданные слова. До слез.

- Типа шлюховатой пустышки? - решилась озвучить свои предположения.

Матвей разочарованно застонал, нервно провел рукой по своим коротким волосам и устремил свой стальной взгляд прямо в мои глаза:

- Мне так стыдно, Катя! И за это, и за Мирона, и за каждое грубое слово, произнесенное в твой адрес. Прости меня, пожалуйста!

Ого! Со мной такое впервые. Чтобы парень стоял передо мной и с отчаяньем и мольбой в глазах выпрашивал прощения. Маленькая стерва во мне удовлетворенно подняла голову и в предвкушении потерла ручонки. Желание послать Соколова куда подальше было невыносимым. Но это было бы слишком легко. А вот идея потрепать ему нервишки показалась замечательной.

- Прощу. Если ты мне скажешь, почему ты это делал?

Матвей усмехнулся.

- Знаешь, это как в школе. Когда мальчику нравится девочка, он сначала дразнит ее, дергает за косички, тем самым привлекая ее внимание, а сам до ужаса боится признаться в своих чувствах.