Ярослава Лазарева - Осенний поцелуй Лондона
В трубке раздались короткие гудки.
– Вежливые господа, ничего не скажешь! – заметил Гера.
– Злые, – прошептала Наташа.
– Бедная девочка, – пробормотал уже сидевший за рулем Степан Андреевич. Затем повернулся к ним и спросил: – Едем? Сумки в багажнике.
– Да-да, трогайте! – ответил Гера. – Ты как? – мягко поинтересовался он у Наташи.
– Нормально… уже лучше, – ответила она и улыбнулась ему.
На душе и правда стало намного легче. Ситуация начинала проясняться. Главное, что Аделина Петровна знала, где она и с кем. И судя по всему, не особо возражала.
Степан Андреевич высадил их возле небольшого двухэтажного дома с двумя входами. Гера помог Наташе выйти из машины, телохранитель уже достал сумки из багажника и открывал дверь. Наташа отчего-то оробела и, когда Степан Андреевич, поставив сумки в холле, начал прощаться, окончательно смутилась.
– А вы разве с нами не останетесь? – тихо спросила она, подняв лицо, так как телохранитель был выше ее на две головы.
– Я приеду завтра и отвезу вас, куда прикажете, – ласково ответил он. – Вам уже лучше?
– Да, намного! Спасибо, что нашли меня, – ответила она и робко пожала протянутую руку.
Степан Андреевич ушел. Гера закрыл дверь. Затем торопливо предложил ей подняться на второй этаж и забраться в горячую ванну.
– Тебе это просто необходимо, – озабоченно добавил он. – Я пока приготовлю что-нибудь на ужин и подберу тебе сухую одежду.
– Ты умеешь готовить еду? – удивилась она.
– Знаешь, бутерброды соорудить да чай заварить каждый сможет, – с улыбкой ответил он.
Наташа кивнула. Затем после небольшого раздумья протянула ему украшение.
– Я не могу оставить это себе, – тихо сказала она.
– Извини, что так вышло, – ответил Гера и взял подвеску. – Я не подумал…
– Ничего страшного, – ответила Наташа.
Ванная находилась в конце небольшого коридорчика, и она не сразу нашла ее, так как открывала все двери и попадала в темные комнаты. Наконец, нужное помещение было обнаружено. Наташа с облегчением сняла мокрую одежду. Сделав воду как можно горячее и напустив ароматную розовую пену, она забралась в ванну и с наслаждением вытянулась.
В дверь тихо стукнули.
– Ой! – испугалась она и нырнула в пену до подбородка.
– Можно я заберу твою одежду? – раздался озабоченный голос из-за двери.
– Да, – пискнула она.
Пена плотно укрывала ее тело с ног до головы, но все равно то, что она голая, Наташу жутко смутило. Однако Гера быстро вошел и, не глядя на нее, подобрал с пола одежду.
– Я развешу просушить над батареей, – сообщил он.
– Спасибо, – ответила она.
Гера, все так же стараясь не смотреть на нее, положил пакет на пуфик.
– Тут моя пижама, – сообщил он. – Детская… Думаю, тебе будет в самый раз. Можно взять один из банных халатов, но я решил, что тебе будет не совсем удобно надевать его на голое тело.
– Спасибо, – повторила она.
Гера вышел и закрыл плотно дверь. Наташа вздохнула с облегчением. Она ощущала невыносимое смущение, оказавшись в такой непривычной для себя ситуации. И то, что они были наедине в доме, лишь добавляло неловкости. Отогревшись в воде, она решила, что пора выходить. Пижама оказалась смешной – обычные трикотажные брючки и кофта, но с рисунком из машинок. Она была маловата, брюки только прикрывали колени, кофта доставала до талии. Наташа одергивала ее, оглядывая себя в большое зеркало, прикрепленное к стене напротив ванны. Выглядела она нелепо, но выхода не было. Другой подходящей одежды, видимо, не имелось. Правда, она обнаружила голубой банный халат в шкафчике и там же махровые тапочки и после краткого раздумья засунула в них ноги. Тапочки оказались очень большими, халат – просто огромным. Она глянула на себя в зеркало. И сняла халат. Затем спустилась вниз.
– Наташ, – раздался голос откуда-то слева, – иди сюда!
Она оказалась в кухне, которая выглядела очень уютно. Гера уже накрыл на стол и постарался, чтобы сервировка выглядела красиво. Кружевная белоснежная скатерть, молочного цвета фарфоровая посуда с золотыми каемками, блестящие позолоченные приборы выглядели даже торжественно. Горка бутербродов с ветчиной и сыром, лежащая на большом блюде по центру стола, вызвала у нее улыбку.
– Немного вина? – спросил Гера, когда они уселись напротив друг друга.
– Не знаю, – испугалась она, так как не привыкла употреблять спиртное и, по правде говоря, не умела пить.
– Это очень легкое итальянское вино Ламбруско, – пояснил Гера и открыл бутылку. – Оно похоже на газировку, – с улыбкой добавил он.
– Хорошо, – согласилась она, – только чуть-чуть. Я вообще-то не пью.
Гера налил розовую пенящуюся жидкость в высокие хрустальные бокалы.
– За тебя, – мягко произнес он.
– Спасибо, – смутилась Наташа и осторожно отпила вино.
Оно было приятным, сладким и легким. И она сразу выпила полбокала. Гера улыбнулся и пододвинул ей тарелку с бутербродами.
– Можно заказать что-то более основательное из ресторана, – сказал он.
– Нет-нет, и бутерброды сойдут! – ответила она и принялась за еду, внезапно ощутив приступ голода.
– Есть еще торт и фрукты, – ласково сообщил Гера, наблюдая за ней.
Сам он только чуть отпивал вина и ничего не ел.
Когда с бутербродами было покончено, Гера вымыл несколько кисточек черного крупного винограда и выложил их на хрустальное блюдо, затем добавил груши и персики.
– Может, перейдем в гостиную? – предложил он.
– Ладно, – легко согласилась она.
После насыщения Наташа чувствовала себя намного лучше. Она выпила целый бокал Ламбруско, но алкоголь не затуманил ее разум, это вино правда было каким-то необыкновенно легким и лишь подняло ее настроение.
– Я и чай отнесу в гостиную, – сказал Гера.
– Давай помогу! – предложила она и встала из-за стола, взяв из его рук блюдо с фруктами.
Но когда она пошла следом за Герой и начала спотыкаться в огромных тапках, из которых без конца выскальзывала, то ее настроение немного померкло. Наташа словно увидела себя со стороны в этой нелепой короткой пижамке с машинками. Но когда они вошли в большую гостиную и она окинула взглядом золотистые явно дизайнерские портьеры, пушистый песочного цвета ковер, застилающий весь пол, два дивана, стоящие углом, обтянутые светло-желтым нубуком, разбросанные по ним подушечки разной формы, в чехлах, вышитых разноцветным золотистым шелком, то ее внезапно разобрал смех от нелепости всего происходящего. Впервые в доме и в таком виде! Наташа поставила блюдо на низкий стеклянный столик и никак не могла успокоиться. Ей было стыдно за свой, казавшийся беспричинным смех, но остановиться она не могла. Возможно, так на нее подействовало вино. Но Гера пристально на нее посмотрел и сделал свой вывод.
